— Анмай должен знать. Наверняка. Мы должны найти сначала его. Он нам поможет.

— Анмай за горами Безумия. Как мы туда попадем? Впрочем… — Суру вдруг задумался. Мышцы на его лице задвигались, словно подгоняя мысли. — Ладно. А что ты помнишь про тот, другой мир?

— В общем, немного, — там мне было всего четырнадцать лет. Но рассказать могу разве что за год. И ты всё равно не поверишь.

— Я постараюсь.

Сергей начал рассказывать. Суру внимательно слушал его. Они сидели совсем рядом и иногда невольно улыбались — самые счастливые из всех обитателей Твердыни.

Неделю спустя Сергей сидел на крыше дома Элари, наблюдая за разгоревшимся с утра сражением. Собственно, сражения он не видел — доносилась стрельба, иногда над гребнем вала поднимались дымки — и всё. Его взгляд невольно притягивали клубы пара, ещё ползущие над отстойником — огромная масса воды остывала медленно. Пирамида реактора выглядела совершенно мирной и безобидной — толща земли надежно скрыла радиоактивный клокочущий ад, в котором расплавленная масса погружалась всё глубже среди мертвого света и взрывов, сама себя погребая. Но эти взрывы гремели лишь в его воображении — никто не подходил туда ближе, чем на милю. Теплицы, пустые и холодные, были заброшены, и он всё это время бездельничал, изучая свою и, в то же время, чужую память — словно смотрел бесконечный фильм, видимый только ему.

За гребнем вала сверкнули ослепительные вспышки — одна, вторая, третья, четвертая — и через минуту в небо поднялись четыре черных дымных гриба. Сергей понял, что в ход пошли магнитные пули Ньярлата и значит, сражение вступило в решающую стадию. Он с нетерпением ожидал пятой вспышки, но её не было — похоже, сурами хватило и этого.

Он подумал, что это победа… и тут же заметил, как с вала в беспорядке скатываются темные точки. Отсюда даже острые глаза Элари не различали деталей и он лишь гадал, что происходит… пока не заметил другие темные точки — более крупные и многочисленные, они спускались вниз рядами. Сергей не сразу понял, что это сурами, настигающие бегущих защитников Твердыни. Некоторые бежали со всех ног, другие останавливались на пути этих черных точек — и тут же исчезали, словно гасли, а сурами шли дальше.

Сергей, оторопев, смотрел на это, чувствуя, как противно сжимается живот. Лишь когда до него донеслись крики, он опомнился — нырнул в пыльную вонь чердака, опрометью скатился вниз и выбежал на пустынную улицу. Ему хотелось что-то делать — но что он мог?

Внезапно ему захотелось убежать в комнату Элари, запереть дверь, забиться под одеяло — и лежать так, пока не кончится этот кошмарный сон, или пока копье сурами не воткнется ему меж лопаток. Он не сделал так лишь потому, что надеялся найти Суру.

Сергей спрятался за деревом, вслушиваясь в приближавшиеся крики. Вскоре показались первые бегущие — солдаты и добровольцы из молодых и крепких жителей Твердыни. Лишь у немногих осталось оружие, все они бежали сами по себе, на всех лицах был страх. Никто из них не обращал внимания на юношу, даже не замечал его — все стремились к воротам Твердыни, прочь от сурами, не останавливаясь ни на миг. Сергей напряженно вглядывался в лица беглецов. Он понимал, что если Суру не появится в ближайшие минуты — то не появится уже никогда. Они условились встретиться здесь и юноша чувствовал, что друг придет к нему… если останется жив. Он не представлял, что будет делать здесь в одиночестве — наверное, просто бросится с криком навстречу сурами, надеясь на милосердную быструю смерть. А пока он с мучительным нетерпением и страхом вглядывался в толпу… и его сердце чуть не разорвалось от радости, когда он увидел Суру.

Они бросились в объятия, словно после долгой разлуки, и застыли. Суру часто дышал, после быстрого бега его широкая грудь порывисто вздымалась и Сергей чувствовал, как часто и твердо бьется в ней сердце. Наконец, Суру отстранил юношу, взяв его за плечи, и заглянул в его глаза. Снайперская винтовка файа исчезла, карманы были пусты — но нож всё ещё висел на поясе, а глаза живо блестели.

