— Итак, доктор Молави, вот в чем вопрос, — сказал Гарри, наклоняясь к нему. — Предположим, кто-то подумает, что результаты экспериментов в твоей лаборатории не вызывают доверия. Есть ли возможность провести такие же опыты в другом месте?

— О да, наверняка. Это один из основополагающих принципов программы. «Надежно и с запасом». Это даже произносят по-английски, потому что в фарси нет должного эквивалента таким понятиям.

— Где же они станут проводить эти исследования, если решат, что в «Тохид» все пошло не так? Ты можешь предположить?

— По той теме, над которой работаю я, с нейтронами? Думаю, в Мешхеде. Это наш дублер.

— Откуда ты знаешь? Ты бывал там?

— Да, конечно же. Меня посылали туда на два месяца, когда военная программа еще не была закрыта официально. У меня там двоюродный брат по матери, я жил у них. Но потом в верхах решили, что главным будет исследовательский центр в «Тохид», а Мешхед станет резервным. Так что, думаю, будет именно так. Там есть оборудование, все, что нужно. Это называется: исследовательский центр «Ардебиль».

— А власти уверены в надежности лаборатории в Мешхеде? Что там нет шпионов, а мы никак не влияем на его работу?

— О да. А почему бы и нет? Существование этого центра — государственная тайна. Там бывали немногие. Думаю, мой лучший друг по институту до сих пор работает там.

— Твой лучший друг? — с трудом скрывая воодушевление, переспросил Паппас. — Твой лучший друг, с которым ты учился, работает в исследовательском центре в Мешхеде? Человек, который может помочь тебе, если ты попросишь? Это так?

— Да, точно. Его зовут Реза. Он тоже не очень любит наше начальство. Да и кто его любит?

— Иисусе, — качая головой, прошептал Гарри.

— Простите, сэр?

— Ничего особенного, — сказал Паппас. — Давай-ка отдохнем. Мне надо все обдумать.

Он вышел из комнаты со странным ощущением, которое он сам себе не мог до конца описать. Будто все обрывки фраз и сведений соединились в нечто, еще не оформленное в слова, скорее представление или даже замысел. Но для того чтобы воплотить его в жизнь, требовалась срочная помощь человека, доверять которому полностью он не мог.

Ашхабад, Туркменистан

Гарри быстро нашел Уинклера. Тот гулял с Джеки в саду позади поместья. Эдриан что-то прошептал ей на ухо, в ответ она слегка шлепнула его по заду. У англичанина было раскрасневшееся лицо. Гарри оставалось только надеяться, что это от занятий сексом, а не от выпивки. Увидев его, Джеки отодвинулась в сторону от своего начальника. Она вертит им как хочет. Это видно в каждом движении.

— Как там дела, старина? Наш юный иранский доктор — то, о чем мы мечтали? Стоит потраченных на него усилий? Рассказывай.

— Буду очень тебе благодарен, если прекратишь всю эту ерунду типа «старина» и прочее, — буркнул Паппас. — Нам срочно нужно поговорить. Так что попроси мисс Манипенни немного погулять в одиночестве. Идет?

Эдриан пожал плечами. Посмотрев на Джеки, он подмигнул ей и пошел с Гарри в дом. Ему явно было плевать на все. Вот до такой степени распутства он докатился: ему было неважно, догадывается ли его лучший друг о том, что его мысли — лишь о сексе с женщиной, формально являющейся его подчиненной.

— Не надо занудствовать, Гарри. Это не имеет отношения к делу. У всех свои слабости. Ты просто недостаточно творчески подходишь к делу, чтобы осознать собственные.

— Заткнись, Эдриан, и вынь свой нос из дырки, чтобы хоть ненадолго прийти в себя. Нас ждет работа. Думаю, я понял, как нужно вести игру в данной ситуации.

— О, чудесно. Радует. Мне бы не хотелось, чтобы все закончилось всего лишь уик-эндом в грязной дыре, именуемой Ашхабадом.

Войдя в здание, они попали в прихожую, где за компьютером сидел Джереми. По его словам, Молави ушел в спальню, чтобы немного вздремнуть. Гарри попросил молодого оперативника выйти и закрыл за ним дверь. Затем налил Эдриану кофе и потребовал, чтобы тот немедленно выпил его. Британец сделал пару глотков и взял со стола плитку «Тоблерона».

— Теперь ты в сознании? — спросил Паппас.

— Да, более или менее. Не обращай внимания на мои внеклассные занятия. Я всегда вел операции в таком стиле.

