Благодаря доктору Филлинджеру Фрэнк познакомился с большим числом людей из правоохранительных органов — техасскими рейнджерами, экспертами-полиграфистами, антропологами, даже с армейскими офицерами, — и каждый раз, когда они приглашали его приехать повидаться, он неизменно ловил их на слове. Для него это всегда означало возможность получить работу в судебной медицине. Никто никогда не знал, чем он занимается, если только он сам не рассказывал.

Когда они подъехали к Национальной галерее, Фрэнк откололся от группы и пошел по Конститьюшн-авеню мимо Национальных архивов. Обнаружив, что стоит прямо у входа в Музей естественной истории, он решил заскочить к Стефани Дамадио.

Дамадио, молодой антрополог, работала с Лоуренсом Энджелом и была своеобразным посредником между ним и полицией, нуждавшейся в его помощи. Все больше и больше полицейских управлений начинали понимать, что, будучи государственными органами, они могут бесплатно пользоваться услугами Смитсоновского университета. Нужно получить оценку скелета? Посылайте его в Музей естественной истории.

Проблема заключалась в том, чтобы договориться о встрече с Энджелом, с его-то безумным графиком работы и поездками по стране. Даже когда пошатнулось здоровье, он продолжал работать почти до самого последнего дня. Если он принимал в работу скелет — а непременным условием было, что на передаваемых скелетах не могло оставаться никакой плоти, — то было маловероятно, что он сразу же им займется. Иногда скелеты неделями лежали вокруг лаборатории Энджела и начинали пованивать.

Знакомство с Энджелом означало, что Фрэнк в состоянии помочь полиции. Например, как несколько месяцев назад помог двум детективам из Нью-Йорка в расследования убийства женщины, которую застрелили и бросили в Гарримановском государственном парке. Это была белая женщина в возрасте от тридцати пяти до сорока пяти лет, среднего телосложения. Фрэнк должен был сделать ее бюст, однако детективы рассчитывали, что Энджел сможет дать им больше информации.

Они втроем поехали из Нью-Йорка в Вашингтон со скелетом в багажнике полицейского пикапа. Энджел быстро осмотрел скелет, и Фрэнк записал некоторые из его первоначальных оценок: «Хорошо упитана. Зубы ухожены. Возраст 40 лет. Клыки крепкие. Значительно вытянутое лицо. Сильный подбородок. Низкий лоб. Мелкая особь. Тонкие черты. Высокая переносица, нос немного вздернут. Невыступающие скулы. Большая носовая кость. Довольно широкие глазные отверстия. Розовый зуб указывает на время смерти. Коренные зубы удалены. Большие длинные зубы. Слабая челюсть задвинута назад».

Скелет оставили Энджелу, который позднее переслал Фрэнку по почте череп для его бюста. Чего Фрэнк не знал, так это того, что полицейские так и не забрали кости из лаборатории Энджела. Дамадио, увидев на пороге Фрэнка, не сразу поняла, что он пришел с визитом вежливости, а не за скелетом.

— Вам придется забрать эти кости, — настаивала она.

Ей пришлось напомнить Фрэнку, о каком скелете идет речь.

— Вы хотите сказать, что полиция так и не пришла за ним? — спросил он. — Но ведь он здесь уже несколько месяцев.

— Верно. И мы хотим, чтобы его забрали немедленно. У нас нет места, чтобы хранить эти кости. Они не входят в нашу коллекцию.

— Но я не могу. Я приехал на автобусе со студентами.

— У меня будут большие неприятности, если кости останутся здесь, — настаивала Дамадио. — Я сделала вам одолжение, посодействовав копам, и организовала им встречу с боссом. Теперь вам придется унести эти кости с собой.

— Как я повезу их на автобусе?

— Я уложу их в коробки, прикрою мешком для мусора и прихвачу скотчем, и вы сможете нести их на плече. Только унесите это сегодня.

Выбора не было — отношения со Смитсоновским университетом надо поддерживать.

Когда Дамадио все приготовила, Фрэнк перебросил поклажу через плечо, как мешок, и ушел. Оказавшись обремененным скелетом, он уже не мог помышлять о встрече с приятелем в Пентагоне, поэтому направился назад на Конститьюшн-авеню к автобусу. Поскольку оставалось еще несколько часов, он решил сходить на выставку Родена.

