Донна посмотрела на нее настороженно.

— А какого возраста?

— Молодая. Не старше двадцати.

Донна вздохнула с явным облегчением и, раскрыв ящик стола, предложила ей бутылку бренди.

— Нет, никакой похожей девушки я тут не замечала. Хотите глоточек?

Янтарная жидкость колыхнулась в бутылке, и Фиона почувствовала, как мышцы гортани напряглись в предчувствии тепла. Однако выпив немного, она уже не сможет остановиться… Сглотнув, она отрицательно покачала головой.

— Спасибо. Мне еще домой ехать.

Она отвернулась и только услышала, что Донна подлила бренди в свою чашку. Потом раздался глухой стук — бутылку убрали в ящик.

— А почему вам так важно найти эту Алексию? Может, ее вообще не существует.

Фиона не отрываясь смотрела на кончик большого пальца, который воткнула в ладонь, как бы проверяя себя на прочность.

— Мне не все равно, что с бедной девочкой.

— Мне тоже. Вопрос в том, как далеко вы готовы зайти. Думаю, лучше оставить эту затею. Дело может для вас плохо кончиться.

Фиона по-прежнему не сводила глаз с ладони; когда она наконец заговорила, ее голос прозвучал глухо.

— У меня была дочь, Эмили. Она умерла. — Ноготь прошелся по подушечкам всех пальцев по очереди. — Я потеряла ее, потому что не пришла ей на помощь.

— Что случилось? — прошептала Донна.

— Джефф, мой муж, набросился на меня — в первый раз. Пришел с работы раньше обычного, пьяный, а я сделала что-то такое, что его взбесило. Уж и не помню, что именно. Он повернулся и ударил меня в живот, без всякого предупреждения. Удар был такой силы, что, падая, я повалила на себя кухонный стол. Эмили все это видела. Джефф не закрыл входную дверь, и она выбежала на улицу, крича «бо-бо». Ей было четыре года, и она так звала врача. — Слезы хлынули у Фионы из глаз. — У меня перехватило дыхание. Я не могла подняться, я просто лежала, хватая ртом воздух. А там была машина. Я слышала, как взвизгнули шины.

Она подавила стон, не в силах сказать про последовавший затем звук удара металла обо что-то мягкое.

Донна поставила чашку и взяла руку Фионы в свою.

— Вы ведь не вините себя в том, что случилось?

— Я стараюсь, но у меня плохо получается. После… происшествия все разладилось. Ты на мгновение теряешь контроль, и вся твоя жизнь идет прахом. Я видела, как чувство вины поедает Джеффа изнутри. В конце концов я его простила в надежде спасти остатки чувств. Я старалась наладить нашу жизнь, ведь он был моим мужем и я по-прежнему его любила. Но чем больше я ему прощала, тем дальше друг от друга мы становились. А потом, лет пять назад, он снова меня ударил. И знаете, — она грустно улыбнулась, — после этого он единственный раз проявил ко мне хоть какие-нибудь нежные чувства.

Донна сжала ее руку.

— Не тратьте попусту время. Дело не в вас. Он один всему виной, а не вы.

Фиона кивнула:

— Я понимаю. Но у меня не идет из головы звук судорожных хрипов задыхавшейся девушки. Если не считать убийцы, я была последним человеком, кто ее слышал. — Она подняла глаза на Донну. — В этой комнате кто-то был? Вы ведь пустили туда парочку?

Донна отхлебнула из чашки, чтобы избежать прямого взгляда Фионы.

— Да, наверное. В ту ночь было много народу. Люди приходили и уходили, а я была немного сонная после бренди, что мы с вами выпили.

— Но вы помните, как отдавали им ключи? Вы наверняка видели, как они уходили.

— Нет, ключ давно потеряли, да и замок все равно не работает. А если они вышли через пожарный выход, я вполне могла ничего не заметить. И похоже, они вообще туда не заходили, номер после них был в безупречном состоянии. Я там не убиралась.

— Он сам там убрался. Я слышала, как он возился, когда звуки борьбы стихли.

— Да кто его знает, что там случилось. — Донна сделала большой глоток.

Фиона почувствовала, что глоток бренди не помешал бы сейчас и ей самой.

— Мне пора. Я только хотела сказать, что очень благодарна за вашу помощь в ту ночь. Мы ведь по-прежнему друзья?

