— Ничего он не решил.

Глаза у Штольца сузились.

— Тогда разговор закончен, — сказал он и потянулся к песочным часам. — Ты сэкономил две с половиной минуты моего времени.

— Подождите. Хотите знать истинную причину моего визита к вам?

— Говори.

— Мистер Джессон категорически убежден в том, что содержимое кожаной шкатулки у вас.

Штольц изумленно вскинул брови:

— «Королева»? Никак шутишь, приятель?

— Отнюдь.

— И с чего он это взял?

— Ну, с одной стороны, сыграл роль тот факт, что вы интересуетесь часами. А также краткая беседа с вами на церемонии в музее. Почему-то именно она убедила его, что вы лично замешаны в краже, хотя я считаю эту идею совершенно безумной. Короче, по его мнению, вы — криминальный тип.

Штольц так и покатился со смеху, глаза превратились в щелочки.

— У этого придурка сильно развито воображение. Так ты что, правда работаешь на него?

— Работал, и поверьте, чрезмерно развитое воображение — это не единственный его недостаток. — Должно быть, горечь, прозвучавшая в моем голосе, заставила Штольца снять ноги со стола и внимательно посмотреть мне прямо в глаза.

— Ладно. Как вижу, оба мы с тобой одного мнения об этом типе. Но при чем тут шкатулка? Или я? — Он покосился на песочные часы. — Еще минутка, пожалуй, у тебя есть.

Я глубоко вздохнул и вкратце изложил ему события, предшествующие нашей встрече. Штольц слушал не перебивая и встрепенулся только тогда, когда я упомянул о фальсифицированном снимке, косвенно подтверждавшем участие Куко в иерусалимском ограблении.

— Погоди-ка секундочку. Так ты хочешь сказать, что жена разрисовала тебе задницу, а потом сфотографировала ее с целью навести подозрения на моего сотрудника?

— Вы правильно обрисовали ситуацию, мистер Штольц.

Он хмыкнул.

— Нет, я хочу это видеть.

— Буду счастлив прислать вам копию.

— Этого недостаточно. Хотелось бы увидеть в натуре.

— Но рисунок уже поблек. Может…

— Твое время истекло, парень. Но вот что я тебе скажу. Дашь посмотреть — и заработаешь еще три минуты. А иначе уноси свою размалеванную задницу вон из моего офиса.

Я уже застегивал молнию на брюках, а Штольц все еще хохотал. По всей видимости, зрелище произвело на него сильное впечатление.

— А знаешь, ты меня заинтересовал, парень. А теперь расскажи, зачем приперся? Только чтоб не врать!

— Джессон меня предал, мистер Штольц. Сбивал меня с толку во время поисков, совал нос в мои личные записи. А потом просто высмеял, изобразив в качестве героя романа восемнадцатого века.

— Сдается мне, без адвоката тебе не обойтись.

— Да нет, в суд на него я подавать не буду. Хочу уладить дело по-другому. Хочу отобрать у Джессона то, что он отнял у меня.

Штольц забарабанил пальцами по столу.

— Вор у вора дубинку украл?

— Именно. И есть ли для этого лучшее место, чем Пассаж технических чудес Фредерика Р. Штольца?

— Хочешь начистоту, малыш? Часов там нет.

— Знаю. Но не будем недооценивать мастеров, работающих у Штольца. Я, конечно, в этих делах не эксперт, но из того, что прочел о вас, сумел сделать вывод, что ваша команда вполне способна воссоздать «Марию Антуанетту».

Штольц улыбнулся:

— Ты мне льстишь. И потом, с чего ты взял, что удастся убедить твоего бывшего босса наведаться ко мне в Пассаж?

— Да он готов вскарабкаться на обмазанный жиром шест в чем мать родила, лишь бы заполучить любимую игрушку.

— И все равно проблематично. Ведь для того, чтобы изготовить хорошую копию, нам понадобится точное изображение «Королевы».

— Которое у вас имеется, — вставил я. — Ибо ваш куратор любезно предоставил мне его копию.

— Правда? — Штольцу явно начинало нравиться мое предложение. — Тогда прикажу, чтобы с него сделали копии. Но должен предупредить, Пассаж к открытию еще не готов.

— Это меня ничуть не беспокоит.