Была зима, и Фрэнк посчитал, что служащие в гардеробе ничего не заподозрят о его поклаже. У других были толстые пальто и большие сумки. Когда он перевалил покрытые мешком для мусора коробки через прилавок, гардеробщик едва их не уронил.

— Приятель, — возмущений произнес он. — Они тяжелые. Что у вас там?

— Одежда.

— Тогда пройдите и положите их на полку сами, — пробурчал гардеробщик.

Осмотрев экспозицию, Фрэнк взял пальто и поклажу. К тому времени стемнело и резко похолодало. Он спросил у водителя, нельзя ли положить вещи в багажное отделение под днищем автобуса.

— У меня нет ключа, — сказал водитель. — Положите в салон.

Автобус был переполнен, но Фрэнку удалось воспользоваться соседним сиденьем, чтобы положить свой груз. Вскоре после того как они тронулись, водитель включил печку. Фрэнк понимал, что чем жарче будет в автобусе, тем быстрее завоняет скелет. Чтобы люди не заподозрили, что запах идет от черной упаковки, он решил упредить события.

— Откуда так воняет? — спросил он достаточно громко, чтобы все вокруг услышали.

Это сработало. Даже когда запах стал хуже, никто не сказал ни слова.

Все сошли с автобуса на Восьмой и Кэтрин-стрит, и Фрэнк с поклажей на плече шел до мясного магазина, где свалил ее на полу в студии. Это был трудный день, и ему хотелось домой.

Рано утром на следующий день ему позвонил Боб Барфилд, один из художников, арендовавших у него комнату. Он обнаружил мешок, когда вошел в дом.

— Это то, о чем я думаю? — спросил он.

— Да.

— Господи, Фрэнк! Не можешь же ты разбрасывать повсюду трупы. Что ты собираешься с этим делать?

— Мне не оставили шанса. Придется держать это в студии, пока за ним не приедет из Нью-Йорка полиция.

Барфилд вздохнул:

— Хочешь сказать, мне придется смотреть на это каждый день?

— Думаю, можно положить мешок в подвал.

Когда Пола Лизак услышала про этот план Фрэнка, она сказала, что подвал — ее помещение и она не желает там иметь скелеты.

— О'кей, — ответил Фрэнк, — я засуну его в морозильник.

Фрэнк схитрил. Он не сообщил Поле, что в подвале уже есть труп. Еще на Арч-стрит он получил ящик из округа Монтгомери, штат Пенсильвания. Они не стали отделять череп, а прислали ему целый скелет. Когда он закончил работать над бюстом, полиция так и не забрала остальные кости, поэтому Фрэнк уложил их в металлический ящик и в конце концов забыл о них. Во время переезда на Саут-стрит он снова нашел ящик и, не зная, что с ним делать, захватил с собой. Он по-прежнему находился в углу подвала, в нескольких метрах от места, где работала Пола.

В 1985 году Барфилд и Лизак были вынуждены съехать из мясного магазина, так как туда была готова въехать Джан. Она ненавидела пригороды. Уже попробовав их вкус в свои ранние разгульные годы, Джан решила, что предпочитает жить ближе к центру города.

Фрэнку понравилась идея иметь дом и студию в одном месте. Это означало, что ему больше не нужно будет перевозить бюсты и головы с одного места на другое.

К этому времени мясной магазин был почти пригоден к обитанию. Крышу починили, а дыры в полу заделали. Комнат для житья было достаточно, только ванную комнату не отремонтировали. Сантехникам потребовалось больше месяца, чтобы установить раковину, а когда они наконец поставили унитаз, он оказался слишком близко к стене и протекал. Они сказали, что придут его починить, но так и не появились. Фрэнк постоянно им звонил, объясняя, что продал дом в Лоундэйле и новое место должно быть готово к приезду семьи, но все без толку.

Когда полиция округа Лазерн, штат Пенсильвания, связалась с Фрэнком, чтобы сообщить о новой работе, он попросил их не присылать череп по почте. Нуждаясь в отдыхе от строительных работ в студии, он захотел приехать сам.