Линда прислушивается к быстро удаляющимся шагам.

Из глубины квартиры к ней подкрадывается Венди:

— Я свезу тебя вниз по лестнице, Линда.

— А ты не хочешь остаться с Кэролайн?

— Мне в любом случае надо отнести телефон отцу Бойлю.

— Ага, значит, это ты понесешь телефон попу. Кто же еще, как не ты! — говорит Энджи.

Венди выкатывает Линду за дверь и целует Кэролайн в щечку:

— Люблю тебя. Не бери в голову, все будет хорошо.

— Давай скорее. — Линда лелеет надежду, что, может, удастся застать Донну и Джедди врасплох, когда те будут ловить такси на Митчелл-стрит. Не оттолкнут же они ее.

— Чудесненько. У всех срочные дела. — Энджи упирает руки в боки, как персонаж из мультфильма. Вполне конкретный персонаж: ни дать ни взять чернокожая кухарка из мультфильма про Тома и Джерри.

— До завтра, Кэролайн, — прощается Линда.

Кэролайн молча кивает в ответ. Люди, которые могли поддержать ее в трудную минуту, исчезают один за другим. Вот и Венди с Линдой ушли. Шлеп-шлеп-шлеп! — доносится с лестницы. Когда все стихает, Кэролайн дает волю слезам.

Энджи наклоняется над ней и поглаживает по спине:

— Не плачь — я останусь с тобой.

— Спасибо, — лепечет Кэролайн сквозь слезы.

Энджи протягивает Кэролайн телефон:

— Позвони моим и скажи, что я остаюсь у тебя на ночь. Тебя они послушаются.

Кэролайн вытирает слезы и сопли подолом джемпера. Теперь осталось набрать в грудь воздуха и определиться с номером.

— Я пока заварю чай и приготовлю нам тосты. Перед сном я люблю чай с тостиком. Помнишь, как мы делали тосты по вечерам, когда были маленькие?

— Ага, и сразу же их съедали!

— Один для них, один для нас!

— Ага.

Кэролайн поднимает на Энджи глаза, и та чувствует, что ей пора скрыться на кухне и заняться чаем и тостами.

— Такой тост, чтобы лошадь подавилась! Два таких тоста!

Кэролайн набирает номер. В наступившей тишине (такой непривычной) Энджи отчетливо слышно позвякивание телефона.

— Звони подольше. Они наверняка играют в этот свой «Дримкаст»! — кричит Энджи из кухни и кладет в гриль сразу шесть кусков хлеба. Три ломтика, которые с краю, немного свешиваются, но когда одна сторона поджарится, все придет в норму. Конструкторы специально, что ли, хлеб измеряли?

Энджи как раз думает об этом, когда ей слышится имя «Бобби».

— Алло? Бобби? Это ты? — говорит Кэролайн.

Энджи направляется в комнату. Она не торопится. Это даже не прогулочный шаг. Она просто ненавязчиво появляется в комнате. Вид у Кэролайн влюбленный. И обеспокоенный.

— Бобби? Не вешай трубку. Прошу тебя, Бобби! — клянчит Кэролайн.

Энджи смотрит на Кэролайн. Кэролайн смотрит на Энджи. В их взглядах родственная связь. Этот момент — венец всего безумного вечера. Вот когда проявилась любовь Кэролайн. Сестры все думали, где эта любовь, и никак не могли отыскать. А Энджи всегда знала, где таится чувство. Оно в глазах. Безусловная, нерассуждающая любовь всегда во взгляде.

— Ладно. Ладно, мы можем поговорить? — спрашивает Кэролайн в трубку.

Бобби интересуется, ушли Девочки или нет. Кэролайн смотрит на Энджи.

— Да. Они все ушли. Да, я уверена.

Энджи ерошит Кэролайн волосы и возвращается в кухню. Перевернуть тост — и полный вперед.

В гостиной Кэролайн умоляет:

— Как насчет того, чтобы встретиться завтра?

Бобби что-то отвечает, типа: «Вот уж хрен — после всего того, что вы, ведьмы проклятые, со мной сделали?»

— Я просто хочу поговорить.

На этот раз Кэролайн вроде как удается склонить Бобби на свою сторону. Он, наверное, представил себе, что будет, если его разлучат с ребенком. Надо отдать ему должное, он любит мальчика.

— Буду только я, обещаю, — говорит Кэролайн.

Бобби соглашается. Это, по мнению Энджи, хороший знак.

— У «АСДА». В час дня. Спасибо, Бобби. Лю… Повесил трубку! — сообщает Кэролайн.

— Все в порядке?

В тоне Энджи нет и намека на сарказм, ничего такого. Просто один человек спрашивает о чем-то другого. В глазах у Кэролайн поблескивают искорки надежды. Глаза у нее давно уже так не блестели.

— Мы встречаемся завтра.

— Вот и чудненько, пойдешь и встретишься с ним, — говорит Энджи.

Она крепко прижимает к себе Кэролайн — посередке пятиугольника. Посередке ковра. Посередке комнаты. Посередке квартиры. Посередке района. Посередке города. Посередке страны. Посередке планеты. Посередке Солнечной системы. Посередке Галактики. Посередке Вселенной. Посередке ночи. В конце повествования. Вся Вселенная — это слезинка. И в этой слезинке надежда и ожидание. И единственное, что правит надеждой и ожиданием, — это любовь. Любовь правит Вселенной.