Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

— Не забирайте у меня сына! Я все скажу, все…

Безжалостный Канеллак хотел было распорядиться отнять и повесить ребенка, но Шато-Моран подошел к месту допроса и твердо сказал крестьянину:

— Даю тебе слово: твоим детям не сделают зла, если ты скажешь, где укрывается разбойник, осужденный судом, Каспар д'Эспиншаль.

Жан Польгаст упал на колени с воплем:

— Господи! Прости меня за то, что я делаюсь предателем. Но для спасения моих детей я должен пожертвовать моей честью. Слушайте: граф Каспар д'Эспиншаль перед вашими глазами, он укрывается на Чертовой горе.

Сказав эти слова он упал на землю в беспамятстве и закрыл лицо руками. Очнувшись, Жан Польгаст увидел в своих руках кошелек с золотом и в ужасе отбросил его прочь с криком:

— Я не беру золота за кровь!

— Ты честный малый! — воскликнул пораженный этим поступком Шато-Моран. — Я охотно протягиваю тебе руку. Но скажи мне; ты осмелишься идти парламентером к Каспару д'Эспиншалю?

— Я даже хотел просить вас дозволить мне идти к нему: я его предал и обязан сказать, что сделал. Пусть он убивает меня, я заслужил.

Шато-Моран еще раз пожал руку Жана Польгаста и увел его в свой шатер.

XXII

Спустя несколько часов крестьянин с письмом Шато-Морана уже поднимался, между диких скал, к месту засады Эвлогия. Дорога была ему хорошо известна, тем не менее он едва мог идти, каждую минуту оступаясь.

Дикий давно заметил крестьянина, но не мог догадаться, зачем он идет к нему? Наконец, Жан Польгаст очутился на платформе и увидел мнимого Каспара д'Эспиншаля сидящим у входа в пещеру.

— Что тебе надо? Зачем ты явился сюда?

— Я пришел, граф, сказать, что я негодяй и предатель: я указал вашим врагам, где вы скрываетесь.

Молния блеснула в глазах Эвлогия.

— Для чего ты это сделал? — помолчав, спросил он Жана Польгаста. — Разве я сделал тебе какое-нибудь зло?

— Они хотели повесить моих детей, я был вынужден… Но я заслужил смерть. Стреляйте же скорее мне в лоб из этого мушкета.

Дикий поднял палец вверх.

— Ты не заслужил смерть и сделал то, что должен был сделать. Я для тебя, разумеется, посторонний, а дети есть дети. Иди и скажи этим людям, что я жду их и готов драться.

— Постойте, граф! Прочтите прежде письмо к вам, написанное Шато-Мораном, а потом решайте.

Эвлогий взял письмо и прочел:

« Вы не можете спастись. Допустим даже, что вы перебьете у нас тысячу человек, все же мы вас возьмем и повесим. Стыд ожидает вас. Но моя дочь носила имя д'Эспиншалей, не хочу допустить позора для этого имени. Выстрелите себе в лоб или, если предпочитаете иную смерть, я пришлю вам яд».

Эвлогий встал и, отдавая письмо обратно Жану Польгасту, воскликнул:

— Я уже выбрал себе смерть. Иди и скажи этому старику, пусть он приходит со всеми своими людьми и возьмет меня. Но прежде чем это свершится, можешь ли ты обещать мне исполнить одно мое поручение.

Жан Польгаст, не колеблясь, поклялся, что исполнит.

— Ты знаешь маленького Мица? — продолжал дикий. — Когда меня убьют, дай мне слово воспитать его и сделать честным солдатом или поселянином. Я не хочу, чтобы он вырос дикарем. Об издержках не думай! Там, в верхней пещере, я закопал золото. Когда все будет кончено, придешь и возьмешь его.

Сложив пальцы, Эвлогий свистнул, й Миц явился из глубины скал, где укрывался, наблюдая за движением врагов в долине.

— Видишь этого человека? — произнес Эвлогий, указывая карлику на Жана Польгаста. — Ты должен идти за ним, остаться с ним и его слушать.

— Я не хочу вас покидать, — решительно ответил Миц. — На вас готовится нападение, и я могу очень пригодиться.

— Именно потому-то я и хочу тебя отослать. Нет надобности тебе подвергаться смерти со мной.

— В таком случае, я остаюсь здесь.

— Даже против моей воли?

