«Два человека были жестоко убиты вчера утром в Уайтчепел: похоже, кто-то решил повторить самые жуткие эпизоды истории Джека-Потрошителя. Изуродованное тело журналистки Кэролайн Стэйнес было найдено в проезде неподалеку от площади Митры приблизительно в 9.30, а час спустя полиция обнаружила и второй труп — преподобного Барроуса, священника церкви Крайстчерч в Спиталфилде.
Мисс Стэйнес готовила репортаж о недавнем случае вандализма в той же церкви. Вчера утром она покинула редакцию „Ивнинг стандард“, чтобы встретиться с преподобным Барроусом. На гротескном рисунке на боковой стене церкви изображено изуродованное тело — своего рода стилизация „Награды за жестокость“ Хогарта.
Как и Потрошитель, этот убийца работает быстро и чрезвычайно умело. Полиция отказывается раскрыть подробности повреждений, причиненных им трупам. В пресс-релизе полицейского участка Вайн-стрит, где расследование по этому делу возглавляет суперинтендант Макриди, говорится, что полиция „не исключает возможных связей“ между преступлениями в Уайтчепел и убийством на улице Говер, совершенным 14 августа. Полиция признаёт, что убийца имеет профессиональную медицинскую подготовку и, возможно, имеет какое-то отношение к западным графствам».
Профессиональная медицинская подготовка. Что это означает? Нелл вспомнила, что толстый сержант в Плимуте сказал то же самое во время одного из бесконечных допросов в полиции, когда разговор в очередной раз зашел в тупик и дознаватели стали спорить между собой.
Нелл раскрыла газету, чтобы прочитать там продолжение статьи. «Всех, кто видел что-либо подозрительное в районе Спиталфилда, Уайтчепел или Олдгейт вчера утром или в ночь с воскресенья на понедельник, просим связаться с полицией…» Нелл записала номер телефона на внутренней стороне запястья. Статья на четвертой странице была озаглавлена «Темный мир Хогарта»; она сопровождалась фотографиями того, что нарисовал убийца на стене церкви.
Нелл и сама удивилась тому, что сохранила спокойствие. Она вдруг поняла, что на протяжении всех предыдущих лет очень хотела снова поговорить с полицией. Когда общаешься с психологами, то постепенно возникает ощущение, что все происходило только у тебя в голове. Однако единственное, что на самом деле заботило девушку, это поймают ли убийцу. Полиция в Плимуте долго допрашивала ее, но Нелл ничем не могла им помочь, и уж конечно, ей никто не рассказывал о ходе следствия. Газеты один раз написали о той истории, но потом все о ней забыли — кроме психолога, работавшего с Нелл, так что все это стало ее личной проблемой, продуктом ее воображения, а не фактом реального мира. Может быть, между этими убийствами и нет никакой связи. С чего это она решила, что ей следует непременно позвонить? Возможно, полиция не проявит никакого интереса к ее истории. Однако неожиданное спокойствие очень много значило для Нелл. Она всегда знала, что это произойдет снова, и хуже всего было то, что она и понятия не имела, где и когда.
Глава 22
Во вторник утром в участке Вайн-стрит царил полнейший хаос. Часть сотрудников временно переселили в общий кабинет следователей в Спиталфилде, но Макриди принял решение, что базовый офис останется на привычном месте, откуда суперинтендант и раздавал приказы направо и налево, а также в центр. Брайони не знала, где ей положено находиться, поэтому ждала подходящей возможности перехватить Макриди и кое-то у него уточнить.
В десять часов, заметив, что стенографистка выходит из его кабинета, инспектор Уильямс постучала в дверь.
— Я занят, — тут же отозвался босс. — Кто там?
— Это я, сэр.
Дверь распахнулась, и Макриди появился на пороге — без пиджака, и с таким суровым выражением лица, от которого у Брайони всегда пробегал холодок по спине.
— Вам лучше? Заходите. Садитесь.
Он резко захлопнул дверь, пропустив ее вперед.
— Мне кое-что нужно уточнить, сэр.
— Да, пожалуйста. Мне очень жаль, что вы оказались в подобной ситуации, Уильямс. Пожалуй, это не подходящее дело для молодой женщины. Но кто же мог заранее это предвидеть? Вот что, я решил, что будет гораздо лучше, если вы займетесь каким-нибудь другим расследованием, где ваши блестящие способности можно будет использовать полнее…
— Нет.
