– То, что он сказал, это правда, – сказала Клара, на миг задумавшись.
– В каком смысле?
– Все подчинено одному эталону. Человечество есть безликая масса, стадо, живущее по общим правилам. И эти правила устанавливает горстка людей, способных править.
– Очень пессимистично, на мой взгляд, – согласился Феликс. – Похоже, Реммер разочаровался в жизни, если решил, что уже не в состоянии изменить ее.
– Разве он решил, что не в состоянии изменить ее? По-моему, наоборот, он желает этого и пытается осуществить свое желание любыми средствами, в том числе привлекая солидные капиталы.
– Людей, чьи капиталы задействованы, следует обвинить в невежестве. Я думаю, только глупец мог не заметить, что Реммер основывает свои взгляды на идеях других мыслителей, живших до него. Так, например, некто Макиавелли когда-то заявил, что люди нуждаются в защите их жизни и собственности. Таким образом, Реммер не привнес в историю политической мысли ничего нового, и всю его теорию можно назвать плагиатом планетарного масштаба.
– А Реммер так и позиционирует свою теорию, – парировала Клара. – Считается, что он изучил политическую мысль всех времен и народов, тенденции ее развития, объединил и просеял, исключив все минусы и оставив лишь положительные моменты.
Феликс задумался.
– Кстати, а как зовут джентльмена, который так восхищался Реммером на сцене? – спросил он после минутного молчания.
– С такими угловатыми чертами лица? – уточнила Клара. – Алекс Эберт.
Феликс засмеялся.
– Что-то не так? – забеспокоилась Клара.
– Нет, все нормально, – ответил Феликс. – Как-то в годы своей бурной юности я служил в полиции. И где-то слышал это имя. К сожалению, когда и при каких обстоятельствах не помню. Но могу с полной уверенностью сказать вам: это опасный человек, постарайтесь не иметь с ним никаких связей.
– Следующий поворот направо… – указала Клара. – А на чем основана ваша уверенность?
– На том впечатлении, которое возникает у меня при упоминании имени этого человека.
«Возможно, Феликс что-то знает, – решила Клара. – Возможно, он лжет».
– Сколько вам лет, Феликс?
– Тридцать один, – ответил он, ослабив узел галстука.
Солидно для охранника Мишеля Фурье. Но недостаточно для партнера. Кто же он?
– А чем вы занимаетесь, Феликс?
– Я юрист, коммерческий представитель, – ответил он после секундного молчания.
– Еще один поворот направо… Вам нравится ваша работа?
– Пока да, – усмехнулся Феликс. – А почему вас это заинтересовало?
– Просто так. Я подумала, что может делать коммерческий представитель на сомнительной лекции русского профессора?
– Мишель Фурье – мой друг, он пригласил меня на эту лекцию, решив, что мне будет интересно. А чьи интересы представляете вы?
– Это не так важно. Вы никогда не слышали этого имени.
– Никогда? По-вашему коммерческий представитель – ограниченная личность?
– Нет, извините, я так не считаю.
– А все-таки?
Клара замолчала. Она отвернулась к окну, наблюдая за проносящимися огнями.
– Вы живете у фрау Эльбенгрубер? – спросил Феликс.
– Вы задаете слишком много вопросов, – сказала Клара твердым голосом.
– По-моему, я не упрекал вас в этом, когда вопросы задавали вы.
– У вас не было выбора, – улыбнулась Клара.
– Как это? – приподнял брови Феликс.
– Вы лицо заинтересованное, поэтому на мои вопросы должны отвечать.
Феликс расхохотался.
– Ах вот как! И в чем же я заинтересован?
– А это уже решать вам, – лукаво улыбнулась Клара.
Феликс замолк. Наморщив лоб, он, казалось, соображал, как лучше ответить.
– На мой взгляд, идея Реммера провальная, – наконец сказал он.
Клара засмеялась. Видимо, она была права, когда решила, что Феликс к ней неравнодушен.
– На чем основаны ваши выводы, господин Феликс? – полунасмешливо спросила Клара.
– На мировом опыте.
Клара улыбнулась. Хитрый Феликс на все знает ответ.
Через несколько минут он вырулил на Персекутуан и, проехав несколько кварталов, остановил автомобиль напротив ворот особняка фрау Эльбенгрубер.
– Все-таки вы мне солгали насчет того, что не живете у фрау Эльбенгрубер, – сказал Феликс.
