Несмотря на то что кое-какое сотрудничество между управлениями полиции Сиракуз и Рочестера поначалу поддерживалось, возможной связи между Вивер и девушкой из Мэнлиуса установлено не было. Даже Мэйн пока не соотносил одно с другим. Все, чем он располагал на тот момент, — это скелет из глухой лесистой местности неподалеку от Мэнлиуса, пропавшая девушка из Рочестера и Пэтнод, который исчез, как только получил условное освобождение. Мэйну нужно было что-то еще, чтобы соединить три факта воедино.

Сидя в один прекрасный день у себя за столом, полицейский обратил внимание на фотографию, которую пристроил на стене больше года назад и забыл: сделанный Фрэнком бюст девушки из Мэнлиуса. Мэйн повесил ее скорее на память, чем в качестве вещдока. Он никогда не верил, как и Холл, во Фрэнка и в то, что реконструкция по черепу без лица могла сработать.

Он быстро отыскал в папке сделанную в полиции фотографию Вивер. На ней была облегающая рубашка без рукавов и серьги в виде колец. Девушка носила короткие волосы, не забранные сзади в пучок, и на губе под носом не было выемки, но Мэйн был практически уверен, что она и есть девушка, которую изображал бюст.

У Мэйна затряслись колени. Если она на самом деле Вивер, то ему известна личность не только убитой девушки, но и того, кто ее убил. Он выбежал в коридор и столкнулся с двумя офицерами. Когда рассказал им, чем занят, они удивились: зачем нужно поднимать дела, вместо того чтобы просто их уничтожить. Мэйн показал им две фотографии.

— Да, — сказал один из офицеров, глядя на бюст Фрэнка, — мы видели это сотню раз.

— Так вот, — объявил Мэйн, — это она.

Мэйн видел, что оба мужчины, присмотревшись к фотографиям, были поражены сходством.

— Думаю, ее убил Пэтнод. — Мэйн коротко рассказал, как пришел к такому выводу.

Офицеры велели ему вернуться за свой стол, никому не рассказывать об этом, а сами ушли на полчаса. Вернувшись, они освободили его от текущей работы и передали приказ переключиться на дело девушки из Мэнлиуса.

Приставленному к делу теперь уже на полный день Мэйну запретили связываться с семьей Пэтнода, и он нашел одну из его бывших подружек, которая была готова сотрудничать. Она сообщила, что какое-то время не видела Пэтнода, но слышала, что он живет в резервации в Канаде.

Мэйн добился анализа скелета девушки из Мэнлиуса на ДНК и обращения в Отдел международных связей на предмет рассмотрения вопроса об экстрадиции Пэтнода, если анализ на ДНК будет положительным. Скелет и в самом деле принадлежал Вивер, и в конце концов в декабре 2002 года канадцы выдали Пэтнода.

Фрэнк ничего об этом не знал. С его точки зрения, дело разваливалось. Даже участие «Видок» не помогло продвинуть следствие. Кейт Холл, который увлек Фрэнка этим делом, по личным причинам оставил службу в полиции Мэнлиуса. Когда до Фрэнка дошла информация, что дело близко к раскрытию, стало ясно, что начала раскручиваться очень хорошо знакомая ему внутриведомственная возня. Разные люди пытались стяжать себе лавры. Но Фрэнк даже не представлял, какую роль в этом деле сыграл его бюст.

В конце концов Фрэнк услышал рассказ Мэйна на ежегодном обеде Благотворительной ассоциации полиции Мэнлиуса в марте 2003 года, где они оба оказались среди целой толпы людей, которых чествовали за вклад в раскрытие этого дела. Фрэнк заявил собравшимся, что если бы не вера в него Холла, он остался бы в стороне.

Через четыре месяца Боб Ресслер позвонил Фрэнку по поводу поездки в Мексику.

