Во «Властелине Колец» quest главного героя — Фродо — в своем роде уникален: герой идет в опасный путь не ради того, чтобы что–то добыть, но ради того, чтобы от чего–то избавиться (от Кольца Власти).

Согласно некоторым предположениям, слово butterfly происходит от специфического вида и цвета экскрементов этого насекомого.

См.: ХК, с. 71–77, 89–95. — Т. Ш.

Согласно Карпентеру, первый толчок воображению Толкина дала древнеанглийская строка об Эаренделе. «Я не знаю, о чем это, но постараюсь выяснить», — писал он о ней. В 1913 г. он написал первое стихотворение об Эаренделе. В 1917 г., выздоравливая от окопной лихорадки и еще не зная, окажется он снова на фронте или нет, он записал первую из принадлежащих собственно «Сильмариллиону» историй — «Падение Гондолина». Здесь эльфы уже приобрели тот облик, какой они будут иметь на протяжении всей творческой деятельности Толкина.

Список опубликованных стихотворений приведен в ХК на с. 266–275. Но еще не появилось в печати ни одного исследования, которое бы выявило сложные взаимные переплетения этих стихотворений. Некоторые стихотворения явно переписывались по нескольку, иногда по многу раз. — Т. Ш.

J. R. R. Tolkien. The Name «Nodens». Приложение 1 к Report on the Excavation… in Lydney Park, Gloucestershire, Reports of the Research Committee of the Society of Antiquaries, n°. 9 (London: Oxford University press, 1932). P. 132–137. — Т. Ш.

Neats— устаревшее «скот», а все выражение означает «хорошая кожа».

Король Лир — не только персонаж шекспировской трагедии. Герой по имени Лир упоминается еще в древнейших валлийских хрониках. Не исключено, что в древности верили в морского бога с таким именем. История Лира такова: злая мачеха превратила его детей в лебедей, и они девятьсот лет провели в птичьем образе. Заклятье спало с них, когда до берегов Ирландии достигло христианское благовестие и дети–лебеди приняли крещение. Гальфрид Монмутский, в его фантастической истории Британии, упоминает о Лире, но пересказывает не эту легенду, а, по–видимому, какую–то популярную сказку, не обязательно британскую. Шекспир взял для своей трагедии именно сюжет Гальфрида Монмутского, с той существенной разницей, например, что у Гальфрида Корделия благополучно становится королевой. Кроме Шекспира, история, изложенная Гальфридом Монмутским, пересказывается еще в нескольких источниках, например у Спенсера и в одной дошекспировской народной пьесе.

Крейддилад — в доартуровском собрании валлийских легенд, «Мабиногионе», дочь божества по имени Луд. Ее полюбил бессмертный Гвин, сын Нудда, или Нуаду Серебрянорукого. Гвин обречен был до конца мира ежегодно, в первый день мая, сражаться за руку своей возлюбленной. Однако эти легенды — позднего происхождения. В древности боги Луд и Нудд представляли собой одно и то же лицо. Между прочим, некоторые считают, что от имени Луд произошло название Лондон, через Каэр Луд — Каэр Лундейн (Крепость Луда) — Лондон). Римское название Лондона — Лондиниум — имеет именно британское происхождение,

Согласно гипотезе Кемпа Мэйлоуна, автора «Литературной истории Гамлета» (вышел только один том этого труда, в 1931 г.), имя Гамлет происходит от имени персонажа по имени Онела, упоминаемого в «Беовульфе» (строка 2935). На древнескандинавском наречии это имя должно было звучать как Али. Этот персонаж обычно именовался «безумным» (то есть Ali hinn othi).Если произнести эти слова быстро и с небольшим акцентом, получится что–то вроде Эмлит, а по–английски имя Гамлет произносится как Хэмлит. Разумеется, эта гипотеза представляется очень натянутой.

Король Коль — легендарная фигура вроде царя Гороха русских сказок. Легенда повествует, что Король Коль царствовал во времена римского владычества над Британией в дни императора Диоклетиана, когда Британией правил некто Асклепиодот. Король Коль победил его и стал королем вместо него. Рим послал к нему на переговоры сенатора Констанция Хлора, и Коль согласился платить дань Риму, но не более того. Вскоре Коль умер, Констанций женился на его дочери Елене, и у них родился сын Константин, которому суждено было стать Константином Великим, первым христианским императором. Таким образом, легенда делает св. Елену, мать Константина, уроженкой Британии. Однако исторических подтверждений этой истории нет. По всей видимости, Коль — такая же вымышленная фигура, как и Асклепиодот, а имя Коль произведено от названия Колчестер, которое, в свою очередь, происходит от реки Колн. Правда, существовал и исторический Коль, в пятом столетии, правда, не король, а просто видный магнат.

Своей популярностью Коль обязан прежде всего детскому стишку из «Матушки Гусыни»: «Старый дедушка Коль / Был веселый король…» и т. д.

Один из критиков «Беовульфа» посетовал, что неизвестный древнеанглийский автор совершенно–де напрасно выбрал для своей поэмы такую пустую и никчемную тему, как борьба с чудовищами. С его–то мастерством! Человек, так изощренно владеющий искусством стиха, должен был, по мнению критика, подыскать себе более достойный предмет. У Толкина эта сентенция вызывает всплеск сарказма. По его мнению, если бы, например, Мильтон потратил свой дар не на повествование о великих небесных мистериях, а «пересказал бы благородным стихом историю о Джеке и горошинке», то, возможно, недовольство критика было бы несколько более обоснованным. Но если бы Мильтон переработал какую–нибудь «древнюю поэму о чудовищах вроде утерянного «Избавления Теодориха» (по выражению Толкина — «кое–что похуже»), то критику, который с таким презрением относится к «чудовищам», это показалось бы, надо думать, просто криминалом! (ЧиК. С. 254).

Эти строки были уже написаны, когда я узнал, что один из Инклингов, преп. Адам Фокс, и вправду написал балладу о Старом Короле Коле ( Old King Coel), и Толкину эта баллада была известна (483) — Т. Ш.

Толкин составил эту книгу по просьбе своей престарелой тетушки Джейн Нив, которой хотелось иметь возможность подарить знакомым на Рождество какую–нибудь недорогую книжку с Томом Бомбадилом в качестве главной фигуры.«Приключения Тома Бомбадила» вышли в свет за несколько месяцев до ее смерти (в 1962 г.), и она успела порадоваться исполнению своего желания.

«…Песенка была про корчму — потому, наверное, она и пришла Фродо на ум. Приводим ее целиком, так как в наше время из нее поют один–два куплета, не больше — остальное позабылось.