— Даже… Меня вовсе не пугает смерть.

Эвлогий хотел броситься и поймать упрямого карлика, но при первом его движении Миц был уже за мостом, соединявшим берега пропасти.

— Если вы не дадите мне слово, — закричал он, схватившись за перекладины моста и готовый кинуться в пропасть, — что не тронете меня и дозволите остаться умереть с вами, я брошусь вниз.

Пришлось покориться, и Эвлогий дал карлику слово не отсылать его. Тогда Миц совершенно спокойно снова перешел мостик и уселся рядом с ним.

Движением руки Жан Польгаст был отпущен. Когда он уже начал сходить вниз, Эвлогий крикнул ему:

— Помни же обещание! Если Миц останется жив после битвы, возьми его и воспитай как собственного сына.

XXIII

Настала ночь. Мрак прикрыл землю. Только бледный месяц, время от времени выглядывая из-за туч, бросал серебряные лучи на горы и лагерь вооруженной армии. В лагере готовились на приступ. С факелами и оружием в руках толпы вооруженных садились в лодки и переправлялись за реку, окружая Чертову гору со всех сторон. Людям де Шаранса, лучше других знавшим дорогу, пришлось начинать атаку. Они пошли по течению потока, оставляя вершину Чертовой горы с правой стороны. Шаранс и Канеллак были с ними.

Погруженный в глубокие думы, Эвлогий услышал возле себя шелест — это был Миц.

— Люди из замка Полиньяк уже прошли первую скалу и лезут на вторую. С ними де Шаранс и тот, старый.

— Знаю. Иди же и смотри, как только они взойдут на третью скалу, предупреди меня.

Легкими шагами Эвлогий приблизился к месту, которое раньше служило руслом потоку, но теперь было завалено огромным обломком скалы и представляло нагую стремнину. Здесь же валялся железный рычаг, с его помощью можно было отодвинуть каменную глыбу, чтобы кипящий поток ринулся по старому руслу.

— Идут, — крикнул Миц, — уже взбираются на третью скалу.

— Теперь уходи за мост, — распорядился Эвлогий, берясь за рычаг. Едва ребенок скрылся в пещере, как с неслыханной силой дикий отодвинул глыбу и дал свободу водной стихии.

Мощным потоком хлынули ревущие, рокочущие волны и смыли целый отряд де Шаранса. Только вопли раненых и стоны утопающих оглашали воздух. За водами катились обломки скал и добивали несчастных. Де Шаранс погиб одним из первых.

Шато-Моран, которому дали знать о случившемся, собрал совет вождей и убедился, что необходимо остановить атаку. Невозможно штурмовать Чертову гору ночью.

Армия «Великих Дней» снова переправилась за реку и разбила лагерь. В волнах потока погибли тридцать человек, и единственным утешением была смерть негодяя де Шаранса.

Телемак де Сент-Беат был в своей палатке и собирался спать. Чей-то голос попросил позволения войти. Это был Рауль, опечаленный и смущенный.

— Вы потеряли надежду?

— Я? Нет! Я ее не имел. Но не это меня печалит. Скажите, кавалер, вы утомлены?

— Когда вы видели меня утомленным? Куда надо идти? Я готов.

— Вы слышали, что атак больше не будет. Решили сморить Каспара д'Эспиншаля голодом.

— На военном совете так решили. Это не весело, но делать нечего, мы не можем губить людей без пользы.

— Да! Но я вам предлагаю идти сейчас же штурмовать Чертову гору! Лестницы, веревки и все прочее уже за рекой… Согласны ли вы?

Вместо ответа Телемак де Сент-Беат встал, надел плащ и шпагу и пошел за Раулем.

XXIV

Ночной поход не принес большой пользы. Правда, Рауль и Телемак де Сент-Беат открыли нору, через которую удобнее было пройти на третью возвышенность у подошвы Чертова пика. Они прошли этой дорогой до самого соснового леса, примыкавшего к пещере Эвлогия, подожгли лес, сухие деревья сгорели быстро, но дальше ничего нельзя было сделать.

Неприступная вершина, окруженная камнями, готовыми упасть на головы атакующих, висела по-прежнему.

При свете горящего леса Рауль и Телемак де Сент-Беат видели Эвлогия и приняли его за Каспара д'Эспиншаля.

59
{"b":"150187","o":1}