— Если вам есть что спросить, спрашивайте.

— Нет, сэр, вы должны поехать с нами.

— Ладно. Я могу допить пиво?

— Дуг, делай, что тебе велено, — сказал я и обратился к женщине: — Он немного выпил, но не представляет угрозы.

— Кто вы, сэр?

— Я Глен Гарбер, Дуг работает на меня.

Дуг повернулся в мою сторону:

— Меня приняли обратно? Отличная новость. Я потерял уйму времени, но мы еще сможем выполнить кое-какую работу. Только не рассчитывай, что я смогу забить гвоздь прямо. И у меня вряд ли получится управиться с тяжелым оборудованием.

На улице появились еще две полицейские машины.

— Это еще что за собрание? — удивился Дуг. — Гленни, сбегай-ка за пончиками.

— Вы должны пройти со мной, сэр, — приказала женщина-полицейский. — Не сопротивляйтесь.

— Ладно, — согласился он. — Но сначала нужно вернуть машину моей жене. — Он улыбнулся мне. — Уверен, эта сука хочет прокатиться по супермаркетам.

— Сэр, этот «инфинити» ваш?

Автомобили остановились, из каждого вышло по полицейскому.

— Нет, Бетси, — ответил Дуг. — И если честно, мне, наверное, не стоит садиться за руль. Еще не хватало только задержания за вождение в нетрезвом виде. Вы меня понимаете?

Женщина кивнула полицейскому, который подошел к ней первым. Он открыл дверцу «инфинити» и заглянул в салон.

— Если хотите сделать на ней кружок-другой, — сказал Дуг, — у меня тут где-то были ключи.

— Сэр, — произнесла женщина уже более твердым тоном.

Дуг покачнулся:

— Ладно, в чем делооо? О чем вы желаете меня расспросить? — Он взглянул на меня. — О Тео?

— Ничего не говори, — предупредил я его.

— Почему это? — Он обратился к женщине: — Это из-за Тео Стамоса? Мой босс сказал, что его кто-то застрелил. Очень странно, так как сегодня ночью я поехал на встречу с этим сукиным сыном.

— Дуг, — одернул я его, — ради Бога!

— Пройдите, пожалуйста. — Женщина-полицейский повела его к машине. Он последовал без возражений.

Полицейский, осматривавший «инфинити», вышел из машины, вытащил из кармана латексную перчатку, со щелчком натянул ее на руку и снова нагнулся в машину.

— Там не так уж и грязно, — заметил Дуг, проходя мимо «инфинити».

Когда полицейский снова выбрался из машины, на мизинце у него висел какой-то предмет. Пистолет.

— Ух ты! — проговорил Дуг, прежде чем его усадили на заднее сиденье полицейского автомобиля. — Глен, ты только взгляни на это! У Бетси в машине была чертова пушка! Надо быть с ней помягче!

Я наблюдал, как они увозят Дуга Пинтера, в то время как полицейский по-прежнему оставался возле «инфинити», вероятно, охраняя машину. Я подумал, что теперь Бетси не скоро получит ее обратно. «Инфинити» отправят в лабораторию вместе с пистолетом, который обнаружили.

Вот так история!

Сначала у меня мелькнула мысль позвонить и предупредить Бетси, но затем я решил не делать этого — она и так обо всем узнает в ближайшее время. Полицейского, дежурившего около дома ее матери, оповестят о том, что Пинтера нашли, а машину Бетси конфисковали. «Интересно, по какому поводу она расстроится больше? — подумал я. — По поводу задержания мужа, которого будут допрашивать по делу об убийстве, или по поводу потери дорогой тачки?»

За последние двадцать четыре часа мой мир буквально рассыпался на глазах. Я чувствовал себя отвратительно, и на то было множество причин, не последней из которых оказалась моя убежденность в том, что Дуг не способен кого-либо убить. Я еще мог допустить, что он пытался заработать на продаже поддельного электрооборудования, но заподозрить его в убийстве — это совсем другое дело.

Однако проблема заключалась в том, что Дуг ездил на встречу с Тео. У него имелось основание злиться на него. И в машине обнаружили пистолет. Возможно, он сделал это, а затем напился, чтобы обо всем забыть. Или уже был пьян, когда нажал на спусковой крючок.

Три раза.

Нужно быть сильно пьяным, чтобы стрелять в кого-то в темноте, посреди леса да еще три раза.