— Простите?
— Сэр, я конечно, новичок, но работаю не менее усердно, чем остальные. Я уже обнаружила несколько перспективных нитей и найду еще, но я чувствую, что меня постоянно исключают из игры и отодвигают в сторону.
— Напротив, Уильямс. Мы совершенно напрасно взяли вас с собой вчера, для вас это явно оказалось слишком сильным впечатлением.
— Как вы можете судить за других, сэр? Мне стало плохо, ну и что тут такого. И позвольте вам заметить, что если бы вы или Латем не были со мной так грубы и не разворачивались бы ко мне все время спиной, возможно, это не стало бы для вас таким шоком.
Макриди выглядел озадаченным.
Оба немного помолчали, и в это время кто-то постучал в дверь.
— Я занят! — рявкнул Макриди, и шаги потихоньку удалились. Суперинтендант приподнял бровь и искоса посмотрел на Брайони.
— Это еще вопрос, кто из нас грубиян, инспектор Уильямс. Ну и ну! У вас есть еще какие-то претензии?
— Нет, сэр. А теперь, что касается расследования. Мне необходим ордер для изучения документов в Ученом Совете колледжа. Я убеждена, что Грег Кендрик видел тогда именно Мэтью Квина, но чтобы проверить это предположение, мне нужно ваше письменное разрешение на проведение дополнительного расследования.
Снова повисла пауза.
— Вообще-то предоставление излишней инициативы младшему члену команды в серьезном деле противоречит моим правилам, — заговорил наконец Макриди. — Но я позволю вам разрабатывать это направление при условии, что вы будете ежедневно докладывать мне о достигнутых результатах. Однако если ваше стремление к независимости превысит разумные пределы, вас отстранят от дела без лишних слов. Это ясно?
— Да, сэр.
— И вот еще что. Помимо этого вы будете заниматься только опросами свидетелей в соответствии со списком, полученным от меня или инспектора Пелгрейва. Вы не будете больше посещать место преступления. Это тоже ясно?
Брайони на минуту задумалась.
— Это ясно, инспектор Уильямс?
— Да, сэр.
Она встала, чтобы уйти.
— Да, совсем забыл спросить. Как вы себя чувствуете?
— Благодарю вас, сэр. Прекрасно.
— Мне и правда очень жаль, что так получилось. Приношу извинения от своего имени и от имени Латема.
До самого вечера Брайони вновь и вновь прокручивала в голове весь этот разговор, испытывая поочередно приступы раздражения и возмущения. В середине дня, вернувшись из Уайтчепел, Пелгрейв вручил ей ордер, но сопроводил это ледяным молчанием.
Документы за предыдущие десять лет хранились в колледже в здании Ученого Совета, в похожей на пещеру комнате на восьмом этаже, заполненной длинными рядами металлических стеллажей. Совершенно потерявшись среди огромного количества коричневато-бурых папок, расставленных по непонятному ей принципу, Брайони попыталась обратиться за помощью к сотрудникам, но, похоже, никто из них толком не знал всю структуру хранения документов. Пообщавшись около часа с приветливой, но не слишком сообразительной секретаршей, которая работала здесь временно и делала все в два раза дольше, чем сама Брайони, инспектор пришла к выводу, что папки расставлены не в хронологическом или алфавитном порядке. Поэтому она решила начать поиски с одного конца стеллажа и просто двигаться вдоль него, пока не удастся уловить закономерность.
В конце концов, именно этого и хотел Макриди, подумала Брайони: сделать из нее блистательного клерка, специалиста по архивам. Она сняла с полки кипу папок, положила ее на стол-козлы и начала бегло просматривать первый лист в каждой палке. Еще час ушел на то, чтобы понять: документы были рассортированы по годам и расставлены по цифровой кодировке, согласно универсальной системе идентификации, так что если она хотела найти личное дело Квина, следовало сперва определить его индивидуальный номер. Результаты экзаменов были расставлены по предметам и также структурированы по номерам, но поскольку студенты не всегда получали степени в тот год, который формально был для этого отведен, последовательность номеров могла быть сдвинута в пределах двух-трех лет. Если повезет, в личном деле Квина должна сохраниться его фотография.