– Не солгала, а скрыла, – поправила Клара. – Вы же можете читать по глазам, могли бы сами догадаться.
– Темно, – пожал плечами Феликс. – Читать в темноте не рекомендуется.
Клара засмеялась.
– Замечательно, господин Феликс, – сказала она, выбираясь из низкого спортивного автомобиля. – Огромное спасибо, что подвезли меня. Сейчас я только садилась бы в такси. До свидания.
– Удачи, – махнул рукой Феликс, и Клара закрыла за собой дверь.
На следующее утро ее разбудил сам Савецкий. Спросонья Клара заморгала, пытаясь определиться в данной ситуации. Сергей Павлович присел на край ее постели. Клара приподнялась на локтях.
– Доброе утро, – поприветствовал ее Савецкий.
– Алекс, – нахмурилась она, – по-моему, не очень прилично проникать в женскую комнату без ведома и согласия ее хозяйки. Вдруг я не одета?
– По-моему, ты одета, – ответил Савецкий. – И, на мой взгляд, время уже позднее. Уже полдень, Клара.
– Да? – приподняла Клара брови.
– Чем ты занималась до трех часов ночи? – спросил Савецкий, и в голосе его зазвенели стальные нотки.
Клара покосилась на приоткрытый ноутбук.
– Переписывалась в интернете. Facebook и прочие социальные сети.
Савецкий улыбнулся.
– Пора вставать. Ирида, похоже, опять что-то намудрила на кухне, просила тебя разбудить.
Клара кивнула и попросила Савецкого удалиться. Когда дверь за ним закрылась, она смогла перевести дух. Если Савецкий пронюхал, чем она занимается по ночам, тогда ей конец. Джон Паркинс, расследующий дело Соллано, регулярно присылал ей по закрытому каналу донесения о всех новых выявленных фактах и ответы на запросы Клары. Из досье на Савецкого становилось ясно, что личность он не из приятных. Вчера ночью в переписке Клара попросила переслать ей досье на Феликса Касьянова, если оно имеется в материалах архива ФБР, на что Паркинс сообщил ей, что такового нет. Похоже, Феликс не лгал, когда сказал, какой профессиональной деятельностью занимается, а это значит, что ему до некоторой степени можно верить.
Клара быстро переоделась и спустилась к завтраку, который можно было смело назвать обедом. Фрау Эльбенгрубер, причмокивая, разливала по тарелкам химус. Клара с любопытством посмотрела в свою тарелку, где в некую белую пасту было залито оливковое масло и насыпаны шарики отварного турецкого гороха.
– У вас богатая фантазия, – оценила сие творение Клара. – Фрау, вы были бы титулованной поварихой не только в Венесуэле.
– Конечно, – согласилась фрау Эльбенгрубер. – Это химус, сочетающий приятное с полезным. Говорят, он замедляет старение кожи.
Клара приподняла одну бровь. Похоже, фрау Эльбенгрубер смыслит в готовке больше, чем она.
– Сегодня, Клара, второй день Съезда, – сказал Савецкий, присаживаясь за стол и пододвигая к себе тарелку. – Я договорился с Председателем о твоем присутствии на сегодняшнем заседании.
– А кто такой Председатель? – спросила Клара, зачерпнув ложкой кушанье.
– Не знаю, – пожал плечами Савецкий. – Обычно он сидит за темным стеклом, спиной к свету, так, что видна только его тень. И еще он все обо всех знает.
– И что же он знает обо мне?
– Наверное, все, если согласился допустить тебя на заседание. Он очень осторожен. Я сам привезу тебя.
После завтрака Савецкий намекнул Кларе, что ей пора собираться. Она поднялась в свою комнату и переоделась. Через час серебристый «Ford C-Max» под управлением Савецкого мчал ее по широким городским улицам. Клара рассеянно смотрела в окно на проносящиеся мимо пейзажи и думала. Итак, более двух недель она занимается делом Соллано, однако до сих пор не пришла к однозначным выводам. Савецкий, он же Алекс Эберт – шеф СВР РФ в Цюрихе, и, соответственно, возникают некоторые сомнения относительно правомерности его пребывания в Куала-Лумпуре. Его участие в деятельности неизвестного сообщества также не придавало его действиям должного оправдания. Клара кожей ощущала, что здесь что-то не так. Или вот еще проблема: теория Реммера будет воплощена в жизнь, но как? К каким последствиям приведут эти попытки? Эти вопросы ждали своего разрешения сегодня.