Я просто не знал, что и думать. Поэтому вернулся в свою машину и поехал в «Гарбер констрактинг». Открыл ворота, затем — офис. У меня сложилось такое ощущение, будто сейчас — выходные: вокруг тишина и ни души.

Лампочка на телефоне мигала. Я взял трубку и переключился на голосовую почту. Семнадцать сообщений. Схватив ручку и блокнот, я стал по очереди записывать их.

«Глен, мы привезли гипсокартон. Ребята, где вы, черт вас побери? Сегодня никто не работает? Или у нас праздники, а меня никто не предупредил?»

«Я звонил вам на прошлой неделе. Ведь это вы делали нам веранду прошлым летом? К нам в комнату стали залетать пчелы, и мы хотели бы знать, не могли бы вы приехать и посмотреть, в чем дело?»

«Меня зовут Райан. Я хотел бы прислать вам свое резюме. Мама сказала, что, если я не найду какую-нибудь работу, она выставит меня из дому».

С этого и стоило начинать. Мы с Салли давно уже заметили: большинство соискателей не были заинтересованы в будущей работе. Постепенно все обесценивалось и превращалось в сплошное дерьмо.

Записав все семнадцать сообщений, я начал перезванивать людям и задержался в офисе до пяти: связывался с субподрядчиками, поставщиками, бывшими клиентами. Это не избавило меня от груза проблем, но по крайней мере помогло на какое-то время отвлечься и позволило сосредоточиться на деле, которое у меня действительно хорошо получалось.

Обзвонив всех, я откинулся на спинку стула и вздохнул, глубоко и устало.

Потом посмотрел на фотографию Шейлы на столе и сказал:

— Чем я вообще занимаюсь?

И снова вспомнил тот день, когда мне нужно было убрать гараж отца после его смерти. Я вдруг обнаружил, что у меня много работы в моем собственном доме: нужно приколотить отстающую кровлю, починить разорванную сетку на окне, заменить прогнившую ступеньку на крыльце.

Шейла стояла и наблюдала, как я выпиливаю доску подходящего размера. Увидев ее, я выключил пилу, и она сказала:

— Если ты делаешь все это только для того, чтобы не разбирать вещи отца, лучше сходи к соседям. У Джексонов треснула труба на крыше.

Она всегда замечала, когда я пытался уклониться от какого-то дела. И сейчас я занимался именно этим. Погрузился в работу, чтобы избежать неприятных обязанностей.

Я не желал смотреть правде в глаза.

Время, которое я здесь провел, занимаясь делами и записывая сообщения, можно было потратить на решение более важных проблем. Я сметал листья с тропинки, когда в квартале от меня бушевал торнадо.

Я мог без устали повторять всем, кто захотел бы меня выслушать, что Шейла не могла сесть за руль в нетрезвом виде. Но как только у меня возникло предположение, будто Шейлу заставили поступить подобным образом, в моем воображении начали рисоваться страшные картины. Такие же жуткие, как в моем ночном кошмаре. Они все время стояли у меня перед глазами.

Я был убежден: кто-то сотворил с Шейлой нечто ужасное.

Этот «кто-то» виновен в ее смерти. Он каким-то образом подстроил все.

— Кто-то убил ее, — сказал я.

Потом повторил еще раз, громко:

— Кто-то убил Шейлу.

Я не располагал какой-либо информацией. Не имел никаких свидетельств. Только это ощущение, рожденное из водоворота, в который оказались втянуты Энн Слокум, ее муж, этот головорез Соммер, Белинда и те шестьдесят две тысячи, которые Шейла должна была передать Соммеру от Белинды.

Все это должно было к чему-то привести.

И я считал, к убийству. Кто-то посадил мою жену в машину, напоил и позволил ей умереть.

А также убить еще двух человек.

Я был уверен в этом, как ни в чем другом.

Сняв трубку, я позвонил в полицейское управление Милфорда и попросил детектива Рону Ведмор.

— Я не занимаюсь делом вашей жены, — напомнила мне Ведмор за чашкой кофе. Она согласилась встретиться со мной в «Макдоналдсе» на Бриджпорт-авеню через час после того, как я ей позвонил. Ведмор решила, что я хотел узнать, как продвигается дело по поиску стрелявшего в мой дом. Я с готовностью выслушал бы ее, но мне нужно было обсудить с ней и кое-что еще.