Тиернан поняла, в чем загвоздка, как только остановилась у стеклянной стенки огромной душевой кабинки Бреннана. Сама ванная комната была такой роскошной, прямо-таки созданной для журнала интерьеров: повсюду белый мрамор с золотыми прожилками и толстое блестящее стекло. Интересно, а существует ли в природе журнал «Дом атлантийца»?

Она улыбнулась, чувствуя, как от усталости ее мысли перепутались. В раздумьях о красоте дворца Тиернан нашла своего рода защитный механизм.

Они помогали ей забыть о потрясающе красивой внешности Бреннана.

Сейчас он, ни слова ни говоря, указал на мраморную ванну с золотыми и серебряными кранами, красноречиво поигрывая бровью. Большое и сильное тело атлантийца значительно уменьшало пространство этого помещения. Тиернан всем телом чувствовала его близость.

В эту ванну они могли поместиться вдвоем…

— Нет, — поспешно ответила она себе и на его невысказанный вопрос. — Душ как раз то, что надо. Я сейчас не хочу заснуть и утонуть в ванне.

На его лице промелькнуло выражение хищника так быстро, что Тиернан едва успела заметить. Бреннан кивнул и занялся сложной системой весов и рычагов в душе. В результате вода полилась со всех сторон из спрятанных водосточных труб. Тиернан даже со своего места почувствовала тепло и пар, исходящие от воды.

— Я не могу уйти, — раздался его тихий и нерешительный голос. — Проклятие…

Она кивнула, слишком устав, чтобы спорить. Он ведь видел ее обнаженной в лесу. При мысли об этом она почувствовала, что краснеет. В тот раз Бреннан не ограничился лишь взглядом.

— Ты не мог бы просто повернуться спиной, пока я не зайду в кабинку, — наконец, ответила Тиернан. — Я очень прошу.

Бреннан отвернулся, но что-то в его напрягшихся плечах ясно дало ей понять без слов, каких усилий это ему стоило. Тиернан почувствовала силу его страстного желания тогда в лесу и в постели совсем недавно. В обоих случаях он держал себя в руках.

Он-то держал свои порывы под контролем, а она — нет. Тиернан повела себя как настоящая распутница.

Она улыбнулась, подумав о такой характеристике своего поведения. Быстренько раздевшись, она зашла в кабинку, едва сдержав невольный стон от поистине гедонистического удовольствия, ощущая струи воды, бьющие со всех сторон.

Со всех сторон. Она широко распахнула глаза от удивления, почувствовав нечто новое когда, немного повернувшись, убрала волосы с шеи, Тиернан почувствовала струю воды своей чувствительной плотью между бедер. О, боже, этот душ — настоящая находка для одинокой девушки. Тиернан посмотрела на Бреннана, потому что вовсе не воду желала она почувствовать между своих ног.

Только его одного. Всю эту твердую, горячую плоть, как тогда, когда он поймал ее на той гигантской мягкой кровати, созданной для диких, страстных ночей. Румянец поднялся от груди и залил шею и лицо до корней волос. Она про себя вознесла благодарность богам, что Бреннан как раз сейчас не мог ее видеть.

И тут он стал поворачиваться лицом к ней, вероятно испытывая влияние проклятия, а Тиернан спохватилась, что пожирает его глазами, как больная желанием идиотка… Девушка поспешно потянулась к стеклянным бутылочкам, с непонятным содержимым, стоящим на полочке. Шампунь и мыло, как раз то, что надо.

Вот и все, что ей надо.

Бреннан прилагал ужасно много усилий и готов был свидетельствовать об этом перед Верховным судом Атлантиды, чтобы доказать, что старался не смотреть на нее так долго, как только мог. Однако услышав звук открываемых бутылочек с маслами, к тому же ощущая, как память о ней заволакивается туманом, ему пришлось посмотреть на девушку хоть одним глазком.

Это слишком. Его совесть насмехалась над его попытками сдержаться.

Во рту пересохло, а воздух в комнате будто испарился, сменившись желанием, потребностью, жаждой. Она стояла к нему вполоборота, так что не видела, как он смотрел на нее. Бреннан очарованно наблюдал, как она подняла руки, чтобы вымыть свои красивые черные волосы. Он резко вздохнул, когда масса радужных пузырьков покрыла ее голову. Затем под струями воды Тиернан смыла шампунь, и ее волосы заблестели, покрытые капельками воды.

