Не думаю, чтобы Толкин находил время читать «индийские» повести Киплинга. Все упомянутое выше сходится все–таки к английской традиции, хотя Толкин был готов допустить кровную связь Англии с Исландией, Саксонией или Америкой, а то и более древнее родство — с ирландцами или даже с финнами (но более осторожно). В некотором смысле он был, как назвали бы его сегодня, чисто «национальным» писателем, хотя в наше время, кажется, все имеют право на «национальность», кроме англосаксов. Впрочем, Толкин был не вполне WASP (476). Это ограничение — во многом плата за успех. Поскольку английский язык сделался ныне языком международного общения, он неизбежно перестал в прежней мере пробуждать национальные чувства. Однако Толкин осознавал, что за этим успехом стоит не одно столетие разочарований, которые, возможно, подавили национальную традицию в Англии быстрее, чем в какой–либо другой европейской стране. Тем выше он ценил то, что уцелело. Во многом из того, что он писал, хорошо видно, что он пытался вернуть эпоху, предшествовавшую смятению и путанице, эпоху, когда традиции Заселья и Марки еще сохранялись во всей своей первозданности.

Как указывает Хэмфри Карпентер (477), толкиновский вклад в сборник «Песни для филологов» составляет примерно тринадцать стихотворений [1] . В 1920 году Толкин начал преподавать в Лидсском университете. Ему сразу же поручили организовать курс по древнеанглийскому и среднеанглийскому языкам. В 1922 году его коллегой стал Эрик Валентин Гордон. Толкин и Гордон согласились предпринять совместное издание поэмы «Сэр Гавэйн и Зеленый Рыцарь», в том числе ради того, чтобы обеспечить студентов учебным пособием. Эта работа была окончена в 1925 году. Кроме того, Толкин и Гордон основали в университете студенческий «Клуб викингов». Члены клуба предавались питью пива, чтению древних саг и пению песен. Песни для клуба писали в основном Толкин и Гордон — они переводили на древнеанглийский детские стишки, сочиняли стихи на этом языке или просто слагали шуточные куплеты. Некоторые из этих произведений были позже частным образом опубликованы под названием «Песни для филологов» ( Songs for the philologists,J. R. R. Tolkien, E. V. Gordon and others (privately printed in Department of English, University College, London). Большинство из этих стихов — jeux d'esprit (478), мягкая сатира (как Lit. and Lang.,«Лит. и яз.») или вещицы, примечательные только своей лингвистической утонченностью (как Syx Mynet,или древнеанглийское переложение стишка «Шестипенсовик есть у меня», или Ruddock Hand).Однако четыре стихотворения, как представляется, имеют более личный характер, и я, с любезного разрешения хранителей толкиновского наследия, здесь их перепечатываю. Спустя некоторое время после публикации «Песен для филологов» все четыре были вновь тщательно отредактированы и исправлены автором. Я выражаю благодарность Кристоферу Толкину за то, что он показал мне исправленные тексты и включил все необходимые изменения в приводимые ниже тексты. Поскольку три из этих стихотворений — на древнеанглийском, а одно — на готском языке, я сопроводил каждый из текстов переводом

Два из этих четырех стихотворений можно квалифицировать как «Стихи о березе» (479). Два других — вариации на тему похищения смертного существа бессмертным. Я полагаю, что они задуманы как воображаемые «прообразы» подобных баллад

У березы — нежные листья на сверкающих ветвях, она бледно–зелена и блистает, цвет деревьев в цвету, светловолосая и тонкорукая, властительница гор.

Ветра зовут, они бережно раскачивают ее, низко склоняет она свои ветви, играя; стройная, прямая и белоствольная, трепеща, она говорит на своем языке — яркий талисман, добрая тайна, благословение моему народу.

Вечер темнеет от облаков, сверкает молния, нежные листья летят по ветру, но прямо и верно стоит обнаженная белая береза и ждет — властительница гор (480).

Будь благословен, добрый человек! Будь благословенна, добрая женщина! Воздаю вам изрядную хвалу, многая вам лета приятной жизни! И тот, кто так много для вас потрудился, разъясняя руны и древние тексты, — да будет счастлив и он, и весел за своими пирами, и да хранит он здравый смысл и ученость!

Да будем мы и потом так же счастливы, как теперь, да не оскудеет радость, и да не оскудеет питье в кубках в будущие времена так же, как и в прошлые, — наполните кубки, и наполните кувшины! Виночерпий, виночерпий, подай нам меду! Рок далек от нас, хотя рок силен. Оставьте труды, налейте вина! (481)Радость коротка, а работы много.