— Ты пугаешь меня!

— Диана! Отвечай мне, как бы ты отвечала перед самим Богом. Куда ты направлялась в тот вечер?

— В Пале-Рояль.

— В Пале-Рояль?! Ты, Диана? Но с какою целью?

— Чтобы поговорить с маркизом де Тианжем и попросить аудиенции у регента.

— Я точно в бреду!… Что же ты хотела сказать регенту?

— Отдать ему письмо от моей матушки, написанное перед ее кончиной.

— Объяснись… Я ничего не понимаю.

Диана в нескольких словах рассказала все, что произошло в предсмертные минуты графини де Сен-Жильды.

— А Хильда, твоя молочная сестра, — спросил маркиз, — знала о существовании у тебя этого письма?

— Да, она знала…

— Ага! Мрак начинает рассеиваться! Письмо-то это и желали они получить… Отчего же раньше ты мне не рассказала обо всем этом?

— Да к чему же?… Ты меня любил… Ты мне дал свое имя… Я не была больше одинокой… Не была в нищете… Я должна была повиноваться матушке… Письмо стало бесполезным…

— Впрочем, ты его сохранила?…

— И буду вечно хранить… Но никогда его не вскрою.

— Даже если бы надо было открыть обман этой гнусной женщины, которая выдает себя за дочь регента?

— Но каким же образом доказательство этой лжи может заключаться в письме моей матушки?

Маркиз хотел было что-то сказать, но остановился.

Отвечать было невозможно. Он не мог сказать жене о своем подозрении. Он не в силах был произнести:

— Та, которую искал регент, не Хильда, а ты… Ты дочь его!

— Ты отлично знаешь, — продолжала Диана, — что это письмо вовсе не представляет каких бы то ни было улик против Хильды. Надо уважать тайну, которую оно скрывает, и беспрекословно повиноваться воле моей матушки.

Де Салье хорошо знал Хильду, которую когда-то любил; он понимал, что эта коварная женщина способна на все, что она ни перед чем не остановится, даже перед сестроубийством, лишь бы завладеть доказательством ее обмана.

— О чем же ты думаешь, мой милый? — спросила Диана.

— Я думаю, моя дорогая, что нас ожидает большая опасность!

— И опасность исходит от Хильды?

— Да, но умоляю тебя, не спрашивай меня более; я ничего нс могу тебе объяснить… Ты должна мне верить на слово. Не спрашивай больше, если любишь меня…

— Я тебе верю и ничего более не хочу знать. Что надо делать?

— Ждать, когда минует эта опасность, а для этого нам следует скрыться.

— Но как?

— Я знаю покойное гнездышко, оно удобно и обширно. Завтра я поеду и осмотрю его, а после перевезу тебя туда. Я буду приезжать к тебе каждую ночь и позабочусь, чтобы никто не знал, где ты скрываешься.

— Делай, как знаешь! — ответила Диана.

Действительно, через два дня маркиза де Салье оставила Париж и отправилась в карете по дороге в Сен-Жермен, сопровождаемая мужем и виконтом де Фан-Авеном. Они остановились против хижины перевозчика.

Мало отворил дверцу карсты, другой слуга взял за поводья верховых лошадей.

Маркиз провел жену к плоту. Дядя Рtбар взялся за веревку, и тяжелый плот поплыл по тихой поверхности голубой реки. Через несколько минут плот остановился у острова. Узкая тропинка вела в большой тенистый сад, окруженный густой, непроходимой живой изгородью. Посреди сада стоял двухэтажный домик.

Солнце начинало только показываться на горизонте, когда маркиз де Салье ввел свою жену в новое жилище, которое, по его мнению, должно было скрыть Диану от угрожающей ей опасности.

Прошла неделя с того вечера, как де Салье представлял свою жену регенту и когда регент признал Виолу Рени своей дочерью. Графиня Рени переехала в Пале-Рояль. Жерар де Нойаль был пожалован ее почетным кавалером.

Часы на камине в гостиной Виолы пробили три часа пополудни. В роскошных креслах этой богато меблированной комнаты сидели наши старые знакомые Рысь и Купидон, они продолжали начатый разговор.

— Одним словом, что скажешь ты про все это, Купидон? — спросил Жак Обри.

