Верховный нервно поправил манжеты рубашки и сел за стол. Дрожащими руками он начал перебирать какие-то бумаги, когда из коммуникатора раздался голос секретарши:

– Он здесь.

– Пускай заходит, – максимально спокойным голосом сказал Правитель.

Двери распахнулись, и в просторный кабинет вошел широкоплечий офицер в странной форме, больше напоминающей одежду уборщика. На погонах блестели три золотые звезды. Офицер быстро осмотрелся, молча подошел к столу и скромно сел. Постучав пальцами по столу, Верховный сказал:

– У вас очень интересная форма.

– Эта форма символизирует всю грязь, которую я убираю и еще уберу, – проговорил полковник. – У меня, наверное, самая грязная работа из всех существующих.

– Это печально, – кивнул Правитель и с оттенком высокомерия произнес: – Несмотря на то что вы нарушили конституционную неприкосновенность нашего государства, несмотря на блокаду со стороны Союза Двенадцати и Орды, я все-таки согласился на нашу неофициальную встречу, и только лишь потому, что вы – представитель Конфедерации. Но прошу не питать иллюзий о капитуляции, скоро ваши кордоны будут сметены. Потеря Тюмени – не самое страшное, что могло быть. Основные силы все еще здесь.

– Я очень рад, что вы меня приняли в своем гнезде смерти, – хмыкнул полковник. В кабинет зашла секретарша и принесла чай, поставив чашечки, она тихо удалилась, после чего полковник продолжил: – Может быть, у вас есть более веские причины, чем заявление об отказе о капитуляции? Что-то, что интересует именно вас?

– Я не понимаю, о чем вы, – поморщился Верховный и недовольно посмотрел на собеседника. – Вы пришли для того, чтобы тратить мое время?

– Только с пользой, – поднял руки вверх гость и отхлебнул чаю. – Я хотел помочь вам в ликвидации карантина. Только изнутри – нет болезни, нет карантина. У нас есть вакцина. Вам она нужна?

– Город полностью контролируется нашими специалистами, – покачал головой Правитель. – Все силы направлены на то, чтобы остановить болезнь. Через несколько дней мы окончательно остановим эпидемию, так что ваша помощь нам не нужна. Все зараженные ликвидированы, и мы прекратим этот фарс.

– Если все зараженные ликвидированы, – полковник придвинулся совсем близко, – то почему вы до сих пор живы?

Правитель от неожиданности откинулся в кресле и машинально нервно поправил манжеты. Откуда он узнал?!! Второй день ученые бьются в попытках спасти лидера Цитадели, но никто не может найти лекарства или придумать что-то другое. Знали об этом только самые приближенные люди. Как и откуда этот полковник в странной форме может знать?!!

– Что вы хотите за вакцину? – глухо спросил Правитель.

– А мне ничего не надо, – хмыкнул полковник. – После вашей смерти все и так нам достанется. Хотя, – полковник на секунду задумался, – у Цитадели ведь полно всяких... тайников. Вы же наверняка где-то храните самое ценное? Меня не интересуют деньги, а вот по поводу кое-каких образцов я бы поинтересовался.

Верховный нажал кнопку под крышкой стола. Через секунду в кабинет вошли несколько огромных штурмовиков из личной гвардии. Безмолвно встав возле двери, они замерли, словно статуи. Правитель с бессильной злобой посмотрел на парламентера:

– Полковник, вы когда-нибудь бывали на дыбе? Взять его!

Но штурмовики не сдвинулись с места, лишь командир личной гвардии Правителя Цитадели раздельно произнес:

– Господин Верховный Правитель, мы вам больше не подчиняемся. Личная гвардия переходит под юрисдикцию Четвертого отделения чистильщиков Конфедерации.

Владислав горько усмехнулся и сказал, не глядя на Правителя:

– Да. Все хотят жить... никто не хочет умирать.

«Союз 12» – надпись крупными буквами на борту БМП-3, стоявшей в центре Екатеринбурга. Боевая машина еще какое-то время гордо постояла в центре первой столицы Цитадели и ушла по одному только ей известному маршруту.

Как и сказал Артем, карантин будут снимать еще долго, большая часть населения уже получила спасительную дозу от смерти. Ад, устроенный нами, нами же был и прекращен. После Тобольска нас перевели во временный лагерь при карантине, но сейчас должен был пройти торжественный въезд в покоренную Цитадель. Я тоже числился в парадном составе колонны.

– Тёма, когда выдвигаемся?

– Да нескоро. Зато пройдем по главной дороге к Дворцу Цитадели – и все. Можно будет отпуск попросить.

– А что нам делать на парадном марше?