Никогда прежде он не чувствовал ревность к капелькам воды.

Бреннан так хотел слизать с ее тела всю эту воду до последней капли.

Его тело задрожало от желания, а член в штанах напрягся и затвердел до боли. Он еще никогда не чувствовал такого сильного возбуждения при виде ее спины, бедра и крепкой, округлой попки. Бреннан заметил темное местечко у нее между ног, когда Тиернан повернулась, и он вдруг осознал, что никогда еще не хотел ничего в своей жизни так, как подойти к ней, раздеться по пути и войти в нее членом очень глубоко, заставив ее выкрикнуть его имя.

Вместо этого ему пришлось отвернуться от нее.

Это была героическая жертва с его стороны, связанная вовсе не с оружием, битвой и смертью, а лишь с красивой смертной женщиной, стоящей под душем.

Несколько минут спустя, в течение которых он дважды бросал на нее взгляд, когда чувствовал, что проклятие затуманивало его разум, Тиернан наконец позвала его по имени.

— Бреннан? Я вымылась и завернулась в несколько замечательных полотенец. Только вот не знаю, как выключить воду, а может, ты хочешь…

— О, боги, я очень хочу, — проворчал он, затем повернулся, бросился к ней и приподняв ее, быстро и яростно поцеловал в губы. — Но я не стану. — Он отпустил ее и, сняв с себя одежду, стал под душ, швырнув рубашку, штаны и ботинки в дальнюю стену. Хорошо хоть его обувь ударилась о преграду с громким стуком, выразив досаду атлантийца.

Бреннан даже сквозь шум воды и пульсацию крови в голове услышал, как Тиернан вздохнув, сказала:

— Я сейчас слишком устала, а то бы мы поговорили. У тебя есть чистая одежда?

Бреннан указал на шкафчик под раковиной, затем зажмурился, чтобы не искушать себя, ведь наклонившись, она представляла собой такое соблазнительное зрелище. Полотенце длинное, но все же…

— У меня там тренировочная одежда. Она слишком большая по размеру, но достаточно мягкая, чтобы сойти за пижаму.

— Благодарю.

Когда ему пришлось открыть глаза. чтобы увидеть ее из страха перед последствиями проклятия, она уже оделась в мягкую серую тренировочную форму. Увидев ее в своей одежде, Бреннан испытал собственнические чувства.

Она принадлежала ему, поэтому он намеревался защитить ее даже от самого себя.

У него не было другого выбора.

— Я просто прислонюсь к стене, — сообщила она, закрывая глаза. Судя по ее виду, Тиернан падает с ног от усталости, поэтому он поспешил вымыться, чтобы уложить ее в постель.

В его постель.

Тиернан будет в его постели, и Бреннану придется сдержаться и не прикасаться к ней.

Сдержав стон, Бреннан мельком посмотрел на Тиернан, все еще стоящую у стены, повернулся к ней спиной на случай, если она откроет глаза. Энергично и умело он провел рукой по своему члену раз, другой, в отчаянной попытке хоть немного удовлетворить свою потребность до того, как придется лечь с ней в кровать.

Но даже когда семя пролилось из его тела под душевой струей, Бреннан понимал, что все напрасно. Никакой оргазм не мог потушить его желание.

Бреннан принадлежал ей, но его проклятие лишало их всякой надежды на совместное будущее. Он отчаянно застонал и выключил воду.

Может быть, после сна ему станет лучше, так как Бреннан не мог и представить, что станет чувствовать себя хуже, чем сейчас.

Тиернан рассматривала Бреннана, лежащего на другой половине постели, такого же расслабленного и спокойного, как кусок мрамора, если бы этот материал был способен выглядеть настолько несчастным. Она и сама не могла расслабиться, увидев его обнаженным в душе. Этот мужчина был мускулистым, крепким, восхитительным, настоящим сокровищем. Это так несправедливо.

— Хуже. Боги, разумеется, будет только хуже, ведь я же не вижу тебя, когда сплю, — бормотал он, зажмурившись.