Донна улыбнулась:

— Конечно, друзья. Только давайте я вас поселю на втором этаже. Там никого не бывает.

Фиона поднялась.

— У меня теперь свое жилье. Конечно, не бог весть что, но я буду рада, если вы как-нибудь заглянете в гости.

Донна выглядела польщенной.

— С удовольствием. Так, значит, вы съехали от Хейзел… А что ваш муж?

— Теперь это дело прошлое. Ему меня не найти. Я забрала из дома все, что мне нужно.

— Замечательно. Я очень рада.

Донна потянулась за сумочкой и достала записную книжку.

— Я просто заново родилась, — сказала Фиона перед тем, как продиктовать свой адрес и номер телефона. — Так я жду вашего звонка?

Донна закрыла книжку.

— Конечно.

Фиона возила пылесосом по маленькому потертому коврику. Наконец выключила его и оглядела комнатку. Уборка была закончена, однако в душе поднялось какое-то смутное беспокойство. Образ Алексии никак не шел из головы. Она просто обязана что-то предпринять!

Фиона посмотрела на часы. Без четверти девять. Много ли девушек сейчас на Миншулл-стрит? Скорее всего нет. Ее взгляд снова остановился на чемодане. Бутылка джина, словно маяк, посылала сигналы, которым Фиона больше не могла противиться.

— Ладно, только капельку. Видит Бог, иначе я просто умру, — тихо сказала она себе, чувствуя огромное облегчение от того, что решение принято.

Бутылка звякнула, и джин с бульканьем полился в стакан. Фиона подождала, пока уровень не поднимется на два пальца, и лишь тогда поставила бутылку. Долив стакан до краев тоником, она начала отхлебывать мелкими глоточками, потом не выдержала и допила одним глотком.

Сразу же стало легче. Так… Что же надеть? Особо наряжаться не стоит, это точно. Она выбрала мешковатую кофту и простые брюки, а потом, осушив еще один стакан, отправилась в душ на втором этаже.

Поезд подъехал к Пиккадилли, и Фиона медленно прошла по перрону, прокручивая в голове, что будет говорить. Выйдя из здания вокзала, она кинула взгляд на идущую под гору дорогу, которая вела к центру города. Прямо перед ней была гостиница «Молмейсон», но Фиона знала, что всего в нескольких кварталах отсюда существует другой мир, прячущийся в тени. Она выбралась из потока людей, движущегося по направлению к ярким огням Пиккадилли-Гарденс, свернула в темный переулок и оказалась на почти пустой парковке.

Донесся грохот поезда, выезжающего из туннеля под станцией Пиккадилли. В этом шуме слышалось отчаяние, отозвавшееся гулким эхом в ночном воздухе. Через несколько секунд поезд возник из-за поворота. Стиснутые в металлической колее колеса протестующе стонали и визжали. В ярко освещенных вагонах сидели пассажиры с безразличными лицами. Поезд промчался мимо.

Идя через парковку, Фиона присматривалась к темным промежуткам между деревьями, высаженными вдоль противоположной стороны Миншулл-стрит, и заметила одинокую женскую фигуру.

Внезапно все приготовленные слова вылетели из головы. Она прошла мимо женщины и неожиданно для себя направилась в сторону Портленд-стрит. Выйдя на оживленную улицу, Фиона осмотрелась. Справа от нее был ярко освещенный бар, и она вошла внутрь.

Двойная порция джина исчезла за несколько глотков. Она заглянула в сумочку. Нет, цены в центре города сейчас ей явно не по карману, особенно после трат на необходимые вещи для дома. Уже поднимаясь с табурета, Фиона едва не врезалась в мужчину, который остановился рядом с ней, держа в руке пятидесятифунтовую банкноту. На вид ему было около пятидесяти: редеющие волосы, но живые веселые глаза.

— Ой, извините…

— Повторим? — спросил он, кивнув на ее пустой стакан.

Вот уже много лет никто, кроме мужа, не предлагал ее угостить.

— Чему вы удивляетесь? — Он постучал по карточке меню на стойке, которую она прежде не замечала. «Четверг — вечер знакомств. Шампанское в полцены».

Улыбка мужчины открыла ряд ровных белых зубов; один клык слегка сколот.