— Симпатично, правда? — раздался голос совсем рядом. — Есть на что посмотреть.

Брайони развернулась, и свет фонаря ударил в узкое лицо мужчины, обрамленное клочковатыми волосами. Он держал нож, с которого капала кровь.

— Как стыдно должно быть твоему другу, оставшемуся за дверью. Не заметил, как я подошел. Но ты заметила. Брось фонарь, руки за голову!

Она подчинилась, услышала, как покатился по полу фонарь, его теперь невозможно было поднять. У мужчины имелся свой фонарь, он направил его луч прямо ей в глаза, и теперь Брайони видела лишь блеск ножа.

— Развернись. — Он завел ей руки за спину и скрутил их клейкой лентой, причиняя обжигающую боль. Ладони оказались сведены вместе. — Хорошо. Теперь можем поговорить. Но недолго, потому что меня ждут. Я быстренько представлю тебя присутствующим, хотя кое-кого ты и так знаешь, особенно Донну. Донна — хорошая девочка. Она приходит сама, когда ее зовут. Ей, видимо, очень приглянулся наш доктор-ухогорлонос. Я, конечно, и сам немного увлекаюсь работой по ушам, горлу и носу, да ты все скоро увидишь. Но сначала я хочу кое-что выяснить. Как ты нашла это место?

«Сделай вид, что идешь ему навстречу, — подумала Брайони. — Выиграй время».

— Я беспокоилась за Донну, а поэтому попросила разрешение следить за ней, мне еще дали в помощь констебля. Он ждет наверху.

Огромная ответственность за гибель сержанта, если он действительно мертв, внезапно накатила на Брайони, оттесняя в сторону все ужасы, через которые предстояло пройти. Ей стало трудно складывать слова в единую фразу. Любые слова.

— Мы шли за ней от станции «Ватерлоо». А потом потеряли след и начали переходить от дома к дому… обыскивали весь район.

— Но в таком случае каким образом… ладно, неважно. Ответ на первый вопрос неудовлетворительный, но этого вполне достаточно, чтобы я дал тебе шанс, задав еще один вопрос. Ты можешь стать первой, второй или третьей в очереди. Выбирай! Четвертый номер уже зарезервирован за Алисой из Страны чудес, которая оказалась более предприимчивой, чем ты.

«Выиграй время».

— А могу я сначала познакомиться с остальными?

— Да что с ними знакомиться, ты и так их знаешь. Ладно, будешь второй. Пошли. И не торопись. Я держу вот это наготове… — он показал нож, — возле твоей левой почки.

Выходя в коридор, Брайони заметила на полу тело сержанта. И кровь, много крови, она все еще текла по полу. Затем предательски неровный пол и поврежденные ступени. Поворот направо, в другой коридор. Другая дверь. И огромная, залитая светом свечей комната, где ее привязали за обе руки веревкой, свисающей откуда-то сверху.

— Чувствуй себя свободно во время представления, — раздался тот же голос. — Если сильно потянуть вот это, — он указал на веревку, которая шла вверх и при большем натяжении могла легко вывернуть ей руки из суставов в локтях и плечах, — тебя приподнимет в воздух, и ты будешь там дергаться и извиваться. Что, конечно, окажется весьма забавным зрелищем для сторонних наблюдателей, кому я еще пока не вырезал глаза.

Он отошел от нее и пересек комнату, направляясь к мужчине, привязанному к креслу, установленному перед высоким, искусно украшенным зеркалом. Но тут случилось нечто неожиданное. Еще один мужчина, высокий, одетый в черное пальто, бросился вперед из-за спины Брайони, высоко поднимая палку, которую держал обеими руками, и опустил ее на голову Странника, опрокинув его на пол и мгновенно схватив за горло.

— Наручники, — рявкнул Макриди, и еще несколько человек ворвались в комнату.

Затем босс поднялся, подошел к Брайони и вынул перочинный нож, лезвие которого ярко сверкнуло в свете свечей. Он перерезал веревку, а потом и клейкую ленту.

— Освободите остальных, — распорядился Макриди. — А я пока приготовлю все для нашего друга.