– Ничего, – хмыкнул Тёма. – Сиди на броне и по сторонам глазей. Помнишь, Москву освобождали от бандитов? Хотя нет, ты тогда в сотне еще, наверное, не служил... Так Дегтярев, ну, лидер «Соединения», лично уселся на первый БТР и сидел на нем гордо, будто Тимур-завоеватель. А сейчас до марша военные зайдут, зачистку проведут, в городе более-менее приберутся, уберут жмуров с улиц, вот тогда-то и будет парадный въезд в город по проторенному маршруту, а потом – заключительный этап массовой вакцинации. Вся верхушка «Соединения» будет, Президент Союза Двенадцати, мэр Омска и многие еще. В общем, вся элита соберется. Сейчас ведь, после того как внешняя угроза появилась, все более-менее подтянулись. Думаю, к концу года сможем объединиться с Союзом, хотя... не все так просто. Сколько еще автономных бандитских группировок, самопровозглашенных армий! Каждый мелкий бандюк считает себя новым Че Геварой. Вот и приходится свежеиспеченным команданте устраивать героическую гибель.

– А мы куда?

– Поисковиков скоро не будет, – хмыкнул Тёма. – Ты извини, но нашу экспедицию в Тобольск даже поисковой операцией не назовешь. Что там можно искать? С кем связи налаживать? Вот уж это настоящий замут со стороны начальства. Влад любит иногда самых строптивых в Дальние Залупы отправить! Ты даже не представляешь, сколько у него людей в подчинении по разным городам!

Новая форма сидела на мне немного мешковато, я проскрипел прорезиненным комбинезоном и взобрался на броню БТР. Севший рядом Артем блистал начищенными сапогами и золотыми лычками на камуфляже. Весело толкнув меня в плечо, он заразительно засмеялся:

– Что грустный такой? Форма не нравится? Радоваться нужно!

– Да все мне нравится. – Я поправил свой странный комбинезон и пожал плечами. – Просто необычно как-то...

– Не парься, – хлопнул меня по плечу Тёма, – это – конец. Сейчас договор подпишут, и все выйдет замечательно. Не будет больше агломератов. Владу надо памятник поставить, да и всему Четвертому отделению. Вот кто настоящие герои, так работают, не то что мы.

Потом был торжественный въезд в город, сотни флагов Союза Двенадцати Областей гордо развевались над колонной бронетехники. Но мы-то знали, кто настоящие победители. Всего два бэтээра с сидящими на бортах представителями Конфедерации, и пусть штандарт наш не был во главе колонны, и пусть отсутствовала верхушка Конфедерации – победителями были мы. Через пять лет после того, как страна развалилась на части, мы почти смогли ее воссоздать. Собирали по крупицам, присоединяя часть за частью, но полное восстановление было еще впереди.

Я сидел на броне и задумчиво смотрел на открывающийся передо мной мертвый город. Да, когда сюда приедут представители наших уже почти объединенных республик, здесь будет все чисто и красиво. А пока что эта агломерация – просто пример из постапокалиптики. Двадцать три дня город был заражен страшной болезнью, от которой нет спасения. Двадцать три. За это время умерло порядка ста пятидесяти тысяч человек. Болезнь было не остановить своими силами, просто в один день общественные места заразили вирусом, который впоследствии пришел в дома и принес туда горе. За двадцать три дня солдаты Цитадели попытались сделать восемь прорывов, но ни один из них не удался, ни разу он не смогли выйти за кордоны. А в то время, пока мы сидели и ждали, когда они сдадутся, умирали простые люди. Не надо громких слов, мол, погибли тысячи во благо спасения... Сталин правильно когда-то сказал: смерть одного – трагедия, миллионов – статистика. Ни Союз, ни диверсанты Конфедерации не стали тратить своих людей, они просто использовали максимально простой и эффективный способ для достижения цели. Я смотрел на город, в котором двадцать три дня бушевала смертельная эпидемия, и у меня было непередаваемое ощущение дежавю. Вот так вот мне уже было на станции Вишера. После того как мы вырезали всех автономов. Но мы вырезали солдат, военных – тут же по приказу этого улыбчивого полковника уничтожили почти двести тысяч человек, из них – три четверти мирных. Вирус распространялся очень быстро и очень быстро убивал – неизведанное оружие, созданное людьми для уничтожения себе подобных. Мы морили их, как тараканов, я уверен, что если бы Верховный Правитель не издал приказ о капитуляции и просьбе о помощи Союза 12 и Конфедерации Севера и Центра, то они морили бы их, пока тут все не передохли. Еще месяц, и здесь бы не осталось ни одного живого человека. Возможно, люди свергли бы наконец бестолковых «дельцов» и попытались вырваться, но их ждали линии колючей проволоки и стволы пулеметов, направленные в сторону города. Карантин никого бы не пощадил, а теперь мы – победители и освободители. В учебниках истории будут рассказывать о втором возвышении Москвы, о втором периоде раздробленности России, когда перед лицом внешнего врага разрозненные куски объединились в один кулак и нанесли мощный удар по захватчикам. А удар будет, в этом я не сомневался, эпидемия вдруг перенесется на занятые Китаем территории, это произойдет как-то сразу и неожиданно. Но они вакцины не получат, я уверен.