— А, мистер Муди! Надеюсь, вы отдохнули. Как ваши, э-э, ноги?

— Гораздо лучше. Эта… Элизабет перевязала их, очень любезно с ее стороны. Боюсь, я был слишком утомлен, чтобы поблагодарить ее.

— Пойдемте завтракать. Должно быть, уже разожгли огонь и что-нибудь готовят. Бог знает как трудно заставить этих чертей что-нибудь делать зимой. У вас те же проблемы?

— В форту Эдгар?

— Да. Где он находится?

Как он может этого не знать, удивляется Дональд.

— На берегу залива Джорджиан-Бей.

— Цивилизованное место. Я мечтаю перебраться куда-нибудь поближе… ну, туда, где живут люди. Должно быть, по сравнению с вами здесь совсем убого.

Несбит ведет Дональда в комнату, где они были вчера, но теперь здесь горит огонь и откуда-то притащили стол и стулья: Дональд замечает следы волочения на пыльном полу. Домашнее хозяйство здесь явно не на первом месте. Что же здесь на первом месте?

— А где миссис Росс и мистер Паркер?

Как раз когда Несбит направляется к двери, в комнату входит миссис Росс. Она умудрилась что-то сделать со своей одеждой, так что та выглядит почти прилично, и аккуратно уложить волосы. Некоторое дружелюбие, которое он заметил после вьюги, похоже, закончилось.

— Мистер Муди.

— Отлично! Вы здесь… А мистер Паркер?

— Я точно не знаю.

Она опускает глаза, а Несбит выходит позвать индианку. Миссис Росс кидается к Дональду, лицо ее напряжено.

— Нам нужно поговорить, прежде чем вернется Несбит. Вечером я сказала ему, что мы здесь ищем моего убежавшего сына, а не убийцу. Иначе они насторожатся.

Дональд разевает рот от изумления:

— Моя милая леди, я бы предпочел, чтобы вы советовались со мной, прежде чем выдумывать неизвестно что…

— Некогда было. Не говорите ничего другого, иначе он заподозрит неладное. Для всех нас лучше будет, если он пока останется в неведении, вы согласны?

Ее челюсти сжаты, а взгляд тверд, как камень.

— А что, если…

Он обрывает шепот, когда входит Несбит, а следом за ним Нора с подносом. Оба ему улыбаются, и Дональду кажется, будто всем очевидно, что они перешептывались украдкой. Если повезет, Несбит решит, что их секреты носят романтический характер… При этой мысли он тут же краснеет. Может, лихорадка начинается. Садясь за стол, он, не без некоторого усилия воли, напоминает себе о Сюзанне. Странно, что он так давно не думал о ней.

Входит Паркер, и, пока все они едят жареное мясо с кукурузным хлебом — Дональд с таким аппетитом, будто неделю голодал, — Несбит объясняет, что Стюарт сейчас охотится с одним из служащих, и извиняется за недостаточное гостеприимство. Впрочем, есть и то, что составляет предмет его особой гордости: он резко выговаривает Норе насчет принесенного ею кофе, после чего она молча уносит кофейник и возвращается, наполнив тот чем-то совершенно другим. Запах предшествует ее появлению — аромат настоящих кофейных зерен, который всем им давно не доводилось вдыхать. А когда Дональд пробует кофе, то сознает, что, возможно, никогда прежде не пил ничего подобного. Несбит с торжествующей улыбкой откидывается на спинку стула.

— Зерна из Южной Америки. Я купил их в Нью-Йорке, по дороге сюда. Мелю только в особых случаях.

— Давно ли вы здесь, мистер Несбит? — интересуется миссис Росс.

— Четыре года и пять месяцев. Вы из Эдинбурга, не так ли?

— Изначально.

Почему-то в ее устах это слово звучит упреком.

— А вы из Перта, если не ошибаюсь? — улыбается Дональд, желая загладить свою вину. Затем он смотрит на миссис Росс: если не хочешь вызвать подозрения, следует быть полюбезней.

— Кинкардин.

Следует молчание. Миссис Росс хладнокровно встречает взгляд Дональда.

— Сожалею, что мы ничем не можем помочь с заблудившимся сыном миссис Росс. Представляю, как вы переживаете.

— А. Да, — смущенно кивает Дональд: в актерстве он не силен.

