– Мне руку оторвало! – завопил он. – Господи, я умираю… Я умираю, Господи!

Элвин вставил в рваную дыру в двери «Грозу» и выпустил длинную очередь. Стрельба за дверью стихла.

– Барра!!! – рявкнул Тигр и, выбив ногой дверь (точнее то, что от нее осталось), ворвался в квартиру. С пола поднимался старик, убеленный сединами, в его глазах еще не угас грозный огонек решимости. В его руках были два тяжелых пулемета, ленты спускались куда-то за спину.

– Я вас, сволочей, всех порешу! – воскликнул он и нажал на спуск. У двери раздался сдавленный крик, и кто-то упал. Элвин едва успел увернуться от трассирующих пуль, и, оказавшись прямо между руками старика, отвесил ему такой апперкот, от которого тот перевернулся в воздухе и рухнул в соседней комнате.

Тишина оглушила всех. У двери распростерся Дин с пробитой головой. Где-то позади жалобно вскрикивал Джорджио.

– Мама… о Боже… Мама… как же я не хочу умирать!

Дэннис попробовал царапину на своем лбу. Сегодня ему повезло больше, чем Джорджио и Дину.

– Кать, – сказал он, – достань из моего рюкзака медикаменты и вколи Джорджио морфий.

Катя исполнила требуемое. Пока она отыскивала в рюкзаке заветную красную коробку, Элвин заявил:

– Сириус, готовься, сегодня ты прооперируешь Джорджио.

Операция длилась около трех часов. Сириус засыпал одну из комнат хлором, мешок с белым порошком он нашел в подвале. Он прокалил пятнадцатисантиметровую швейную иглу и, вставив в ее ушко нить, отмоченную в спирте, приступил. Он выполнял работу очень аккуратно, словно портной, сосуд к сосуду, нерв к нерву он пришивал руку Джорджио, который тем временем стонал и корчился на железном операционном столе.

– Морфий! – командовал Сириус, и Катя вводила лекарство.

Сириус имел образование хирурга, хотя мало кто знал об этом. В колонии уже был хирург, после смерти которого его пост наследовал бы Сириус. Но судьба распорядилась совсем иначе. Так получилось, что в команде Дэнниса знал о профессии Сириуса только Элвин, даже руководитель не догадывался об этом, поэтому Дэннис был крайне изумлен, услышав спасительные для Джорджио слова (сам Дэннис уже обдумывал деликатную форму для приказания пристрелить раненого). Теперь ему приходилось снова восхищаться мудростью королевы, которая включила в их отряд медика.

Пока длилась операция, Дэннис осмотрел квартиру. Как старик смог выжить в месте, где не смогли выжить другие? Какие средства защиты он использовал? Дэннис обошел всю квартиру. Окна из пластика, по краям рам резиновые прокладки для большей герметичности, где-то наверху, урча через вентиляционную щель, работал воздухофильтр. В просторных комнатах практически нет мебели, только широкий матрац посреди одной из комнат, шкафы платяной и металлический, в котором, вероятно хранится амуниция, огромный сейф в углу, газовая горелка и разделочный стол на кухне и пара стульев. Затем Дэннис осмотрел гардероб старика. Открыв алюминиевые створки шкафа, он обнаружил с десяток бронекостюмов и два простых антирадиационных, с прокладкой и свинцовым напылением.

Тем временем Элвин стащил с тела хозяина квартиры весьма необычную пулеметную установку.

– У нас траур, погиб Дин от рук этого злодея, а ты радуешься, как ребенок, – сделал замечание Альберт, сидя в кресле напротив.

– Болван! – нисколько не обиделся Тигр. – Радуйся, ведь мы приобрели лучшее оружие всех времен и народов!

– Что-что? – поднялся Альберт в праведном гневе.

– Пулеметная установка системы «ЗУБР», – разъяснил Элвин. – Два пулемета находятся на руках, крепятся на подвижных шарнирах за спиной. Там же – гидроусилитель. Ленты с патронами спускаются в ящики, которые крепятся сзади на поясе, поэтому нужен помощник пулеметчика, потому что сам пулеметчик не сможет повесить себе на пояс эти две махины. Будешь моим помощником?

Альберт приподнял бровь:

– То есть ты хочешь сказать, что ты будешь оператором орудия?

