– Дай сигаретку.

– Обойдешься, – пыхнул я вонючим дымом. – Вторую неделю болеешь. Обойдешься без сигарет.

– Ну хватит, – хрипло сказал Тёма, уставившись на меня красными глазами. – Мне без сигарет только хуже.

– Ладно, – я пожал плечами и достал полупустую пачку, – травись. Только из транспорта до Тобольска у нас есть лишь тачка Петровича.

– Какая тачка? – удивился начальник. – У него же одни лодки.

– Строительная, – хмыкнул я, – на нее тебя загружу и повезу. Если, конечно, больница еще работает, после того как в городе тюменские обосновались. Всех молодых забирают, девчонок тоже. Ужас там, скоро могут и сюда приехать.

– Ну, пускай Петровича забирают, – засмеялся Тёма. Он сделал еще одну затяжку, резко закашлявшись, сплюнул мокроту и отдал сигарету мне. – Ты был прав – не стоит курить. Чего-то я совсем расклеился. У нас из лекарств что-нибудь еще осталось?

– За лекарством я сегодня схожу. – Я затушил сигарету и поднялся. – Ты давай иди, отлеживайся, я сейчас ведра занесу.

Тёма снова закашлялся и уныло поплелся в дом; я подхватил ведра и пошел следом. Разжег огонь в печке, поставил чайник и сел возле окна, прикидывая возможные варианты развития событий.

Два месяца мы тут, на задании. На самом деле это и заданием-то не назовешь – просто унылое существование. Вот уже месяц живем не в самом Тобольске, а в деревеньке в нескольких километрах от него: после того как в город участились рейды боевиков из второй столицы Цитадели, многие бежали в окрестные села и деревни.

Сначала все было хорошо. Беспрепятственно добравшись до Тобольска, мы сняли жилье и стали вживаться в местные условия. Устроившись на работу в стройотряд, худо-бедно смогли обеспечивать себя. Делали все – от починки квартир до укладки асфальта. Платили нам мало, но на жизнь хватало. Буквально через месяц мы уже чувствовали себя тут своими; в крохотном Тобольске все друг друга знали, а мы же пытались втереться в доверие к местным. И к концу первого месяца нас знали очень многие. И я почти забыл о происходящем в стране, потому что здесь ничего не изменилось. Таким городкам, как Тобольск, было фиолетово, что там в столице. Честно, я был почти счастлив, что попал сюда, но в одну ночь все изменилось. В город пришли тюменские бандиты, и мне пришлось вспомнить о том, что происходит в стране. Охота шла каждый день. Больше никакой независимости Тобольска не было, рекрутировали всех от 16 до 50 лет, забирали и днем и ночью, затаскивали в грузовики и увозили. И без того маленький городок, Тобольск совсем опустел. По всей территории отлавливали молодых людей, от массового загона мы успели сбежать в глухую деревню, небольшой рыбацкий поселок на берегу Тобола. Во всем поселке было около двадцати жителей, в основном старые деды и старухи; кроме нас там прятались еще несколько таких же, как и мы, молодых беженцев. Тут у нас появился друг, тот самый Петрович, который и приютил нас на первое время. Когда мы, мокрые и уставшие после нескольких часов побега от загонщиков, постучались в первый попавшийся дом, в котором горел свет, нам открыл именно он. Более колоритного персонажа я в жизни не встречал. Он выскочил на нас в семейных трусах с автоматом наперевес; я сначала чуть не обделался, а потом подумал, что если он нас сейчас не пристрелит, то надо будет обязательно познакомиться, водочки ему, что ли, принести. Вот так вот, стоя под проливным дождем, с поднятыми руками и соплями до пояса, мы встретились с Петровичем. Убивать он нас не стал, а, передернув затвор автомата, спросил:

– Вы кто такие?

– Дядь, погреться пусти, беженцы мы.

– Беженцы? – недоверчиво поднял седую бровь Петрович. Затем повернулся к Тёме: – А что же ты, беженец, пистолет за спиной прячешь?

– А что же вы, дяденька, с автоматом вышли? – хитро спросил Артем. – Если уж умирать, то только с оружием в руках.

– Пистолетик опусти. – Хозяин поправил трусы и представился: – Петрович.

– Артем.

– Андрей.

– Вы братья, что ли? – Петрович опустил автомат и с интересом посмотрел на нас.

– Нет, мы... – начал я.

– Ладно, – перебил меня он и рявкнул Тёме: – Давай прячь свою пукалку и пошли в дом, нечего тут под дождем беседы разводить.