— Что еще я должен знать о нашем проекте под названием «Двойник»?

— Вот это, — ответил я и положил на стол папку с набросками, сделанными Ник под моим руководством. Он начал перелистывать страницы и смахнул песочные часы в верхний ящик стола.

— А знаешь, здорово, парень!

— Так мы оба в деле?

— Само собой. Позвоню, как только мы будем готовы показать этому колуну хитроумный фокус-покус в стиле Штольца.

— Теперь или никогда, мистер Джессон.

— Теперь или никогда что? — послышался ответ из глубины паланкина.

— Звонил Куко. А теперь догадайтесь, кто уехал из города на встречу с держателями акций?

— Отлично. Жду подробнейшего отчета, и как можно быстрей.

— Вы можете рассчитывать на нечто большее. Так, во всяком случае, сказал Куко. Цитирую дословно. И еще добавил: «Оба».

— Тогда прошу передать Куко мой ответ, тоже дословно. А ответ такой: «Даже речи быть не может».

— Он сообщил, что у него все готово. Я уже взял машину напрокат.

— Но это полный абсурд, — возразил Джессон. — Нам нужно время на подготовку.

— Такого момента может больше не представиться.

Шторки паланкина распахнулись.

— Но разве можно быть уверенными в том, что Штольц действительно отсутствует?

— Я знаю лишь то, что сообщил мне Куко. Нам всего-то и надобно, что подъехать к заднему входу в центральный ангар Пассажа и два раза мигнуть фарами.

— Все эти кинематографические трюки мне не по вкусу. Что, если это ловушка?

— Да не волнуйтесь вы так! Какая-нибудь лазейка всегда найдется.

В машине беспокойство Джессона лишь нарастало. Привыкший к уютным домашним креслам и паланкинам, он чувствовал себя явно неловко на виниловом сиденье малолитражного «форда». Но все его разглагольствования в адрес сиденья автомобиля — «унижающее достоинство ортопедическое кресло» — были призваны лишь замаскировать растущую тревогу и не имели ничего общего с недостатками дизайна американской машины. Джессона беспокоило другое — потеря контроля над ситуацией. Разглядывая склады и ангары, мимо которых мы проезжали на пути к Нью-Джерси, он вдруг почувствовал себя в роли, которая прежде предназначалась исключительно мне. В роли затюканного мальчика на побегушках.

Солнце уже клонилось к закату, когда мы доехали до кольцевой дороги, огибавшей Пассаж. Прожектора высвечивали стены комплекса, придавая особую драматичность пейзажу.

Я затормозил и два раза мигнул фарами. И, пока мы ждали ответного сигнала, обозрел окрестности.

— Вон то строение, видите, мистер Джессон? Это библиотека. Именно там я узнал, что часы, о которых идет речь, это — брегет. А вот три здания, прямо перед нами, — это, собственно, и есть выставочный комплекс. В ангаре справа — выставка технических достижений доиндустриальной эпохи, слева — постиндустриальной…

— Позвольте догадаться самому, — хмыкнул Джессон. — А этот алюминиевый кит, что разлегся в центре, и есть индустриальная часть коллекции Штольца. Известно ли вам, в каком именно доме из гофрированного железа находится наша «Королева»?

— Куко не сказал.

— Конечно, не сказал. А где он сам, черт побери?

— Наверное, отключает сигнализацию по периметру. Датчики тут установлены весьма чувствительные. Продукт высоких технологий.

— Звучит утешительно, — буркнул Джессон.

Внезапно прожекторы выключились. Еще пару секунд спустя темноту пронзил один-единственный луч. Исходил он из центрального ангара. Высветил на миг грязную дорогу и уперся в ветровое стекло нашей машины. Я выскочил из «форда» и едва успел обогнуть капот и оказаться у двери в салон со стороны пассажирского сиденья, как луч начал уходить в сторону.

— Держитесь поближе ко мне, — сказал я Джессону. — И старайтесь не выходить из луча.

Луч довел нас до деревянного настила конвейера, футах в сорока от машины.

— Залезайте, мистер Джессон.

Тот покорно полез на настил. Тут вдруг мотор ожил, Джессон потерял равновесие, покачнулся и крепко ухватил меня за руку.