– Ну да, да! – махнул волосатой ручищей Элвин. – Оператором, пулеметчиком – я не знаю, как там по-научному… Ну послушай, только я смогу поднять то, что тебя, Альберт, извини, просто раздавит в лепеху…

Ван Ди покраснел от бешенства. У него ведь есть экзоскелет! Так его гордое немецкое достоинство не оскорблял еще никто.

– Это ж какой силы должен быть твой удар, если этот бравый парень отлетел на несколько метров с этой тяжеленной штуковиной? – усмехнулся Рашит, занятый чисткой своих метательных ножей.

Внезапно нога старика, распластавшегося на полу без чувств, слегка дрогнула. Элвин отложил «ЗУБР» и, подозвав Ива на помощь, привязал старика к стулу и, усевшись в кресло напротив, стал ждать пробуждения.

– Рашит, – тихо позвал Элвин. – Когда старик проснется, я начну его допрашивать, а если он станет что-то неправильно отвечать, ты по моему сигналу будешь метать в него ножи. Я обещаю ему тяжелую смерть за его несговорчивость.

– А решать, когда он говорит неправильно, будешь ты? – подошел Рашит.

– Ну… да!

– Тогда я не согласен.

Старик приподнял голову.

– Сво… сволочьё! – с трудом выговорил он. – Пы… тать меня будете?

– Похоже, ты сломал ему челюсть, – шепнул Рашит Элвину.

– Сам вижу, – ответил тот и, схватив старика за голову, дернул его за нижнюю челюсть. Что-то хрустнуло, и старик зажмурился. Элвин расплылся в улыбке.

– Готово, – одобрительно кивнул Рашит.

– На кого ты… работаешь? – глаза старика сверкнули.

– Я? – переспросил Элвин. – Я свободный колонист.

– Кажется, не ты его допрашиваешь, а он тебя, – усмехнулся Рашит.

Вытирая полотенцем окровавленные руки, в комнату вошла Катя.

– А я знаю, кто виноват в произошедшем, – холодно заявила она.

– И кто? – Ив поднял голову.

– Он, – Катя указала на сидевшего в тени Марка. – Во всем виноват только он.

– Я??? – Марк вскочил с места, глаза его сверкали. – Я ни в чем не виноват! Я только предложил! Всегда проще свалить всю вину на меня, так? Я только предложил, я не знаю, почему вы нашли мою идею лучшим выходом! Виноват не я, а вы, потому что приняли мое предложение и исполнили его!

– Хорошо. – Катя надменно подняла голову. – Тогда мы даем клятвенное обещание более тебя не слушать.

Марк побледнел. Внутри него клокотала ярость. Что ж, эту выскочку он пришьет первой.

Утром разведчики вынесли тело Дина во двор и водрузили на аккуратно сложенный погребальный костер.

– Сегодня мы прощаемся с человеком, который был очень дорог нам, – читал Дэннис, – без него наш отряд не был бы таким, каков он есть. И хотя он был самым тихим, самым незаметным из нас, за что справедливо получил прозвище «Одиночка», он внес огромный вклад в наше дело. И хотя его уже нет, он по-прежнему с нами. Мы будем вечно о тебе помнить, Дин. Пусть каждый что-то скажет об этом человеке. Катя?

Каждый сказал то, что у него было на душе, передавая друг другу факел, от огня которого загорится костер.

Суок оправдалась, что недолго знала этого человека, но уверена, что он был именно таким, каким должен быть настоящий мужчина: сильным, смелым, умным, порядочным…

Элвин пробормотал что-то себе под нос, смущенный.

Ив произнес длинную речь, из которой можно было понять, что он никогда не забудет этого человека.

Альберт ван Ди пожалел, что плохо знал Дина, но уверен, что ему следовало поддерживать более тесные отношения с ним.

Иргам заявил, что Дин наверняка был храбрец, он уверен, что собой Дин прикрыл их всех, поэтому все должны быть благодарны ему за спасенные жизни.

Последним говорил Дэннис. Затем он опустил факел и подпалил ветки хвороста. Языки пламени весело побежали к распростертому телу. Разведчики стояли до конца, пока огонь пожирал Дина.

– Да ты, старик, я вижу – храбрец! – яростно дышал в лицо хозяину Элвин.

– Я ничего вам не скажу! – тот, похоже, уже пришел в себя после апперкота Элвина, но ему, возможно, снова светило провалиться в небытие, ибо Тигр снова стал потрясать кулаками.