ПОЛЕТ * Если б, если б Я был резвым соловьем Или даже воробьем, Не сидел бы в скучном кресле, Сунул я б в карман пшено, Крылья — врозь и за окно! Выше, выше Полечу я, трепеща И от радости пища, Всех котов спугну на крыше. На лету словлю жука, Проглочу — и в облака. Зорко, зорко Я б на наш квартал взглянул: Наш отель, как детский стул, Люди — мыши, площадь — корка, А хозяйка у окна Меньше пробки от вина. Ладно, ладно! Сброшу вниз я башмачки,— Пусть-ка хлопнут об очки Англичанку у парадной… Почему ее бульдог лег вчера на наш порог? Стыдно, стыдно… Разве птица — крокодил? Я не сброшу, пошутил, Потому что мне обидно, Потому что каждый раз Он с меня не сводит глаз. Тише, тише… Опускаюсь вниз к крыльцу, Ветвь задела по лицу, Мама в страхе жмется к нише. Скину крылья, вытру лоб И опять я мальчик Боб… <1925> ЧЕРЕПАХА * Дядя Васенька в подарок черепаху мне принес: Сбоку ножки, сзади хвостик, головенка без волос. Я ее пощекотала, а она молчит, как пень. Заползла, как жук, под ванну и сидит там целый день. Я бисквиты ей совала, и морковку, и компот. Не желает… Втянет шейку и закроет черный рот. Три часа я сторожила, чтобы сунулась под дверь. Не хочу такой игрушки! Скучный, глупый, гадкий зверь!.. Фокс наш тоже недоволен: удивился, задрожал: Утюжок на куцых ножках? Ходит-бродит… Вот нахал! Я взяла ее в кроватку, положила у плеча,— Неуютно и противно, как кусочек кирпича… Лишь одним я забавлялась: стала ножкой ей на щит, А она молчит и терпит… Не вздыхает, не пищит. Если в среду дядя Вася снова в гости к нам придет, Не скажу ему ни слова, — все равно он не поймет, Равнодушно-равнодушно сяду рядом на диван И тихонько черепаху положу ему в карман. <1925> РЫБОЛОВЫ *
Я — к реке… За мной сестренка, Неотвязная, как тень. Мне поймать бы пескаренка,— Буду счастлив целый день! Поплавок запляшет в речке, Проплывет знакомый гусь, По воде пойдут колечки. Я вздохну — и засмотрюсь. У сестры — своя охота. В камышах открыла ход… Сядет молча у болота: Окунет сачок и ждет. Жук гудит, камыш вздыхает, Ил, как мягкая кровать… Третий день она мечтает Головастика поймать! <1925> У ОКЕАНА * В час лазурный утром рано Посмотрите на Павлушку: Он себе из океана Смастерил игрушку… Панталошки вмиг засучит, Даст волне по мокрой шее, Проведет в песке траншеи,— Зонтик плавать учит. И ничуть ему не жутко, Если хлопнет вал в живот: В трех шагах на горке будка, В будке мама шьет капот. Прибежит, пыхтя, мальчишка, Нос, и лоб, и уши в пене… Мама скажет: «Вот мартышка!» И посадит на колени. Мама шьет. Вдоль милых щек Колыхаются сережки. По песку то вверх, то вбок Скачут беленькие блошки. Дальний парус, — белый щит, Вздулся пышно-пышно-пышно. Океан-старик ворчит Еле слышно… <1925> В ЧАС ОТЛИВА * Отлив. В каменистой ложбинке Прудок океанской сапфирной воды. Подводные веют былинки, Полощутся космы зеленой густой бороды. А дно, как игрушка: Песок, черепашки, коралловый куст-баобаб, Лилового камня горбушка И маленький-маленький краб. Ах, как он взметнулся! Двуногая тень на воде Пришла и стоит! Запрятался, бедный, в зеленой густой бороде, Но лапка наружу торчит… Не трону! Не бойся. Меня уже нет… Краб выполз из темной беседки И бросился жадно к несчастной креветке Доканчивать свой океанский обед. <1925> ОКЕАНСКАЯ ЗАБАВА * В часы отлива океан Отходит тихо вдаль. Блестит песчаный скат полян И трав косматых шаль. Вдоль б о розд влажного песка Дробятся в лужах облака. У ног, куда глаза глядят, Ползет в испуге краб. Вода отхлынула назад, И он совсем ослаб. Перед подножьем маяка Вдали чернеет мель: Для устриц рыхлые бока Прекрасная постель. Над темным рядом темный ряд, Вцепились гроздьями и спят… И вот бредут, забрав мешки И брызгами пыля, Старушки, дети, старички И даже… пуделя. Конечно, пудель не ловец И устриц он не ест,— Он мчится вскачь в любой конец, Пока не надоест… А люди, платье подобрав, Скребут ножами в гуще трав. Ах, трудно устриц отдирать С упрямых цепких скал! Сынишку кротко учит мать, Чтоб маленьких не брал. Нагрелась мелкая вода. Босым ногам тепло… Под камнем ракушек гряда И темное дупло. Баркас, склонивши набок стан, Лежит в песке, как будто пьян. Конец забаве… Эй, народ,— Назад за шагом шаг! Уже по мачте вверх ползет Зловещий черный флаг. Песок водой заголубел И здесь, и тут, и там… Исподтишка, кудряв и бел, Подкрался вал к ногам. Прилив, прилив! Вскипает гладь, Торопит в страхе сына мать. И вот, мешками шевеля, Дорогою прямой, Старушки, дети, пуделя Спешат к себе домой. <1925> |
