Уотерлоу замолчал, словно сбился и забыл, что говорить дальше. Он покосился на брата, затем взглянул на Макриди, который спокойно сидел и ждал продолжения. Запинаясь, доктор продолжил:

— Да, я предостерегал его. Тремли ответил, что не дает Квину ничего такого, что не попробовал бы прежде на себе, и в любом случае Квина уговаривать не приходится — он прирожденный экспериментатор. Полагаю, это был выпад в мой адрес, потому что Тремли считал меня чересчур осторожным в этом отношении. Он напомнил мне, что некоторые из наиболее знаменитых членов «Невидимого Колледжа» в шестидесятых годах семнадцатого столетия были лидерами научной революции и проводили все эксперименты с новыми веществами на себе. Роберт Хук, например, принимал опиум и раствор ртути, а также другие составы, содержащие металлы. Все это было описано в его дневнике.

— Тот самый Роберт Хук, который усовершенствовал микроскоп?

— Да.

— Понятно. Мы вернемся к этому через некоторое время. Но сперва давайте поговорим о Тремли. Вы говорите, что он подбивал Квина на эксперименты с какими-то галлюциногенными препаратами. И каковы были результаты?

— Ничего хорошего. Квин дошел до пограничного состояния. И это в конечном счете погубило его.

— Это произошло в Калифорнии?

— Он умер от передозировки в парке «Золотые ворота».

— Похоже. Это станет новостью для его родственников. Вы уверены, что это правда?

— Я видел труп Квина собственными глазами. Мне позвонили и попросили помочь, но я опоздал. Когда я появился, Мэтью был мертв уже минут двадцать. Но сомневаюсь, что я смог бы что-то сделать, даже если бы оказался там на полчаса раньше.

— Почему вы не сообщили об этом родственникам Квина?

— Да как-то в голову не пришло. Конечно, были все официальные процедуры, но я посчитал, что это не мое дело — связываться с родней Квина. Бумагами занимался Тремли.

— Вот как? А где мистер Тремли теперь?

Уотерлоу вздрогнул.

— Полагаю, он остался в Америке. Ему не нравилась Англия.

— Почему?

— Кто его знает. Он говорил, что англичане все какие-то слишком закомплексованные.

— Вне всяких сомнений, это весьма оригинальная точка зрения. А мистер Тремли… я ведь правильно говорю: мистер Тремли… не доктор Тремли?

— Правильно. Хотя вполне, может быть, что он все же сдал экзамены и получил диплом.

— Входил ли мистер Тремли в число людей Странника?

— Честное слово, я не знаю.

Последовала пауза, пока Макриди менял позу, устраивался поудобнее на стуле и просматривал лежавшие перед ним бумаги.

Наконец он слегка улыбнулся и продолжил допрос.

— Давайте вернемся к увлекательной теме «Невидимого Колледжа». Мне говорили, что вы являетесь знатоком его истории.

— Вряд ли. Я этим никогда не интересовался.

— Ну, думаю, вы скромничаете. — Макриди вытащил из папки небольшую брошюрку в потертой серой обложке и положил ее на стол. — На основе этого можно даже утверждать, что вы своего рода эксперт. — Он перелистал несколько страниц. — За этой публикацией стоит большая исследовательская работа.

Уотерлоу буквально окаменел. В комнате повисла тишина. Брайони покосилась на секундную стрелку наручных часов. Та дважды обогнула циферблат, прежде чем Роджер Уотерлоу нарушил молчание:

— Боюсь, моему брату нужен перерыв. Он страшно переживает.

Макриди откинулся на спинку стула и положил ногу на ногу, не сводя глаз с Гая Уотерлоу.

— Раз уж мы заговорили о переживаниях, — произнес он, — то позвольте вам напомнить, что где-то в городе находится сейчас молодая девушка, которую удерживает в плену серийный убийца. Ей не повезло, и однажды она оказалась свидетельницей его преступления. Можете представить себе, как она сейчас переживает, доктор Уотерлоу?

И, открыв брошюру на первой странице, Макриди начал читать:

— «Невидимый Колледж» был основан розенкрейцерами, или членами Братства Розы и Креста, во втором десятилетии семнадцатого века. Таким образом, он старше Гришема на добрые тридцать лет.