Сидя на заднем сиденье полицейской машины, возвращавшейся на Вайн-стрит, Брайони чувствовала, как ее мысли медленно проплывают в затуманенном сознании. Она не была уверена, что правильно понимает, о чем ее спрашивают. Брайони четко помнила отдельные, озадачившие ее детали — такие как проход через гараж, из которого выводили почтовый фургон для дальнейшего подробного изучения криминалистами, огромное пространство в полу. Возможно, ее спрашивали об этом, а может быть, и нет. Мысли и реальность путались.

Тремли не зря заинтересовался, как она вошла. В подвальное пространство вело несколько входов. В конце концов, не мог же он протащить находящегося без сознания Уотерлоу через разломанный пол склада, вниз по шаткой лестнице и через коридоры-туннели. Это было бы сложной задачей даже с маленькой и хрупкой Нелл, которую убийца мог перекинуть через плечо. Почтовый фургон въехал через главный вход.

— Каким путем вы вошли в здание, сэр? — спросила она у Макриди, сидевшего на переднем сиденье, и он в первый раз развернулся к ней полностью, а не просто повернул голову.

— Ах, да, вы же проделали долгий путь вокруг здания, я так понимаю, Уильямс. Есть проход из гаража через туннель, он выводит прямо к той комнате, где Тремли держал своих жертв. Он соорудил целую систему конструкций для спуска тяжелых предметов непосредственно в катакомбы. Мы этим воспользовались.

Она улыбнулась:

— И еще вы воспользовались зонтом, сэр?

— Как и в предыдущих делах. Это идеальное оружие для самозащиты полицейского офицера, которое можно законно держать при себе в любой ситуации, так подсказывает мой опыт. Я вам подарю один экземпляр, Уильямс, поскольку теперь вы его более или менее заслуживаете.

— Я тронута.

— Но вы должны беречь его. Зонт ручной работы, прошитый двойной шелковой нитью, с ручкой из отполированной шотландской сосны — это вам не безделушка какая-нибудь.

— Понятно, сэр.

Брайони снова погрузилась в плывущие мимо мысли, тихо улыбаясь.

— Ты в порядке? — спросил Стив.

— О да, — она попыталась бодро улыбнуться. — Просто все немного кружится. Там внизу столько всего произошло. А что с сержантом?.. Ужасно, но я даже не знаю его имени.

— Я говорил тебе. Сержант Ли, — ответил Стив. — Его везут в больницу.

— Есть надежда?

— Это я тоже тебе говорил. Да. Уотерлоу сделал все возможное, чтобы остановить кровотечение.

— Уотерлоу потребуется нечто большее, чтобы оправдаться, — выдавил Макриди. — Но для начала сгодится. В этом деле у нас было множество неудач, не хватало еще вдобавок потерять хорошего офицера.

— А Донна? Я так беспокоилась за нее. У меня дурное предчувствие.

— У нее нет серьезных повреждений, — заверил Стив. — Но конечно, она просто в шоке.

— Он ее фотографировал. Должно быть, он уже в течение некоторого времени следил за ней. Я знала, что он следит за Нелл, но мне и в голову не приходило, что…

Мысли на мгновение смешались.

— Брошюра… Не надо возвращать ее в библиотеку. Ее нужно сжечь.

— Сие невозможно, — ответил Стив, широко ухмыльнувшись. — Она вернется в Черный музей. И они будут гордиться своими экспонатами, в том числе и дневником Бартоломью Тремли, когда мы его найдем. Кто-то выкрал письма Потрошителя несколько лет назад, но эти материалы послужат им заменой.

— Кто-то выкрал письма Потрошителя? — удивилась Брайони. — У меня такое предчувствие, что они там же, где и дневник Тремли.

Макриди развернулся вперед, к ветровому стеклу.

— У вас слишком много всевозможных предчувствий, Уильямс, — хмыкнул он. — И вы слишком мало спите.

— Это был голос Алека, понимаешь? Я сразу его узнала. У него такой характерный, скрипучий голос? Он просто сказал… сказал, что Гай Уотерлоу хочет поговорить со мной. Якобы Уотерлоу не смог вынести стиль допроса Макриди и ему нужно объяснить кому-то ситуацию тихо и спокойно, потому что все очень запутанно. И поэтому я… — Голос Донны дрогнул, и Брайони почувствовала, что она в любой момент может разрыдаться.

— Вовсе не обязательно рассказывать это прямо сейчас, если не хочешь. Может, прогуляемся? Выйдем на солнышко?