— Сурами пересекли Прорву. Для Твердыни всё кончено — но не для нас. У нас ещё есть шанс — не слишком честный, конечно, но иного нет.

— Где Янтин?

— Стрела в горле. Он не мучился… в отличие от большинства. У нас просто кончились патроны… а в рукопашную с сурами — сам знаешь. Правда, в башнях у ворот и ещё кое-где стрелки держатся. Кое-кто побежал к реактору. Но в городе сейчас начнется резня.

Сергей хотел спросить, что будет с семьей Янтина, но тут на улице показались сурами. Они оглушительно и страшно орали, подгоняя отставших беглецов, размахивая на бегу длинными мечами и копьями в свежих темных пятнах. Один из них откачнулся назад и, ухнув, метнул свое копье. Оно воткнулось в спину худощавому парню, бежавшему последним — его подбросило и он пролетел пару метров по воздуху, раскинув руки. Затем его ноги вновь задели землю, тело, как рычаг, описало дугу, голова с треском врезалась в камень — и кровь брызнула во все стороны от его лица.

Суру схватил юношу за руку и потащил за собой. Сергей не сопротивлялся. Сейчас он думал лишь о том, как не упасть.

К удивлению юноши, они побежали в сторону вала. Лишь увидев плоское квадратное здание, похожее на заводской цех, он понял, куда они направляются.

— Неужели этот корабль может летать?

— Нет, конечно. Но кое-что в нем — ещё может. Это тайна и нам не дали бы её использовать… но сейчас следить за этим уже некому.

Они подбежали к будке охранников — комнатке, пристроенной к стене здания. Суру яростно забарабанил в запертую дверь. Через секунду она приоткрылась. В ней показалась рука с пистолетом и испуганное лицо охранника-файа. Они быстро, с ожесточенными нотами, заспорили. Сергей услышал за спиной крики и торопливо оглянулся.

Из-под деревьев вышло несколько сурами. Один из них вскинул лук. Сергей испуганно присел, но стрела предназначалась не ему — она по самые перья воткнулась в грудь охранника. Тот поперхнулся фразой, — из его рта выплеснулась кровь — и шумно, уже со стеклянными глазами, рухнул за дверь.

Суру мгновенно пригнулся, изворачиваясь схватил юношу за руку и швырнул внутрь, затем проскочил сам. Когда он выпрямился, захлопнув дверь, в неё что-то ударило. Суру вскрикнул, потом рванулся, словно зацепившись за гвоздь. Треснуло дерево, файа освободился, тут же схватил пистолет убитого охранника и стал стрелять прямо сквозь стекло. Брызнули осколки, тесное помещение вмиг наполнилось дымом и грохотом. Сергей сжался у стены, зажимая уши — мальчишка в нем взял верх.

Через минуту, когда всё кончилось, он приподнялся, осторожно осматриваясь. Второй охранник тоже был убит — он лежал на полу, среди битого стекла, сжимая в руке разряженный пистолет. На месте правой глазницы зияла рваная сквозная дыра — стрела, навылет пробив череп, засела в штукатурке на уровне его головы. Сергей выглянул в окно. Все сурами легли мертвыми — несколько неподвижных темных пятен среди травы.

Суру вдруг страшно всхлипнул, уронив бесполезное оружие, и юноша мгновенно обернулся к нему. Из левого плеча файа торчал обломанный деревянный стержень, который он почему-то даже не пытался вытащить. Второй кусок стержня торчал из двери, как-то пробив насквозь толстые доски. Сергей медленно, неохотно, начал понимать, что всё это значит. Крови не было, совсем не было, ничего страшного, просто…

— Стрела отравлена, — совершенно спокойно сказал Суру. — Я чувствую яд в своей крови. Это смерть.

— Не бойся, — добавил файа прежде, чем Сергей успел испугаться. — Я проживу ещё какое-то время. Но не особенно много и мы должны потратить его с пользой.

Суру обшарил карманы убитых охранников, нашел ключи и отпер небольшой сейф в стене под окном.