По всей видимости, Толкин пришел именно к такому выводу. Однако возникает по меньшей мере подозрение, что — как и в случае с языками Средьземелья — автору и здесь прежде всего нужно было вволю потешиться изобретением языков и моделированием древней истории. Эльфы, как и драконы, глубоко укоренены сразу в нескольких различных традициях Северо–Западной Европы, а от непоследовательности, с которой эти традиции об эльфах рассказывают, у Толкина только сильнее чесались руки, и его еще больше подмывало взяться за создание Zusammenbang'a (306). Например, есть ли у эльфов души? Могут ли они спастись? Всякий, кто читал «Русалочку» Андерсена [381], знает, что у этих существ души нет и спастись они могут только вступив в брак со смертным (как Лутиэн). Толкин знал «Русалочку», хотя и не любил ее (307) [382], — возможно, считал слишком сентиментальной. Существует, однако, более древнее и более жесткое поверье, выраженное в другой повести, с которой Толкин, скорее всего, тоже был хорошо знаком, — а именно в шотландской легенде «Жена Мира и Читатель Библии» [383]. В этой легенде рассказывается, как к старику, читавшему Библию, приблизилась эльфийская дама и спросила его: «Лает ли Святое Писание хоть какую–нибудь надежду для таких, как я?» Старик любезно объяснил ей, что в Доброй Книге говорится только о спасении «грешных сынов Адама». Услышав эти слова, дама издала вопль отчаяния и бросилась в море. Ответ старика строг и ортодоксален, но (как и в случае с дохристианскими героями, такими как Беовульф или Арагорн, которые якобы не могут быть удостоены спасения) едва ли справедлив. Почему спасены могут быть только «грешные сыны Адама»? Впрочем, не в характере Толкина было отвергать ортодоксию. Но он не стал бы отрекаться и от столь же древнего и традиционного верования в то, что эльфы — существа скорее привлекательные и злу непричастны. Он искал средней дороги. И у него был по крайней мере один пример для подражания.

Не сей pes его уже не «Беовульф», автор которого к ylfe,,эльфам был весьма строг и помещал их на одну доску с «троллями», или «ограми» (ettens) [384]и даже «орками». Какой суровый взгляд на всех нелюдей и н«христиан! Однако был по меньшей мере один поэт, предшественник Толкина, который не разделял общей уверенности в том, тго альфы осуждены навеки: автор легенды о св. Майкле, написанной около 1250 года и помещенной в «Сборнике ранних южноанглийских легенд». Толкин нигде не упоминает о своем знакомстве с этой легендой, но как медиевалист он, скорее всего, не мог ее не знать.

Среднеанглийский поэт, автор текста, сообщает, что в войне Бога и Сатаны за людские души кое–кто придерживается и нейтральнойпозиции. Во время Войны на Небесах не все ангелы сделали окончательный выбор между Богом и Люцифером Те, кто склонялся на сторону демонов, но так и не примкнул к ним, до Судного Дня содержатся в «оковах бурь», а в Судный День пойдут в ад Сооответственно, те, кто склонялся скорее на сторону Бога, сосланы с Небес на Землю, где они «до конца мира будут претерпевать некоторые страдания, но в Судный День вернутся на Небеса. Некоторые из них и ныне пребывают в Земном Раю и в других местах Земли, отбывая там свое наказание». Добрые и злые духи приходят на Землю ради того, чтобы защитить людей или совратить их, но иногда на Земле можно встретить и «нейтралов», «непримкнувших»:

(«Часто люди видят их во множестве, в образе женщин, танцующих и играющих на темных тропах. Этих духов называют эльфами(курсив мой. — Т. Ш.),и они часто заходят в города, но днем обычно пребывают в лесу, а ночью на высоких холмах. Это злосчастные духи, изгнанные с Небес. Но в Судный День многие из них все–таки обрящут покой» [385].)

Удивительно, сколь многое из этого находит отзвук в «Сильмариллионе». Конечно, Толкин не мог принять основного постулата этой легенды, а именно, что эльфы — это–де ангелы; как и рассказ о фее, задавшей вопрос читателю Библии, эта легенда принадлежит строгой христианской традиции, в которой для чужаков остается мало места. Однако эльфы Толкина и правда очень похожи на падших на землю ангелов — настолько, что люди, которым свойственно ошибаться, и правда могли бы принять их за ангелов. Эльфы представлены автором как часть иерархической системы, которую венчают Валар/ы/ (хорошие и плохие). Элдар/ы/(эльфы) находятся ступенькой ниже — по природе своей они подобны Айнур/ам/ [386], хотя уступают им по уму и силе. Они настолько близки к ним, что в одном случае (Мелиан и Элве Тингол [387]) даже вступают в брак. Кажется вполне естественным, что человек мог бы принять Галадриэль за ангела [388]. Была бы она, в таком случае, падшимангелом' В каком–то смысле на этот вопрос нужно, конечно, ответить «нет», поскольку эльфы не принимают никакого участия в толкиновской Войне на Небесах, где Мелкор терпит поражение. С другой стороны, Галадриэль была практически изгнана из своеобразного Рая — из Бессмертного Валинора, и ей было запрещено возвращаться [389]. Вполне возможно, что изгнание на Землю (которому подвергся Мелкор) и изгнание в Средьземелье (которому подверглась Галадриэль) могли бы показаться кому–нибудь вроде Эомера по сути одним и тем же изгнанием Более того, в «Сборнике южноанглийских легенд» можно заметить интересную убежденность в том, что некоторые «нейтралы», или альфы, до сих пор пребывают на Земле, а некоторые из них — в Земном Раю. Некоторым образом, «ту идею поддерживают и «Сильмариллион», и «Властелин Колец». Во «Властелине Колец» предсказывается, что некоторые альфы откажутся покинуть Средьземелья хотя этот отказ вынудит их «умалиться», а в «Сильмариллионе» сообщается, что остальные эльфы, то есть покинувшие Средьземелье, будут жить в Валиноре, который некогда являлся частью Земли, но позднее был некоторым таинственным образом от нее отделен. Короче говоря, Толкин почерпнул из упомянутого выше отрывка (и других текстов) мысль о том, что альфы похожи на ангелов, что они тем не менее «пали», что их судьба после Судного Дня еще не вполне ясна (поскольку «люди будут участвовать во Второй Музыке Айнуров», а альфы, по–видимому, нет), что они как–то связаны с Земным Раем и не могут умереть, пока не наступит конец мира. Не существует никакого дотолкиновского источника, который выдвигал бы идею Чертогов Мандоса, но это «обиталище на полдороге», похожее на Лимб, просто навязано условиями задачи. Есть ли у эльфов души? Нету, в том смысле, что они не свободны покинуть этот мир. Есть, в том смысле, что они, умирая, не гаснут подобно свечке, и поэтому наше естественное чувство справедливости остается удовлетворенным Итак, «Сильмариллион» кое–чем обязан не только «Книге Бытия», но и северному фольклору. История, рассказанная в «Сильмариллионе», берет начало в головоломках древних текстов.