— Патронов больше нет, — сказал он. — Жалко. Зато есть вот это, — он достал небольшую коробочку с кнопками и короткой антенной. — Радиоключ. Я дежурил здесь и знаю шифр. Пошли.
Они вышли в зал с кораблем. Суру с трудом, несколько раз начиная сначала, набрал код. Массивный люк открылся и, едва они прошли в него, тут же захлопнулся.
— Здесь никого нет, — сказал Суру, осмотрев шлюз. — Все попрятались по домам. Что ж, тем лучше…
Он ещё мог двигаться сам и они прошли сначала во внутренний коридор, потом, когда файа отпер дверь в его конце — в просторный зал с сетью балок на стенах, заставленный машинами, коробками и контейнерами.
— Это бывший грузовой ангар, — сказал он. — Теперь просто склад. Когда-то именно на этом корабле сюда из Унхорга бежали наши, но теперь его машины пришли в полную негодность… почти в полную.
Они прошли вглубь помещения. Суру начал спотыкаться и ударяться об ящики.
— Вот он, — он показал на овальную платформу длиной метра в четыре, с двумя массивными возвышениями на носу и корме. — Это погрузочный скиммер. Он ещё работает, но, чтобы включить его, нужен ключ, а его здесь ни у кого нет. Он у тебя. Иситтала отдала его тебе…
— Вот этот? — Сергей с удивлением достал золотой медальон, с которым Элари не расставался никогда, даже занимаясь любовью.
— Да. Это не просто украшение. В этом глазе — искусственная сетчатка. Это ключ от всех наших древних машин… последний. Вставь его вон в ту прорезь на пульте… да, туда.
Сергей подчинился. Через секунду звонко щелкнуло, донеслось гудение и на пульте загорелись огоньки.
— Управление очень несложное, — Суру сел, привалившись спиной к штабелю. Его била крупная дрожь. — Этот рычажок управляет скоростью и движением вперед-назад. Штурвал — повороты. Наклонишь его вперед — спуск, назад — подъем. Кнопки управляют силовым полем. С остальным ты разберешься сам. Об топливе не беспокойся — у скиммера ядерный генератор, его хватит на годы…
— А как же ты? — удивился Сергей. — Я тебя не брошу!
8.
Сергей развернул машину на месте и помчался в поселок, лавируя между древесными кронами или с треском проламываясь сквозь них. Он не считал Янтина своим другом, как Суру, но хотел — должен был — позаботиться о его семье.
На улицах поселка не осталось никого, кроме деловито спешащих сурами. Со стороны ворот ещё доносилась плотная стрельба, но здесь лишь редкие трупы напоминали о сражении. Из разбитых окон домов доносились душераздирающие вопли, иногда в проеме показывалась женская фигурка и бросалась вниз, желая избежать если не смерти, то хотя бы рук сурами.
Сергей, сжав зубы, мчался среди этого кошмара, разыскивая нужное окно на третьем этаже. Он не ошибся — жена и дочка Янтина ещё были там. Там же были и сурами, деловито разделывая их на мясо. Юноша закричал и на полном ходу направил машину в окно. Силовое поле скиммера отбросило его, словно мяч, и машина бестолково закружилась посреди улицы.
Тогда Сергей уткнулся лицом в руки и заплакал — сначала мужественно сдерживая рыдания, потом открыто, дико, в крик, не замечая града стрел и копий, скользящих по силовому полю скиммера. Он остался один, совершенно один в этом распадавшемся, похожем на кошмар, вывернутом наизнанку мире.
Поняв, что всё, что он знал и любил, осталось ТАМ — в его мире — он опомнился, сам удивленный взрывом своих чувств. Сейчас он был совершенно спокоен. Ему было лишь нестерпимо стыдно, что он так позорно проявил перед сурами свою слабость. Какое-то время он хладнокровно обдумывал, не отключить ли ему поле и не спрыгнуть ли с ножом в руке вниз, потом отверг эту мысль — наверняка, у Вэру найдется более мощное оружие…
Он устроился поудобнее и с надменным лицом, ещё мокрым и распухшим от слез, помчался, не обращая никакого внимания на сурами — сначала по улицам поселка, потом над полями. Скиммер набрал полную скорость и легко взлетел на вал. Затем он, планируя, заскользил вниз и Сергей испугался, что машина угодит в ров, в ловушку, из которой ему уже не выбраться. Но после нескольких мучительных секунд падения она подпрыгнула, врезавшись во внешнюю стену рва… и дальше легко понеслась над степью. Весь этот огромный чужой мир лежал открытый перед ним и Сергей тихо засмеялся.
