Работа Фрэнка, американская по технике (специалисты говорили о противостоянии антропометрической и анатомической школ), напоминала Элиасу герасимовский стиль. Фрэнк придавал каждому лицу характер, что было одной из причин, почему Элиасу пришла мысль привлечь его к проекту в Акхмиме.

Что касается Фрэнка, то для египетского проекта лучшего времени придумать было нельзя. Возвращение в Мексику изо дня в день становилось все менее вероятным. Между тем мумии могли означать начало длительного сотрудничества и обещать большое количество голов — целый населенный пункт, как ни крути. Впервые за свою карьеру скульптора Фрэнк мог получать от работы с черепами более или менее регулярный доход.

Поэтому, когда телефон зазвонил в то субботнее утро, он буквально выскочил из кровати, чтобы взять трубку. Вместо Элиаса он услышал женский голос, который сначала не узнал. Женщина сказала, что звонит из Эль-Пасо и что ее зовут Мишель Кромер.

Кромер была рекламным агентом, и Фрэнк встретился с ней накоротке, когда ваял пять голов в Хуаресе. Ее друг, который в прошлом фотографировал некоторые из бюстов Фрэнка, Арне Свенсон, рассказал о нем, и они договорились вместе пообедать в «Марии Чучена».

До той встречи Кромер почти ничего не знала о том, что происходит в Хуаресе, хоть и жила всего лишь через реку. Привлекательная и энергичная женщина с темно-рыжими волосами, Кромер имела многочисленные интересы — она написала несколько детских книг и заканчивала рукопись о том, как относиться к смерти. Они не общались несколько месяцев.

— Как дела с Мексикой? — спросила она.

Фрэнк объявил, что больше не участвует в расследовании, если оно там вообще ведется. Полицию штата, которая его нанимала, отстранили от расследования и передали дело федералам. В Мексике у него больше не осталось знакомых.

Но у Кромер, так уж получилось, остались. Она была знакома с людьми и в американском, и в мексиканском правительствах, и в конце беседы она предложила помочь.

— Дайте посмотреть, что я смогу сделать, — предложила она.

Фрэнк немедленно позвонил Ресслеру и рассказал о разговоре. Ресслер удивился, что некая гражданская дама думает, что может чем-то помочь, хотя сам в этом сильно сомневался. Так же как и друзья Кромер.

— Вы та белая девушка из Эль-Пасо, которая плохо говорит по-испански? — спросил один знакомый. — Как вы собираетесь это сделать? Вам понадобится два года, чтобы что-то организовать.

Кромер понадобилось четыре недели.

Из своего роскошного дома на холмах, откуда открывался вид на центр Эль-Пасо, Кромер могла видеть почти весь Хуарес и горы за ним. Этот пейзаж мелькал перед ней ежедневно. Но до знакомства с Фрэнком она очень мало знала о feminicidios.

Чем больше Кромер изучала убийства, узнав о них немного от Фрэнка в «Марии Чучена», тем больше поражалась нерешительности и отсутствию сострадания, и не только в Эль-Пасо, но и среди состоятельных людей Хуареса. Убийства были проблемой бедняков из пригородов, а остальные просто не желали их замечать.

Кромер быстро сформулировала план действий. Она создала некоммерческую организацию, которую назвала в честь розовых крестов и передала под покровительство своей церкви, Святого Марка, чтобы не получилось политического «футбола», когда она начнет собирать деньги. Относительно цели деятельности «Розовых Крестов» было заявлено, что она направлена на то, чтобы «нести утешение и покой семьям убитых девушек Хуареса посредством судебной идентификации». В верхней части страницы уставного заявления были кресты, нарисованные Фрэнком, судебно-медицинская деятельность которого там была кратко описана.

Кромер нацеливалась на местные церкви и компании, особенно компании, принадлежащие женщинам, а также на Фонд Опры Уинфри, «Ротари-Клаб» и организацию «Против насилия над женщинами». Она разослала сотню писем знакомым, прося денег, а также организовала сбор средств. Еще встретилась с несколькими американскими политическими деятелями, включая Карла Роува, главного аналитика Джорджа У. Буша, конгрессмена Силвестра Рейса, техасского губернатора Рика Пери и мэра Эль-Пасо Джо Уорди. После каждой встречи она возвращалась с пустыми руками — ни помощи, ни денег.