— Не стоит извинений, — ответил Гарри.

— Отлично, поскольку это не извинения. В чем, собственно, дело? Ты сорвал банк, работая с нашим иранским другом? Надеюсь на это.

— У меня много стоящей информации. Столько, что возникает вопрос к тебе. Ты можешь связаться с Камалем Атваном по защищенной линии?

— Конечно, без проблем. Что нужно?

— Для начала узнай, поставлял ли он оборудование в Мешхед. Откуда будем звонить? Воспользуемся аппаратурой в посольстве? Я бы хотел использовать SCIF [26]или что-нибудь не менее надежное. Это серьезно.

— Уверен, правительство ее величества позволит нам сделать это. Но в посольство идти не обязательно.

— Почему?

— Потому, что Атван здесь, в Ашхабаде. Он попросил разрешения отправиться вместе с нами, на случай если он понадобится. Туркменистан, так сказать, в сфере его интересов. У него здесь есть поместье. И множество связей в правительстве, не хуже, чем у Эдгара Бергена. [27]Надеюсь, ты не против.

— О боже! Ты с ума сошел?

— Возможно, Гарри. Но сейчас уже ничего не изменишь. Кроме того, пока что все работает идеально. Так что, если можешь, успокойся. Посмотрим, смогу ли я позвать сюда братца Атвана, поскольку сейчас он, скорее всего, пихает стодолларовые купюры в карман самому баши.

Друзья отправились в поместье Атвана, оказавшееся буквально по соседству с президентским дворцом. Паппас счел эту альтернативу наиболее безопасной из возможных, точнее говоря, наименее небезопасной из имеющихся. Этот дом был обставлен с чуть меньшей роскошью, чем тот, что в Мейфэре. На полу лежали дорогие ковры, на стенах — редкие картины, иные из которых показались Гарри подозрительно похожими на акварели Дега. Британская прислуга в доме. Дворецкий, горничные, повар. Похоже, они жили здесь постоянно, поддерживая идеальный порядок. Еда, вина и все прочее, всегда готовые к появлению хозяина, вне зависимости от того, сколь часто он приезжал сюда. «Интересно, сколько у Атвана таких хорошо оборудованных убежищ по всему миру?» — подумал Гарри.

— Как всегда, очень рад видеть вас, мистер Феллоуз, — приветствовал его Атван, трижды целуя в щеки по арабскому обычаю. — Надеюсь, вас не слишком обидело, что я позволил себе вольность присоединиться к вам в этой поездке. Сами понимаете, я тоже люблю приключения.

— Очень рад вас видеть, Камаль-бей. Обычно я предпочитаю путешествовать более анонимно, но в нынешних обстоятельствах это серьезно упрощает дело. Мне нужна ваша помощь, и срочно.

— Чудесно. Какое несказанное удовольствие — иметь возможность помочь тому, кто действительно нуждается в этом.

— Мы можем поговорить наедине? Уверен, вы вполне доверяете вашим людям, но в такой стране, как эта, у всякой стены найдутся уши.

— Конечно же. У меня есть специальная комната для деловых переговоров. Когда я здесь, ее проверяют ежедневно. На этот случай я беру с собой из Лондона одного из моих специалистов. Он закончил осмотр комнаты пару часов назад.

Хозяин провел Паппаса через библиотеку, в которой, похоже, книг было не меньше, чем в доме Атвана в Лондоне. В конце коридора, за дверью, оказалась комната без окон, в которой стояли несколько компьютеров, терминал «блумберг» и телевизор с плоским экраном, по которому шла программа «Фэшн ТВ». Модели, ослепительной красоты девушки из России, Беларуси и господь знает откуда еще, вышагивали по подиуму, стуча высокими каблуками так, что их крошечные бюсты колыхались, будто коктейли в шейкере.

— Мой любимый канал, — сказал Атван, выключая телевизор. — Если какая-то женщина мне особенно понравится, я делаю заказ. Сами понимаете, есть друг в модельном агентстве. Большинство этих девушек доступны, стоит лишь заплатить нужную цену. На первый взгляд этого не скажешь, но так оно и есть. Они словно экзотические птицы в клетках. Павлины, которых выпускают прогуляться. Если я нахожу подходящую девушку и она согласна, то я отправляю ее в качестве особого подарка другу. Или его, если это уместнее. Мальчики, кстати, дешевле. Я отсылаю их за границу, так сказать, перевязав бантиком. Это куда лучше, чем обычные подарки. Нечто личное.