Глава 2: То, что сильнее страха
1.
Путешествие оказалось гораздо сложнее, чем ожидал юноша. Вечером того же дня он достиг гор Лабахэйто, но скиммер не смог одолеть крутых склонов — он мог скользить лишь над относительно ровной поверхностью. Оставалось лишь отправиться на юг, к морю, потом по долине Айтулари подняться до перевала Ай-Курьех, пересечь море Нанг-Ламин, за Байгарой перевалить Эхоттал и лишь тогда повернуть на запад, огибая над океаном горы Безумия — короче, почти полностью повторить путь Айскина в долину Лангпари.
В этом было что-то символичное — Сергей мог сам увидеть места, которые Элари знал и любил, кроме Лангпари, куда тот не хотел возвращаться. А потом с надеждой отправиться в край, откуда не возвращался ещё никто. Как ни странно, он был даже рад этому — действительность превзошла самые смелые его мечты о приключениях. Поэтому он всласть полюбовался вершинами гор, алеющими в закатном небе, потом среди коробок соорудил себе постель и крепко заснул, не выключая силового поля. А утром, когда солнце вновь окрасило багрянцем вершины гор, начал свой путь.
2.
До моря Сергей добрался лишь через три дня. Никаких средств навигации погрузочному скиммеру не полагалось и он ориентировался лишь по солнцу, то есть, летел наполовину наугад. Он быстро научился управлять скиммером, ему понравилось смотреть, как тяжелая машина, подчиняясь точным движениям его рук, огибает препятствия и вся стремительно мчащаяся под неё земля плавно наклоняется то в одну, то в другую сторону.
Это не так захватывало дух, как полет Элари в силовом поясе, но движение скиммера приводило юношу в восторг и порой он начинал бессвязно петь от безотчетного восхищения. Файское сидение стало казаться ему на удивление удобным, но вот само управление утомляло — уже через несколько часов у него начинала кружиться голова и он то и дело налетал на препятствия, большей частью, на кроны деревьев. Силовое поле не давало машине разбиться, но каждое столкновение кончалось дикими прыжками и рывками. Груз от них выползал из-под ремней и угрожал улететь за борт.
Именно с грузом была связана его главная проблема. Консервы он мог есть не разогрев, но у него не было воды. Когда ему хотелось пить, он высматривал подходящий ручей — они встречались тут на удивление редко, — потом подолгу кружил над округой, а потом торопливо глотал воду из сложенных ковшиком рук, поминутно оглядываясь, точно испуганная лань. Так же было и с отправлением естественных потребностей. Но хуже всего оказались предвечерние часы, когда лететь Сергей уже не мог, а спать ещё не хотелось. Тогда он подолгу лежал в своей постели, поглядывая по сторонам или, наплевав на опасность, бродил вокруг машины, стараясь не терять её из виду. Его сильно донимало одиночество — степь была пустынной, зверей и сурами он видел всего несколько раз и не горел желанием знакомиться с ними вблизи. Длинными вечерами он подолгу лежал, глядя в небо и закинув руки за голову, вспоминал прошлое, мечтая о будущем, или тихо разговаривал сам с собой — просто от скуки. Потом он спал, а утром с радостью продолжал путь. Бескрайняя степь понравилась ему куда больше Твердыни и Сергей без радости увидел море.
Он очень хотел узнать побольше об этом мире и задумался — не полететь ли в Ленгурью, мир детских мечтаний Элари? Но без запасов воды не стоило и думать о таком путешествии.
Он повернул на восток, но лететь над морем оказалось очень трудно — скиммер дико приплясывал на волнах и от этих колебаний его начало тошнить. Сергей с ужасом понял, что вскоре ему придется без вариантов терпеть всё это… и с облегчением повел машину по узкой полосе пляжа между обрывом и морем.
