– Ясно, – кивнул Дима. – А что известно про шестой клин?

– Прорываются через внешний карантин, – сказал Олег. – И правильно, нечего тут союзным делать. Совсем обнаглели, тоже карантин, мать их.

– Ладно. – Дима выкинул бычок и вмиг осушил бутылку пива. – Пойду я, меня там Лера заждалась. Маринке привет.

– Давай-давай, – пропыхтел сигаретой Олег и как-то странно посмотрел на ногу Димы. – Не нервничай так, все под контролем. Что с ногой, кстати?

– Это? – Дима глянул на покрасневшую лодыжку. – Да так... раздражение простое.

– А-а-а... Тебе мазь дать?

– Не, у меня есть, само пройдет.

Дима махнул рукой и нажал кнопку лифта. Вернувшись домой, он обнаружил Леру, сидящую в прихожей на пуфике. Едва он зашел, она подняла глаза и тихо сказала:

– Тебя не было семь минут. Не уходи больше. Пожалуйста.

– Ладно, малыш, – Дима поднял на руки, как ребенка, миниатюрную девушку и понес в спальню, – больше никуда. Обещаю.

Звонок в дверь разбудил их где-то после полуночи, Дима сонно поднялся и нашарил тапки. Протирая глаза, двинулся в прихожую. Что за напасть, опять на работу? Научники могут сорвать с кровати и в час ночи, и в три... Вот сволочи! Опять научруку что-то взбрело в голову, и он решил собрать всю группу – вот уж фанатик так фанатик.

Снова позвонили. Какие нетерпеливые!

– Сейчас! – крикнул Дима.

Нашарив на тумбочке ключ, он вставил его в замочную скважину и провернул. Дверь распахнулась, но вместо водителя научного центра перед ним стояли мортусы – в черных плащах с капюшонами и масках противогазов; на плече у каждого – автомат. Похолодев от вида этих вестников смерти, Дима с трудом выговорил:

– Я... а по какому поводу?.. Вы...

– Дмитрий Соколов? Плановая проверка, – глухо сказал один из нежданных визитеров. – Просим сохранять спокойствие. Это стандартная процедура, в этом нет ничего страшного. Разрешите пройти?

– Конечно, – отступил Дима, пропуская три бесформенные фигуры.

Один из тройки, видимо, главный, быстро осмотрелся и спросил:

– Кто еще есть в квартире?

– Моя жена, – сказал Дима, – но она спит...

– Прошу, если вам не трудно, разбудите, – подчеркнуто вежливо проговорил один из мортусов. – Процедура не займет более пяти минут. Потом мы незамедлительно уйдем.

– Конечно, – кивнул молодой человек и бросился к двери в спальню. Открыв ее, он тихо сказал сонной Лере: – Милая, вставай! Проверка мортусов!

– Какая... – начала было сонная девушка, но, услышав слово «мортусы», мгновенно подскочила на кровати. – Как – мортусы?!! Это же смертоносцы!

– Ничего страшного, только не нервничай. – Муж попытался схватить ее за руку, но она вывернулась.

– Я не пойду!!!

– Любимая, прошу тебя, – умоляюще сказал Дима.

В комнату постучали, и раздался глухой голос, искаженный противогазом:

– Дмитрий, у вас проблемы?

– Все в порядке! – крикнул Дима и зашептал жене: – Молю тебя, это простая проверка. Они зададут несколько вопросов и уйдут.

– Нет! – ответила Лера. Ее лицо от бледности стало просто белым, маленькая хрупкая девочка словно приросла к стене. Она со слезами на глазах сказала: – Димочка, пожалуйста, не отдавай меня им!

Трясущимися руками она приподняла копну своих русых волос и повернула голову; на ее тоненькой шее отчетливо выделялось иссиня-черное пятно.

– Я только сегодня заметила... – У нее дрожал голос. – Это же просто пятно, да? Это же не страшно?!

Дверь распахнулась от удара бесцеремонного плеча, в проеме показалась приземистая фигура мортуса.

– Что вы себе позво... – крикнул Дима и захлебнулся кровью.

Короткая очередь из автомата сбила его с ног. Дима завалился на спину и забился в агонии. Лера, вскрикнув, бросилась к мужу, но сильные руки схватили ее и прижали к стене. Девушка замерла от ужаса, когда лицо в страшной маске противогаза приблизилось к ней вплотную. Какое-то время командир мортусов молчал, со свистом дыша сквозь маску. Затем руки в прорезиненных перчатках повернули ее лицом к стене, подняли волосы на шее, и глухой голос проговорил:

– Ситуация «цэ».

– Командир, – один из мортусов наклонился к трупу Димы и показал на небольшое темное пятно на его лодыжке, – тут тоже «цэ». Свежий переход, через час-два появится опасность заражения. Если он ночью никуда не выходил, значит, никого не смог заразить.