И злится на миссис Росс за то, что отобрала у него инициативу, хотя в вопросах, затрагивающих Компанию, ему должна принадлежать ведущая роль. Он просто не знает, что делать дальше.

— Так вы полагаете… — начинает Дональд, но тут из коридора доносится глухой стук, а следом крик.

Несбит вдруг настораживается, словно зверь, и судорожно вскакивает. Обращенная к ним полуулыбка скорее напоминает гримасу.

— Кажется, дорогие мои, наконец вернулся мистер Стюарт.

Он чуть ли не выбегает из комнаты. Остальные переглядываются. Дональд чувствует себя уязвленным — почему Несбит не пригласил их, или хотя бы его, с собой? Он испытывает саднящее чувство чего-то неверного, игры без правил, когда идешь, не видя дороги. С минуту помолчав, Дональд бормочет извинения и нерешительно идет вслед за Несбитом во двор.

Четверо или пятеро мужчин и женщин сгрудились вокруг человека с санями и сворой собак. Отовсюду показывались и другие, некоторые медлили у построек, другие направлялись прямо к новоприбывшему. Дональд успевает подивиться, откуда они все взялись; почти никого из них он прежде не видел, хотя узнал высокую женщину, вчера вечером омывавшую ему ноги. Новоприбывший, плотный от мехов, с лицом, скрытым меховым капюшоном, что-то говорит встречающим, а потом воцаряется тишина. Дональд идет к ним один-одинешенек, и пара лиц обращается к нему, глядя, словно на некую диковину. Растерявшись, он замедляет шаг, и тут высокая женщина, с самого начала стоявшая в группе встречающих, издает долгий пронзительный вопль. Она валится в снег, продолжая издавать высокие потусторонние звуки, которые не назовешь ни визгом, ни рыданием. Никто не пытается утешить ее.

Похоже, один из мужчин что-то возражает Стюарту, но тот не обращает на него внимания и направляется к постройкам. Несбит резко выговаривает мужчине и следует за начальником. Заметив Дональда, он смотрит на него с недоумением, затем приходит в себя и знаком предлагает ему вернуться в дом. Лицо у него того же цвета, что грязный снег под ногами.

— Что здесь происходит? — бормочет Дональд, когда они отходят подальше от собравшихся во дворе.

Рот Несбита сжимается в тугую полоску:

— Большая неприятность. Несчастный случай с Нипапанисом. Насмерть. Его жена была там, во дворе.

Он, кажется, больше злится, нежели переживает. Так, словно думает: что теперь?

— Вы имеете в виду ту женщину на земле… Элизабет? Ее муж умер?

Несбит кивает.

— Иногда мне кажется, что все мы тут прокляты, — бормочет он скорее себе самому, а затем вдруг резко поворачивается, полностью скрыв от Дональда коридор. И тем не менее пытается улыбаться. — Все это весьма прискорбно, но… почему бы вам не отправиться к остальным? Продолжить завтрак… А мне, в данных обстоятельствах, необходимо переговорить с мистером Стюартом. Мы присоединимся к вам позже.

Дональду ничего не остается, как кивнуть и проводить взглядом скрывающегося за углом Несбита, а затем топтаться в коридоре, озадаченно и взволнованно. Есть что-то почти непристойное в том, как Несбит да и сам Стюарт отмахнулись от чужого горя, словно бы не желая иметь с ним ничего общего.

Вместо того чтобы вернуться к завтраку, он снова выходит во двор, где в сгустившейся тишине повалил снег, как бы говоря: вот и зима, теперь без всяких шуток. Крошечные быстрые снежинки летят на него со всех сторон, размывая обзор за пределами нескольких ярдов. Только скорбящая женщина сидит, где сидела, и качается взад и вперед. Больше не видно никого. Дональда захлестывает ярость оттого, что ее оставили одну. Ради всего святого, на женщине даже нет верхней одежды, только домашнее платье с рукавами до локтя. Он направляется к ней.

Она рвет на себе волосы, стоя на коленях, и раскачивается, уже молча, с широко раскрытыми глазами, глядящими в никуда. На него она не смотрит. Дональд с ужасом замечает голую кожу над ее пестрыми на фоне снега мокасинами.

— Прошу прощения… миссис Берд. — Ему неловко, но он не знает, как к ней еще обратиться. — Вы здесь замерзнете. Прошу вас, пойдемте в дом.