— Господи помилуй, Рик! Медлить нельзя.
— Как мы зайдем внутрь? Надо подождать!
Джон подошел к входной двери. На вид она казалась прочной: из массива дерева, два витража доходили до самого низа. Инспектор нажал кнопку звонка и услышал звук, донесшийся откуда-то из глубины дома.
Он досчитал до тридцати, а потом позвонил снова и уже не снимал пальца с кнопки. В конце концов инспектор заметил движение за стеклом. Зазвенела цепочка, дверь на пару дюймов приоткрылась. Увидев Джона, О’Коннор попытался захлопнуть дверь.
Навалившись плечом, Джон не дал замку защелкнуться. Доктор надавил со своей стороны, и пару секунд они стояли щека к щеке — между ними была лишь деревянная перегородка. Потом под напором Джона дверь пошла внутрь.
Внезапно сопротивление исчезло, и инспектор увидел, как О’Коннор спешно уходит по коридору.
Джон отошел на шаг и ударил ногой; цепочка разлетелась по кафельным плиткам холла.
Длинный коридор привел его на кухню. Чемодан доктора лежал открытым на полу, из него вывалились файлы с бумагами. Дверь в подвал была чуть приоткрыта.
Рядом послышался голос:
— Где он?
— Внизу. — Джон указал на дверь и огляделся. У стены стоял старинный буфет, а рядом корзина, из которой торчали трости и зонтики.
Выбрав толстую трость с ручкой в виде рогатины, инспектор подошел к двери в подвал.
Концом трости Джон распахнул дверь. За ней открылся пролет деревянной лестницы и бетонный пол внизу. Инспектор двинулся вниз, держа трость перед собой. Дрожь охватила его плечи, потом скользнула по спине — воздух стал заметно прохладнее. В подвале светила одна-единственная слабенькая лампочка на потолке. В помещение выходили три фанерные двери, и за двумя из них горел свет.
Джон прислушался.
Древнего вида бойлер вдруг ожил, линия голубых огоньков вспыхнула за закопченным стеклом. Трубы, крепящиеся к кирпичной стене, загудели и заныли.
— Доктор О’Коннор, отсюда вам не уйти! Сдавайтесь.
Ответа не последовало.
Джон толкнул ногой ближайшую дверь. За ней оказался маленький темный чулан, по колено заваленный углем.
Следующая дверь вела в комнату побольше, освещенную, как и коридор, единственной лампочкой. Там кучей громоздились стопки медицинских журналов, древний горный велосипед, несколько складных стульев, в углу валялась кипа одежды и пара женских туфель.
Он повернулся к Рику и указал на последнюю дверь.
Рик яростно затряс головой и одними губами произнес:
— Подожди.
Огоньки в бойлере погасли, и снова стало тихо: различался свистящий звук, как будто кто-то выдувал через зубы тонкую струйку воздуха.
И вдруг из-под двери показалась маленькая струйка крови. Инспектор отпрыгнул и, наклонив плечо, бросился вперед. Дверь слетела с петель, и Джон едва не упал.
Яркий свет люминесцентных ламп отражался от белых стен, забрызганных засохшей кровью. В центре комнаты возвышался бетонный блок, на котором лежала плита из полированного мрамора. Распростертое на ней тело женщины было по-прежнему завернуто в простыню.
Свистящий звук доносился с другого конца комнаты, и Джон обернулся.
О’Коннор сидел, привалившись спиной к стене. Выпачканными красным руками он неуклюже старался достать скальпель, застрявший в заполненных кровью складках его хирургического костюма. Из шеи толчками била кровь, вырываясь наружу со змеиным свистом.
Рик вошел следом за Джоном.
— О Господи, надо найти какую-нибудь… тряпку. Остановить кровь.
О’Коннору наконец-то удалось правой рукой ухватить скальпель. Он потянулся кончиком лезвия к левому запястью. Джон рукояткой трости прижал правую руку доктора к полу. Кровь лужей растеклась под ногами.
— Оставь его, — сказал Джон Рику. — Что с женщиной? Пульс есть?
Трясущимися руками Рик нащупал артерию.
— Жива.
— Тогда давай наверх и посмотри, где там «скорая». Быстро!