Макриди поднял глаза на Уотерлоу:

— Итак, «Невидимый Колледж» — организация даже более старая, чем масонская ложа в Сент-Панкрас, она основана на целых сто лет раньше. Так?

Уотерлоу молча кивнул.

Суперинтендант продолжил чтение:

— Братья-розенкрейцеры представляли собой сообщество придерживавшихся эзотерических взглядов ученых-экспериментаторов, владевших тайным знанием алхимии, астрологии и нумерологии. Они верили, что это знание опасно и могущественно, а потому его следует ревностно хранить от непосвященных.

Однако в шестидесятых годах семнадцатого столетия к руководству пришло новое поколение ученых, которое разработало более совершенные инструменты исследования и справедливо гордилось ими. Эти ученые желали придать своим экспериментам публичный статус. Когда примерно в это же время было основано Королевское общество, многие розенкрейцеры вступили в него, приветствуя атмосферу открытости, характерную для его деятельности, и возможность продемонстрировать свои изобретения восхищенной аудитории светских джентльменов. Одновременно они также продолжали тайную работу в «Невидимом Колледже». В прекрасно оборудованных анатомических театрах Королевского общества эти ученые устраивали сеансы вивисекции, показывали опыты по переливанию крови и операции на внутренних органах, впервые продемонстрировали публике живое, пульсирующее сердце. В более уединенной обстановке розенкрейцеры экспериментировали со ртутью и киноварью, пытаясь создать философский камень и его побочный продукт — гомункулуса, или алхимического человека.

Макриди положил брошюру на стол и выдержал паузу.

— Все это, бесспорно, очень интересно. Впоследствии некоторые из этих тайных экспериментаторов стали весьма известными людьми, как, например, Роберт Хук — куратор экспериментов в Королевском Обществе, ни более ни менее, а также личный друг Кристофера Рена. — Макриди выразительно приподнял бровь. — А еще среди, как я понимаю, третьего поколения членов «Колледжа» был некий Бартоломью Тремли, специализировавшийся на химических экспериментах. Согласно приходским записям Спиталфилда, Бартоломью Тремли похоронен в безымянной могиле, на кладбище возле церкви Крайстчерч. Там как раз был недавно совершен акт вандализма. Тремли. Не слишком распространенная фамилия в двадцатом веке. У вас есть какие-нибудь соображения насчет совпадения фамилий, доктор Уотерлоу?

Уотерлоу покачал головой, и Макриди пристально разглядывал его несколько мгновении, прежде чем продолжить:

— Особый интерес представляет переписка розенкрейцеров. И здесь… — он перевернул несколько страниц брошюры, — здесь вы приводите очень полезное приложение, которое включает выдержки из писем, которыми обменивались Бартоломью Тремли и Тимоти Эшем, ставший впоследствии президентом братства Невидимых и членом созданной незадолго до того масонской ложи. В письмах упоминается некий эксперимент, который, если я правильно понял, по словам мистера Тремли, имел драматические последствия. Что же случилось?

— Он утверждал, что получил… — Голос Уотерлоу напоминал чуть слышный шелест. Он прокашлялся и начал снова: — Тремли утверждал, что получил гомункулуса, алхимического человека. Вероятно, у него были галлюцинации.

— Однако, похоже, его друг Эшем так не думал. Для осведомления моих коллег, которые мирно спали сегодня ночью, пока я штудировал архивы при библиотеке Гришема, — Макриди покосился на Стива и Брайони, — позвольте мне зачитать письмо мистера Эшема.

— «Сэр, хотя я умолял вас, чтобы вы не пытались воспользоваться этим рецептом при данной фазе луны, но, в силу необходимости, вам пришлось пренебречь моими рекомендациями. И кто теперь может поручиться за последствия? Странник снова вышел за пределы».

Письмо датировано первым сентября тысяча семьсот двадцать восьмого года. Ответ короткий и выразительный: «Сыны человеческие уловляются в бедственное время, когда оно неожиданно находит на них». Это слова Экклезиаста. Восьмого сентября Тимоти Эшем был найден убитым в своей постели, оба его глаза были аккуратно удалены и положены в серебряную чашу на столе в той же комнате. А на пергаменте рядом кровью были написаны слова: «Чтобы ты мог видеть, что дело сделано».