Третий мортус покопался в тумбочке рядом с кроватью, достав несколько украшений, он сунул их в походную сумку. Потом начал копаться в серванте. Тем временем командир достал шприц и ловко воткнул его в руку девушке; и до того полумертвая от страха, она сразу обмякла и стала заваливаться на пол. Командир подхватил ее легкое тело и скомандовал:

– Квартиру опечатать. Эту «цэшку» отвезем в центр. Действуйте!

– Есть! – ответил третий мортус, прекратив копаться в серванте.

Дверь квартиры была аккуратно закрыта на ключ и опечатана. Поверх замочной скважины оставлена небольшая наклейка в виде мертвой головы. Безвольное тело Леры упаковали в прозрачный герметичный мешок со специальным автономным источником для дыхания. Через несколько минут от дома уже отъезжал микроавтобус.

Сидя в салоне, один из подчиненных спросил командира:

– Олег, а как ты понял, что они больны? Оперативной информации по ним не было.

– Чутье, – хмыкнул главный, – просто чутье.

Машина смерти взвизгнула на повороте тормозами и понеслась в ночь по улицам умирающего города.

Из статьи «Внешний друг» в газете «Русский Север» от 23 ноября 2025 года

«...Вот уже неделя, как вскрыт и вырван с корнем больной нарыв в самом сердце нашей Родины. Бывшие Свердловская и Тюменская области, объединенные в первые годы революции в агломерат под названием Цитадель Сибири и Урала, ушли в историю. Цитадели больше нет. Партизанские отряды в одну ночь уничтожили полумиллионную Тюмень. В результате их дерзкой вылазки в этот центр позора России священный огонь возмездия сжег рассадник Зла. Отважные бойцы совершили беспримерный подвиг, сумев поджечь нефтяные хранилища города, они сделали первый и главный шаг по освобождению граждан от тирании кучки бандитов с автоматами, засевших на бочке с нефтью. Доблестные воины смогли эвакуировать большую часть мирных жителей, там самым спасли тысячи и тысячи жизней.

Другая трагедия разыгралась уже после гибели Тюмени. Екатеринбург, первая столица Цитадели, сейчас блокирована войсками Союза Двенадцати областей и Татаро-Башкирской Орды. В городе разразилась эпидемия неизвестной болезни, которая ежедневно уносит тысячи жизней. Сотни ученых по всей стране ищут средство от этой болезни. Несмотря на то что криминальное руководство Цитадели отметает все предложения о сдаче города и принятии медицинской помощи, соотечественники все равно пытаются помочь населению, вырвать его из-под власти сошедшей с ума кучки уголовников с оружием в руках, которая держит в страхе миллионный город. Восемь раз солдаты Цитадели пытались атаковать внешние кордоны, но отважные воины Союза 12 смогли удержать распространение эпидемии.

Однако гибель Цитадели поставила другой вопрос: как быть с Китаем? Когда страна разваливалась и распадалась, китайские войска захватили треть России. Пока мы грызлись между собой, против иностранного нашествия на нашу страну боролась всего лишь горстка партизан... Тогда они были одни, и никто не пришел к ним на помощь, теперь восточная граница нашей страны – Омская область. Петропавловск-Камчатский до сих пор в негласной блокаде...»

22-й день карантина

В кунге БМП был всего один парламентер. Невозмутимый человек за всю дорогу не проронил ни слова, он просто вытянул ноги и задумчиво что-то тихо проговаривал, словно вспоминал стихи. Тем временем техника шла по пустынным улицам; за последние дни осады и эпидемии первая столица Цитадели превратилась в серую тень великого города. Два дня назад несколько десятков тысяч человек вышли на улицы, зараженные или нет, люди молили о помощи. Обезумевшие от вида смерти, от количества трупов на улицах и неизбежности происходящего, они двинулись к главному центру – Дворцу Цитадели. В толпе было множество детей, женщин и стариков, люди хотели только одного – жить. Несчастные екатеринбуржцы не могли больше существовать в этом кошмаре, настоящем аду, в котором нет ни проблеска света. Но власти испугались нашествия полубезумных людей, личная гвардия Верховного Правителя расстреливала безоружных людей практически в упор. Однако они не побежали, тысячи и тысячи людей двигались вперед, словно зомби; они спотыкались и падали, снова вставали и умирали под шквалом пуль. Напуганные гвардейцы применили огнеметы, но люди все равно шли, шли на свою смерть, поднявшись в полный рост. И только после того как огнем была снесена двадцатая или тридцатая по счету волна, люди побежали. Власть, полностью осознав свое бессилие, просто отгородила свой район от других; создав карантин внутри карантина, они надеялись хоть как-то переждать эпидемию. Надежды на исцеление не было, ученые не смогли бы в такие сроки найти вакцину. Армия Екатеринбурга распалась после неудавшегося восьмого прорыва; по сути, у Верховного Правителя Цитадели в распоряжении оставалось всего несколько тысяч солдат из личной гвардии. И только когда представители Конфедерации предложили встречу по вопросу вакцинации населения, Верховный согласился. Он не мог не согласиться, поскольку знал, что уже около ста его гвардейцев лежали в лазарете со знакомыми иссиня-черными пятнами.