Для меня несомненно: современный русский патриот должен в своей имперской политике идти в ногу с Галифаксом, а не со Сталиным и его… «оборонцами».

Во всем мире вся работа всех ненавистников России сейчас основывается, вообще, на большевистском периоде русской истории и, в частности, на «патриотических подвигах» Сталина в месяцы тоталитарной войны. Все, которые клевещут на нас, великороссов, подбрасывают нам большевизм, столь же великорусский, сколь и грузинский, украинский, еврейский, армянский, латышский, польский и т. д.

Именно нам русским — не нужно захлебываться от восторга, узнавая о призрачных и варварских «успехах» Сталина. А наоборот, мы должны взять на себя трудный починпереустройства российского многонационального и многоплеменного стратегического и экономического единства в новый имперский союз свободных государств (наций).

Много крови утекло не только со времен Крымской, Японской, но и первой всеевропейской войны. За эти 20 с лишком лет все изменились, многое пережили, передумали, созрели. Формула «самоопределения вплоть до отделения» уже потеряла свою новизну. И, мне кажется, теперь возможен сговори сближение и во имя общего освобождения, и во имя общего мирного сожительства и сотрудничества. Сближение по сговору равных для управления общиму единым, неделимым Союзом.

*

Конечно, отбросив в сторону все соображения нравственного, политического и международного характера, можно теоретически встать и на такую точку зрения: история так сложилась, что только способом тоталитарного насилия, «с согласия Германии, можно было возвратить России территории, потерянные ею после последней войны». Диктаторы уйдут — территории в России останутся.

Останутся ли? Ведь все территориальные завоевания условны, пока продолжается война; пока не случилось победы; пока не подписан мир.

Что будет, если в этой войне, где духовно сильнейшему будет принадлежать победа, Германия будет разбита и Сталин окажется с глазу на глаз с победителями?

Какое трагическое для русского патриота и соблазнительное создается положение! Ведь придется принять неизбежный вывод: территории, полученные с согласия Германии, нужно закрепить победой Германии. Победой Германии Гитлера, т. е. конечным торжеством тоталитарного рабства, из которого рвется на волю народ, с которым мы связаны кровно и неразрывно. Ибо без заслона Германии Сталин не может отстоять своих территориальных завоеваний.

Почему? Потому что у него на это почти не будет сил.Слишком многие из нас, захваченные «патриотическими достижениями» Сталина и его сокрушительными «победами» за гитлеровский счет, забылио жизни в России, не всматриваются в ее ужасы, не вслушиваются в стоны, оттуда доносящиеся.

Ниже напечатаны четыре жутких свидетельства о том, какживет Россия и чтовыделывают там носители тоталитарной власти.

Предел ужаса жизни измеряется совершенно противоестественным фактом: евреи, бегущие от Гитлера в блаженное «социалистическое царство», бегут оттуда назад.И не потому, что их преследуют как евреев, а потому, что никакому человеку там жизнь невтерпеж.

Впрочем, на минуту забудем о людях. Наденем на себя броню «государственных интересов». Все эти свидетельства, кроме вопля о муках человеческих, дают еще картину последнего обнищания, последнего развала всей материальной жизни страны. Разве на таком материальном фундаменте может осуществляться органический рост Великого Государства?

Если Тиссен пишет Гитлеру, что его политика ведет Германию в пропасть, то что же можно сказать о политике Сталина, который наследственно, как правильно указал Гильфердинг, от Ленина и Троцкого ведет разрушающую, разъедающую все органические ткани страны подрывную работу?!

И разве можно в это время молчатьи убаюкивать себя миражем возвращенных территорий, восстановленных границ?

Только раскрепощение, освобождение, возвращение народу свободы может спасти Россию от новых ужасных бедствий.

Вовсе не нужно иметь особых полномочий, скрепленных печатью, для того, чтобы говорить где угодно за русский народ. Выражать его требования. Передавать его страдания. Для этого нужны не полномочия, а человеческое сердце, чувство России, не иссякшее в двадцатилетних скитаниях по душевно — бесплодным для нас иностранным перепутьям.

Вот эти тюрьмы, лесозаготовки, концлагеря — все эти тысячи тысяч убиенных, замученных, запытанных, искалеченных, о чем они свидетельствуют?

О чудовищном, неслыханном в Европе сопротивлении крестьян, рабочих, интеллигенции, духовенства, офицерства, даже партийцев режиму рабства, отвратительнее которого нет, не было и не будет.

*

В той борьбе, которая разделила духовно всю Европу на два непримиримых лагеря гражданской войны, нейтральных быть не может. Их нет в Европе — их нет в России. И россияне, с народом связанные и за рубежом, вместе с народомв его борьбе за свободу — духовную, политическую и социальную.

Сталин тоже ненейтрален. В сверхгосударстве Свободы и Рабства, он, как продолжатель Ленина, естественно и законнов стане ненавидящих свободу, свободного человека, свободное государство.

Мне нет здесь места доказывать, что все изо дня в день распускаемые в Европе слухи и «достоверные сведения» о перемене московских позиций в пользу врагов Гитлера иногда заблуждение, чаще обман. Но это не наше дело.

Нам нужно только твердо знать, что притаившаясяРоссия и сталинский Кремль — по разные сторонывсеевропейской гражданской войны.

Но своего немогосоюзника европейская демократия не хочет знать, не знает и, может быть, не узнает до самой последней, может быть, скорбной, решающей минуты.

И тогда неведомая, вовремя не узнанная, сама освободившаяРоссия принесет в помощь миру великую — в нечеловеческих страданиях, в крови и слезах рожденную — свою свободу.

5 мая 1940

На рассвете 7 декабря неожиданным ударом, как 38 лет тому назад в Порт — Артуре, Япония на Гавайях бросилась в бой с Соединенными Штатами и Британской империей.

На другой день последовало необычайное в истории войн заявление Берлина: на зимнее время германское командование приостанавливает активные операции на Восточном фронте и брать Москву до весны не собирается.

Фактически отступление германской армии — отступление, которое дало возможность маршалам Тимошенко и Шапошникову одержать весьма значительные тактические успехи, — началось на две недели раньше уходом из Ростова. Этот уход во времени почти совпал с началом сосредоточения японских воздушных и морских сил вокруг Гавайев.

Таким образом, внезапная — почти фантастическая — перемена на русско — германском фронте не случайна, не вызвана местной обстановкой, а является прямым следствием открытия Тихоокеанского фронта.

Новая и последняя ступень в развитии нынешней войны — превращение ее из европейско — африканской в подлинно мировую, океанскую неизбежно продиктовало державам Оси новый стратегический план, новое распределение сил и новое направление боевых действий. Уводя войска «на зимние квартиры» в России, германское командование, по — видимому, освобождает значительную часть своих армий для операций на каком‑то новом направлении — конечно, по соглашению с Японией.

Вся нынешняя война — война фантастики и парадоксов. Одним из таких парадоксов является несомненный факт: вступление Японии в войну и открытие нового океанского фронта дает полуразрушенной России неожиданную чудесную передышку.

Передышка эта может превратиться в путь к спасению, в путь к действительной победе, но только при одном условии: если Россия, не теряя ни минуты, начнет внутреннюю восстановительную и преобразовательную работу.

Никогда еще наш долг свободных русских людей говорить правду о положении нашей родины не был так обязателен, как именно теперь, когда на нашем фронте забрезжил какой‑то свет. Ибо положение страны остается невыразимо тяжким, и для внутреннего военно — хозяйственного и психологического переоборудования России сроки даны краткие.