Отклики из Мексики были лучше. Заместитель генерального прокурора Серджио Камарилло Мартинес принял Кромер в офисе, который держал в Эль-Пасо. Она рассказала ему о «Розовых Крестах» и намекнула на возможность возвращения Фрэнка в Мексику, но на этот раз по протекции федералов.

Камарилло сообщил, что политический климат в Мексике меняется и приглашение Фрэнка может оказаться хорошей идеей. Они договорились еще раз встретиться в Хуаресе 19 апреля. На встрече Камарилло поинтересовался, сколько может стоить это предприятие, но Кромер заявила, что организация «Розовые Кресты» покроет все расходы. От него нужно только согласие.

Камарилло не только согласился, но и предложил предоставить телохранителей для Фрэнка. Кромер покидала офис ободренной и настолько убежденной, что все развивается в нужном направлении, что спросила, нельзя ли ей осмотреть некоторые из мест, где были найдены убитые женщины. Мексиканец ответил, что это небезопасно.

Кромер посетила несколько гостиниц, где мог жить Фрэнк. «Люцерна» была слишком дорогой, поэтому она остановилась на «Линкольн Холлидэй инн», построенной мексиканцами в мавританском стиле, которая находилась рядом с магазином «Рио-Гранде Молл». Она была не только доступна по цене, но и располагалась неподалеку от американского консульства и границы. Если что-то пойдет не так, она хотела, чтобы Фрэнк мог быстро покинуть Мексику.

Кромер рассчитывала, что Фрэнк приедет в Мексику к 10 мая 2004 года. Но менее чем за три недели до этого, 23 апреля, его срочно затребовали в Пуэрто-Рико. Луису Васкесу, детективу из Сан-Хуана, нужно было восстановить лицо для черепа, найденного в отдаленной местности с пулевым отверстием в виске.

— Мы хотим, чтобы вы немедленно приехали сюда, — сказал Васкес.

Фрэнк был верен теме feminicidios, поэтому позвонил Кромер, которая связалась с Камарилло. Заместитель генерального прокурора не возражал, если Фрэнк отложит приезд на несколько недель. В конце концов, платит-то Кромер.

Третьего мая Фрэнк в сопровождении репортера и оператора из «60 минут» полетел в Сан-Хуан. Пуэрто-риканская тема появилась в момент, когда он еще пытался продать программе мексиканскую идею. Оператор соглашался на Мексику, а продюсер сюжета — нет. Он многого ожидал от съемки в Пуэрто-Рико.

Он сказал Фрэнку, что «60 минут» недавно сделала передачу по Пуэрто-Рико, но она не получилась, и он надеется, что на этот раз у них все выйдет как надо. Фрэнк не стал возражать. Он понимал: могут пройти годы, прежде чем голову опознают после того, как она будет готова, — мальчик в мешке все еще безымянный; девушку, найденную в канализации, он сделал 20 лет назад…

Фрэнк отправил все свое имущество в Сан-Хуан за несколько дней до того, как вылетел сам с командой «60 минут» из двух человек. Рано утром в первый день по приезде их отвезли в федеральное здание в старом Сан-Хуане. Оборудование Фрэнка уже ждало его, а в скором времени приехал и Васкес с черепом. Все шло без сучка и задоринки.

Даже несмотря на это, работа напоминала ему о Мексике не только потому, что велась за пределами Соединенных Штатов, в месте, где все говорят на испанском языке, но и потому, что его использовали для обеспечения властям более или менее приличного имиджа в глазах общественности.

Скелет убитого мужчины, пояснил Васкес, был найден три года назад, в 2001 году. Место, гористый район в центре Пуэрто-Рико, было близко к тому, где, по признанию одного заключенного, он оставил труп убитого им человека. Им нужно было знать, тот ли это человек.

Фрэнк начал лепить перед работающей камерой «60 минут». Весь процесс производства бюста целиком снимали в первый раз. Ему всегда требовалось одиночество, особенно во время окончательной доводки скульптуры. То ли из-за камеры в комнате, то ли потому, что Фрэнк чувствовал необходимость закончить работу быстрее, чтобы ехать домой и готовиться к Мексике, он сделал бюст в рекордное время.