— Перестать что?

Кажется, теперь Эрик сердился не меньше.

— Не знаю, что. Играть с этими людьми. Перестань заниматься тем, из-за чего мы все оказались в опасности.

— Я не могу. Они ненавидят не то, чем я занимаюсь, а то, кто я такой.

— А как же он? — она указала на Ноэля. — Вот он. Почему доставаться должно ему?

— Спроси его, — ответил Эрик, и Ноэль почувствовал, как их взаимное доверие уходит.

Несколько секунд она вглядывалась в Ноэля, словно умоляя его что-нибудь сказать. Потом мотнула головой:

— Нет! Я ничего не хочу об этом знать. Ничего.

— Расскажи ей, Ноэль. Расскажи ей, как люди, на которых ты работаешь, только что пытались тебя убить. Расскажи.

Ноэль промолчал.

— Конечно, — продолжал Эрик, — всё это могло быть ошибкой. Довольно крупной ошибкой, но всё равно… А может, это было то же самое, что около бань.

— Хватит! — выкрикнула она.

Потом обратилась к Ноэлю уже более спокойным голосом:

— Уезжай из этого дома и больше не возвращайся. А ты не мешай ему, Эрик.

Ни тот, ни другой ей не ответили, и это говорило само за себя.

— Пф-ф! Вы мне противны. Оба. Ты что, не понимаешь, Ноэль? Для него же это идеальная садомазо фантазия! Или тебе уже плевать на собственную жизнь?

— Да ладно, Алана, это никак не связано, — запротестовал Эрик.

— Не рассказывай. У меня есть глаза. Я вижу. По сравнению с этой историей всё, что происходит в задних комнатах «Le Pissoir» — просто детские игрушки.

— Ты ошибаешься, — вставил Ноэль.

— А ты его защищаешь! Скажи мне, Эрик, если эти люди правда тебя преследуют — почему? Скажи мне, почему?

— Потому что я отказываюсь сидеть в подполье. Я не согласен унижаться.

— А! Политика! — презрительно фыркнула она. — Я думала, разговоры о политике закончились для меня много лет назад.

— Кто-то должен это сделать, — сказал Эрик. — Рано или поздно, но кто-то должен.

— Ну да. Понятно. Как Ленин и его друзья. Мы всё погибнем за идею.

— Или как Джордж Вашингтон и его друзья, — напомнил Эрик.

— Хорошо. Отлично. Делай, что хочешь. И ты тоже, — добавила она, глядя на Ноэля и качая головой. — А я завтра уезжаю. Надену чёрное и прилечу на ваши похороны. Вы этого хотите?

— Я думал, мы сегодня идём в «Облака»? — удивился Эрик, но она уже направилась через коридор к своей спальне.

— Да ладно тебе, Алана! — крикнул он ей вслед. — Ты никогда раньше так себя не вела!

— А мужчины ещё никогда не были такими дураками, как вы двое, — откликнулась она и захлопнула дверь.

«…будьте любезны, оставьте своё имя, номер телефона и дату звонка, и я вам перезвоню. Би-и-ип!»

Сообщение повторилось. Звонивший повесил трубку. Некоторое время плёнка прокручивалась беззвучно, потом Ноэль услышал оборванный звонок телефона — и снова своё сообщение.

Было утро следующего после двойного убийства дня, и Ноэль чувствовал себя на удивление спокойным. Легче стало потому, что он вернулся в свою квартиру — хотя вчера вечером в первый момент она и показалась ему маленькой и чужой. Сначала помогали и сообщения на автоответчике. Пока что он насчитал с дюжину звонков, сделанных за те несколько недель, что его не было дома. Разумеется, звонила Мирелла Трент — дважды. Но кроме неё, звонили родители Моники и Пол Воршоу, хотя Ноэль до сих пор не знал, он ли выходил из воды той ночью. Несколько раз звонили и вешали трубку. Он подозревал, что часть этих звонков была от оперативников «Шёпота». И ещё было одно тревожное сообщение от Бадди Веги.

Эрик не мог его слышать: звонили уже после того, как Ноэль вернулся в особняк — на следующий же день. Сообщение, к счастью, было коротким, но таким загадочным, что Ноэль мог повторить его слово в слово: «Это Звезда! — Вега представился, пользуясь своим кодовым именем. — Я выяснил ещё кое-что. Много всего. Это касается тебя, меня — всего проекта. Те досье — это чепуха по сравнению с тем, что я узнал, Ноэль. Я их сдам. Позвони мне».