На следующий день мы вселились в заброшенный домик, который нам посоветовал Петрович, даже нашел нам кое-какую одежду, чтобы мы не задубели от холода. Одежка была разная и древняя, но мы не на неделе мод в Париже, поэтому мне было все равно, Артему – тем более. Петрович договорился с оставшимися жителями, поэтому нас никто не сдал. Вот так мы и обосновались в Сибири.

...Я вытащил глиняный чайник и стал заваривать чай с шиповником. Налив две большие кружки, я сдернул Тёму с кровати и заставил его выпить отвар. Тот равнодушно выпил и снова улегся. Кашлял он уже три дня, я начал думать, что у него воспаление легких. Если так, тогда все очень туго, у меня просто нет лекарств; нужны антибиотики, а достать их теперь ой как непросто. Я закутался в свою новую куртку и сказал:

– Я к Петровичу. Не скучай.

Петрович жил через улицу наискосок. Пройдя по грязной серой дороге к большому покосившемуся дому, я со всей силы постучал кулаком в забор. Из-за забора раздалось:

– Открыто!

– Вау! – удивился я. Обычно Петрович орет благим матом на всех, кто пытается проникнуть в его жилище. Может и выстрелить, а тут – «открыто!». Что-то не то, неужто трезвый?

И верно: открыв калитку в огромном, почти двухметровом заборе, я обнаружил Петровича совершенно трезвым и бодрым. Вместо стандартного джентльменского набора одежды в виде треников и подтяжек сегодня наш сосед приоделся в относительно чистый спортивный костюм и тапки. Самое удивительное, тапки на его ногах были одинаковыми. Сам Петрович сидел за столом в беседке и что-то чинил. Я уселся напротив и сказал:

– Доброе утро, Петрович.

– Привет, Андрей! – Он протянул свою здоровенную ладонь. – Как там Артем? Все болеет?

– Да, плохо все. У него воспаление легких, я почти уверен. Нужны антибиотики. Если болезнь запустить, он просто умрет. Держится молодцом, конечно, но выбора нет.

– Плохо, – почесал затылок Петрович, – нужно искать. У наших деревенских точно ничего нет. Можно сходить к другим беженцам, у них поискать. Но, думаю, – Петрович задумчиво посмотрел на меня, – все равно придется идти в город.

– К беженцам я вчера сходил, у них нет. А может, просто не хотят давать. Я сейчас соберусь да двину.

– Утром тебе надо идти, – сказал Петрович. – У меня велосипед есть, только ремонтировать его долго, одно название, а не транспорт. Потерпи до завтра, на нем поедешь. До Тобольска на колесах полчаса по лесу, дорогу ты знаешь. Утром приедешь, все будет нормально, «дельцы» там каждую ночь бухают, так что утро – самое лучшее время, не до тебя им будет.

– Тёмке срочно помочь надо. Ничего страшного, пешочком прогуляюсь. – Я махнул рукой и вышел со двора.

На вылазку в Тобольск я стал собираться часа в три ночи. До города от деревни километров двадцать по дороге, через лес раза в два ближе, но все равно задумка идти туда пешком – так себе. А что прикажете делать? Хорошо хоть в нашу сторону «дельцы» (так в народе прозвали беспредельщиков от новой власти) редко наведываются, потому что поселок считался заброшенным. Значит, есть шанс на них не наткнуться.

Я пошел налегке, с небольшим рюкзаком, из оружия взял только ПМ и пару ножей. От отряда «дельцов» этим, естественно, не отобьешься, а вот от диких животных – вполне. После того как на нас один раз напала стая бродячих собак, мы старались без оружия не выходить. Тогда, к счастью, хватило всего одного выстрела, чтобы стая умерила пыл, это случилось еще до того, как Тёма заболел.

Шел я быстро, в город хотел попасть часам к семи; это, по моим расчетам, вполне приемлемо, а если успею свалить из города до восьми – будет совсем замечательно.

Дошел я за два с половиной часа вместо трех; утренняя дымка еще рассеивалась, а я уже пробирался по городу. И никакой охраны не встретил. «Дельцы» настолько разжирели на своем беззаконии, что не выставляли ни блокпостов, ни патрулей. Я совершенно не удивился такому положению вещей: городок маленький, сопротивление тут встретить просто невозможно. Если в районе Тюмени и ЕкБ действительно жарко, то тут полная тишь. Я думал, что мне как поисковику придется шерстить окрестности в поисках тайн и загадок местности. А мы, как крысы, собираем все, что можем узнать, и стучим в центр. Причем это было в первый месяц, теперь же вообще черт знает чем занимаемся. Бардак, а не служба. Нам-то что, аналитикам сливаем все, что только можно узнать, пускай разбираются. Хотя на самом деле служба поисковика опасна и сложна, это просто нам так «повезло».