Рик открыл было рот, потом достал мобильный и помчался вверх по ступенькам.
Джон огляделся. Рядом с женщиной стояла небольшая тележка. В лотке из нержавеющей стали лежали два шприца и пара латексных перчаток. У задней стены были разложены скальпели с тонкими безжалостными лезвиями. Рядом с ними — пилы, зажимы, щипцы, молоточки, долото. Сверло с блестящей серебряной кромкой. Потом Джон заметил какую-то пробирку и в следующее мгновение осознал, что она заполнена человеческими зубами.
Он почувствовал шевеление на другом конце трости и взглянул вниз. Доктор пытался поднять руку со скальпелем.
Джон оперся на палку.
— Так легко вы не отделаетесь. Сначала скажите, зачем вам это понадобилось?
Доктор поднял глаза. Их свет потускнел, и Джон понял, что доктору недолго осталось. Фонтанчики крови из горла становились все меньше и слабее.
— Зачем? — повторил Джон. — Зачем вы это сделали?
Взгляд О’Коннора остановился на руках Джона.
— Это приятно.
— Что именно? — требовательно спросил Джон.
— Быть богом. Решать, кому жить, а кому умереть.
Джон посмотрел на костяшки своих рук: он с такой силой сжимал конец трости, что они побелели. Он ослабил давление.
— Я не такой, как вы, доктор.
Джон выбил скальпель из рук О’Коннора и уперся рогатиной ему в лоб, так что голова доктора стукнулась о белую оштукатуренную стену.
— Зачем? Скажите зачем?
Веки доктора чуть-чуть приподнялись, и с бескровных губ слетел слабый шепот:
— Внутри мы все одинаковые.
Джон яростно затряс головой:
— Неправда. Скажите…
Слова замерли у него в горле. Доктор был мертв.
Джон перешагнул через лужу крови, которая медленно перемещалась по полу, словно живое существо. Она бежала по желобку вокруг стола и сочилась каплями через ржавые решетки дренажных отверстий.
Инспектор поднял женщину с холодного камня и вынес из этой страшной комнаты, где скопился запах крови — свежей и застарелой.
На кухне он аккуратно положил тело женщины на дубовый стол, отклонив ее голову назад, чтобы дыхательные пути оставались свободны. С крыльца до инспектора донесся голос Рика, разговаривавшего по мобильному телефону.
Чемоданчик доктора по-прежнему лежал на полу, и взгляд Джона случайно упал на самую верхнюю папку, на которой было написано: «Алекс/Алексия Донли».
Алексия! Так звали проститутку, которую искала Фиона.
История пациента. В левом верхнем углу полароидная фотография мужчины. Он смотрел в объектив камеры, слегка смущаясь под ее беспристрастным взглядом.
Алекс Донли
Возраст: 34
Первичный осмотр: 3/3/01
Анамнез: При первом обращении Алекс находился в состоянии сильного возбуждения. В последние несколько лет он пришел к убеждению, что является транссексуалом, и попытался получить направление для коррекции пола у врача в государственной поликлинике. Его участковый терапевт «неохотно», по выражению Алекса, дал ему направление на комиссию по установлению половой идентичности в больнице «Чаринг-Кросс». У него состоялась беседа с врачом-психиатром, который пришел к заключению, что пациента нельзя считать настоящим транссексуалом. В разговоре со мной Алекс язвительно заметил, что психиатр составил о нем ложное мнение, решив, что пациент интересуется операцией по смене пола только потому, что надеется таким образом избавиться от свойственных ему вспышек бесконтрольной ярости. Я расспросил Алекса об этом поподробнее, и выяснилось, что, в его представлении, после удаления яичек и начала приема женских гормонов его мужские черты (которые он связывает исключительно с агрессией) изменятся на женские (связанные исключительно с состраданием). Несмотря на очевидно ошибочные представления Алекса о том, что даст ему операция по смене пола, данный случай представляется мне редким и интересным.
Из холла донеслись шаги. Подняв голову, Джон увидел Рика и двоих вооруженных полицейских, вошедших следом.
— Где он? — спросил один из них.
Джон кивнул в сторону подвала:
— Там, внизу, уже умер. Теперь это место преступления, так что лучше не топчитесь.