Слишком поздно ему звонить. Бадди Вега уже никого не сдаст.

Нужно позвонить Присцилле Вега. Она ведь наверняка уже знает? Или лучше сначала уточнить у «Шёпота»? Просто на всякий случай? Если её не известили, он не хочет стать тем человеком, который обрушит на неё эту новость.

Но вместо того, чтобы позвонить ей, он проиграл плёнку до конца, сидя посреди студии на маленьком покрывале племени навахо. Ему не хотелось говорить с Лумисом. Или с Присциллой. Или с Эриком. Хотелось просто остаться здесь, дома, в комфорте и безопасности — пускай и на время. Может, стоит уехать ненадолго из города, навестить родителей Моники; они будут ему рады. Позвонить Полу Воршоу и предложить ему погреться недельку на солнышке — уехать в горы или ещё куда-нибудь. Даже если это значит признать себя голубым. Разве теперь это имеет какое-то значение? Как сказал Вега в своём сообщении, это всё чепуха, чепуха!

Телефон зазвонил так внезапно, что Ноэль от неожиданности сразу снял трубку. Сначала ему никто не ответил, потом смутно знакомый мужской голос поинтересовался:

— Это рыболовная справочная?

— Рыболовная справочная? — повторил Ноэль и тут же вспомнил, что это кодовый позывной «Шёпота». — Да.

— У меня здесь Рыбак, хочет с вами поговорить.

Через несколько секунд раздалось:

— Приманка?

— Я думал, вы больше не будете пользоваться телефонами, Лумис. Слишком рискованно, помните?

— Теперь с вашим телефоном всё нормально. Послушайте, Приманка, вы как, в порядке?

— Ну, вы же со мной говорите, не так ли?

— Что-то пошло не так, — сказал Лумис. — Я не знаю точно, что произошло. Но, видимо, каким-то образом Рэдферну удалось послать туда кого-то раньше вас.

«Теперь с вашим телефоном всё нормально». Значит ли это, что жучок у него поставил «Шёпот», а не Эрик?

— Конечно, — откликнулся Ноэль.

— Я не хотел, чтобы вы видели… что бы то ни было. Вот почему вас оттуда прогнали, — объяснил Лумис. Голос у него был нервный.

— Вы там были?

— Ну, не лично я, разумеется.

— Тот, кто там был, мог бы бросить камешек или ещё что-нибудь. Я бы догадался. У меня, между прочим, не было оружия.

— Мы не знали.

— Конечно.

— Не знали!

— Конечно.

— Перестаньте повторять одно и то же!

— А что мне сказать, спасибо за волнительный вечер?

И кого мог послать Эрик? Окку? Он был дома. А сам Эрик не успел бы добраться туда раньше Маквиттера. Больше Рэдферн никому настолько не доверял. Дорранс? Всю прошлую неделю провел по делам в Калифорнии. Или нет?

— Я же говорю, произошла ошибка, — повторил Лумис.

— Миссис Вега знает?

— Да.

— Что она знает?

— Ничего. «Убит при исполнении», стандартная формулировка.

— Я собираюсь ей позвонить.

— Может, не стоит? Что, если Рэдферн?..

— Лумис, — перебил Ноэль, — я позвоню миссис Вега, чтобы выразить ей свои соболезнования! Мне плевать, что об этом думает Рэдферн, или вы, или кто угодно. Это минимум, что я могу сделать после того, как заманил её мужа в смертельную ловушку.

— Вы не должны чувствовать себя виноватым.

— О моих чувствах не переживайте.

— И ничего ей не рассказывайте.

— Я её даже не знаю, — солгал Ноэль. — Так, а теперь, если вы закончили со своими дурацкими отговорками, я вешаю трубку.

— Мы уже близки, — сказал Лумис.

— Близки к чему?

— К мистеру Икс, — в голосе Лумиса послышалось возбуждение. — Мы подготовили для него хорошенькую засаду, и на этот раз он не улизнёт. Возвращайтесь в особняк и держитесь. Осталась неделя или около того. Больше нам не потребуется.

— Для чего?

— Чтобы добраться до него. Мы устроим кое-что, небольшое и аккуратное. Возьмём его по мелкому обвинению. А потом предъявим всё.

— Ага. Если мы все при этом выживем, то меня устраивает.

— Я же вам сказал, — повторил Лумис, — это была ошибка! Не волнуйтесь. На этот раз никто не пострадает.