День первый

7 июня 2004 года Фрэнк прилетел в Эль-Пасо и провел ночь в доме Мишель Кромер. На следующее утро, во вторник, он завтракал с заместителем генерального прокурора Серджио Камарилло Мартинесом и его помощником Джонатаном Арройо, который затем перевез Фрэнка через границу в Хуарес. От дома Кромер через мост Кордовас-Америкас-Бридж до гостиницы Фрэнка было всего десять минут езды, но потребовался целый день, чтобы таможня пропустила пятнадцать бочонков снаряжения. То, что в машине находится высокопоставленный чиновник мексиканского правительства, должно было помочь, но не помогло. Неподалеку от границы они остановились возле выкрашенной в розовый цвет гостиницы «Линкольн Холлидэй инн». Стандартное двухэтажное здание гостиницы радикально отличалось от «Люцерны». И это была не единственная перемена с того времени, когда Фрэнк в последний раз работал в Мексике. Было ясно: расследование больше не находится в руках штата, им занимаются федералы. Арройо, прикрепленный к Фрэнку, как раньше Эспарса, выглядел менее легкомысленным и более деловым — хорошо выбрит, одет в шикарный костюм — и говорил на идеальном английском.

Мужчины поднялись в комнату Фрэнка. В соседнем номере находились четыре телохранителя из Мехико, которым было поручено его охранять.

— Они все время будут с вами, — сообщил Арройо. — Если вы даже захотите побегать трусцой, они тоже побегут.

Телохранители — коротко подстриженные, грозного вида мужчины лет двадцати пяти — были одеты в синие форменные костюмы с логотипом «ФАР», нового Федерального агентства расследований. Фрэнк вспомнил, что семеро агентов, которые погибли при взрыве самолета в Хуаресе, тоже были из ФАР. У каждого имелась полуавтоматическая винтовка «М-16» и пистолет за ремнем.

Фрэнк запомнил только одно имя — Франсиско, однако он был уверен, что все имена в любом случае выдуманы. Ему сказали, чтобы жалюзи на окнах были все время опущены. Если он случайно столкнется с Эспарсой, то может сказать ему о том, что работает на федералов, но не должен разговаривать с ним наедине — рядом обязательно будут находиться телохранители.

— Что вы о нем думаете? — добавил, как бы продолжая мысль, Арройо. — Я имею в виду Эспарсу.

Фрэнк еще питал теплые чувства к старому коллеге.

— Он был честен, как никто здесь, — сказал он, рискуя обидеть Арройо своей откровенностью.

Когда Арройо ушел, Фрэнк почувствовал волнение, которое приходило с каждым новым делом. Он думал, что никогда не вернется в Мексику, но вот он здесь, и расследование продолжается. Все, что ему удалось увидеть до сих пор — федералов, Арройо, телохранителей, — представляло операцию более подготовленной, более организованной. В таких условиях он легко мог представить, что закончит свою работу в три недели и уедет из Мексики до выборов.

Кромер ситуация настораживала больше. Торговля наркотиками продолжалась, в людей в городе по-прежнему стреляли и убивали, тела еще нескольких убитых женщин были обнаружены всего пару месяцев назад. По этой причине она договорилась, что будет звонить Фрэнку каждый день, чтобы проверить, как у него дела. На случай, если ему понадобится быстро убраться из Мексики, они придумали пароль: «Рождество».

День второй

К среде, 8 июня, начались проблемы. Когда телохранители повезли Фрэнка на встречу с доктором Санчес — коронер была единственным человеком из тех, с кем Фрэнк работал раньше и кто все еще был задействован в этом деле, — она сообщила, что ее отчеты пока не готовы. Он не получит черепа до пятницы. Это выбивало его из графика на полных два дня. Фрэнк позвонил Кромер, и она обещала сообщить о задержке Камарилло.

Тем временем Фрэнк отправился поплавать. Телохранители последовали за ним к гостиничному бассейну, спрятав свои «узи» под полотенцами, и усаживались на пластмассовые стульчики возле него каждый раз, когда он выходил из воды.

Вернувшись в свой номер, он принял поступивший из фойе звонок. Это был Эспарса.

— Я хотел бы поговорить, — сказал он.

Фрэнк ответил, что может встретиться лишь в том случае, если рядом будут телохранители. Эспарсе это не понравилось, и он ушел.

На третий день, в четверг, была организована доставка Фрэнку черепов. Камарилло лично с несколькими агентами приехал через границу из Эль-Пасо, взял у Санчес пять черепов и привез их в гостиницу. Затем он вернулся в Эль-Пасо.