— Свет, действительно, перевернулся вверх ногами!

— Я решительно ничего не могу понять! Гадальщица поселилась во дворце под именем знатной дамы, провозглашена дочерью регента!…

— Наш старый товарищ Фламель теперь вельможа!

— Лакеи, горничные, кареты — все к их услугам, точно принцы крови… может быть, скоро они даже будут иметь свой штат!…

— А эта роскошь!… Посмотри, чего здесь только нет!… После этого невольно придет желание учиться гаданию…

— Прежде во что бы то ни стало надо было отыскать эту Диану де Сен-Жильду, а теперь и думать про нее забыли…

— Теперь непременно нужно открыть, где скрывается маркиза де Салье.

— А самое странное в этом деле то, что регент и гадалка дают нам то же самое поручение, но тайком друг от друга…

— Я положительно теряюсь в догадках…

— Могу сказать одно: нам хорошо платят и мы порядочно наживаемся от обеих сторон. Золото так и сыплется в наши карманы!…

Послышался голос Жерара.

— Они здесь, графиня, — сказал авантюрист. — Они дожидаются вас.

Рысь и Купидон вскочили со своих кресел. В комнату вошла Виола Рени в сопровождении Жерара.

— Ну, Жак Обри, — спросила молодая женщина, — были ли вы на этот раз счастливее, чем прежде, в ваших поисках?

— Да, сударыня!… — ответил Рысь, кланяясь почти до земли.

— Вы, стало быть, все разузнали? Говорите скорее! Что маркиз де Салье?…

— Он нанимает для себя дом на улице Сен-Людовик, но только для проформы; каждый вечер он отправляется верхом к своей жене, которая живет в маленьком домике на реке; он спрятал ее туда, должно быть, из ревности или, вероятнее всего, из опасения… Мне известно только то, что никто не подозревает об этом таинственном убежище… Мы ничего не могли узнать от прислуги и принуждены были две ночи кряду следить за маркизом… В первую ночь мы последовали за ним пешком и тотчас же потеряли его из виду, как только он выехал из Парижа…

— Но мы заметили направление, по которому он поехал, — прервал Купидона Рысь. — И на следующую ночь, наняв лошадей, мы отправились по пути маркиза прежде него, а он ехал позади нас, так что он не мог заподозрить нас в слежке.

— Говорите скорее! — нетерпеливо сказала Виола. — Вы знаете, где находится этот домик?…

— Да, графиня… Он на одном из островов Сены, почти напротив Марлийского порта…

— На острове, сказали вы? В таком случае надо переправляться через реку, чтобы добраться туда?

— Конечно…

— Там есть мост?

— Нет, графиня, плот. И, говоря откровенно, прескверный. Добраться до острова тотчас же мы не могли, так как ни я, ни мой товарищ плавать не умеем. Тогда мы дождались, пока перевозчик, едва двигающийся старичок дядя Ребар, перевез маркиза, потом он доставил на остров и нас. Мы пробыли там более двух часов… Проникнуть в дом не представляет никаких затруднений; сад окружен низенькой живой изгородью, перелезть через которую может и ребенок…

— Сколько слуг у маркизы?

— Только двое: женщина, взятая из деревни, и лакей, старый слуга маркиза де Салье…

«Вероятно, Мало», — подумала Виола и потом громко прибавила:

— Кто же сообщил вам эти подробности?

— Дядя Ребар, старый перевозчик…

— Хорошо… Вот вам обещанная награда.

В то время, как Виола отдавала Жаку Обри наполненный кошелек, в комнату вошел лакей.

— Господин маркиз де Салье, — сказал он, — желает видеть графиню.

Женщина вздрогнула и переглянулась с Жераром. Последний подошел к ней и шепнул на ухо:

— Что будешь делать?

— Приму его! — ответила Виола.

— Не боишься?…

— Я ничего не боюсь: как была, так всегда и буду смелой… Скажи этим людям, чтобы они не уходили… Возможно, они мне еще понадобятся… Я дам им еще одно поручение.

Виола Рени приказала лакею провести де Салье в большую гостиную и вышла.

Жерар поспешил спровадить бандитов.

— Ступайте, любезные, — сказал он им, — но не удаляйтесь от Пале-Рояля и приходите сюда через час…