Бережно придерживая перевязанную руку жены, Ройоль почувствовал непреодолимое желание вырваться из этих пут, убежать на край света. Гнать автомобиль до аэропорта, а там сесть на первый же самолет и улететь к чертовой бабушке, куда подальше. Как хотел бы Ройоль сказать Кэрон, что любит ее, но это не было бы правдой.

– Ты права, Кэрон, за нашими плечами большой путь. Ты была замечательной женой и прекрасной матерью для Люны. Я очень ценю твою заботу, хотя и не часто говорю об этом. Многие женщины не справились бы с этим… учитывая все обстоятельства.

Он нежно ласкал руку жены, и, подняв глаза, с облегчением увидел, что Кэрон улыбается.

А она мысленно сказала самой себе: «Но эти многие женщины не замужем за Ройолем Фергюссоном».

Прошло не более пяти минут после возвращения Николаса домой, а Сирена уже учинила ему форменный допрос.

Она дала мужу время только на то, чтобы снять пальто.

Они расположились в небольшой уютной гостиной в задней части дома. Стеклянные французские окна этой ярко залитой солнцем комнаты с трех сторон выходили во внутренний дворик. Николас спросил, как она себя чувствует, поинтересовался, как дела у Люсинды, потрепал по шее пса Перси и попросил Джун приготовить настоящий английский чай, сопроводив, как обычно, просьбу словами, что в Америке нигде не получишь хорошего чая.

– А что заставило тебя отправиться на Каймановы острова, Николас? Я не предполагала, что у тебя запланировано посетить их.

Как Сирена и ожидала, муж никак не выдал своего удивления ее осведомленностью.

Николас сохранил полную невозмутимость. Впрочем, он держался бы точно так же, скажи она, что его мать родила тройняшек от китайца.

– Я был на Каймановых островах, дорогая? Это новость для меня.

– Не лги, Николас. Ты жил в отеле «Ройял-Палм» на Большом Каймане с двенадцатого по пятнадцатое число этого месяца.

На какое-то мгновение в глазах Николаса вспыхнуло смятение, затем последовала долгая пауза – он, видимо, собирался с мыслями.

– О'кей, о'кей. Предположим, я был на Большом Каймане. Надеюсь, это не преступление?

– Конечно, нет. Но когда ты скрытничаешь, то заставляешь меня думать, что дело тут нечисто, – спокойно произнесла Сирена.

Николас налил две чашки из принесенного Джун на подносе чайника, вручил одну жене, а сам взял печенье и умял его в два приема.

– У тебя роман?

Он расхохотался, чуть не расплескав чай.

– Не смеши меня, дорогая. Конечно, нет. – И неожиданно прибавил: – А ты бы возражала?

– А ты как думаешь? Конечно, возражала. Я с ума бы сошла, – солгала она, сознательно направляя его мысли по ложному следу.

– Я польщен, дорогая. Не предполагал, что ты так сильно любишь меня. – Николас протянул к ней руки. – Иди ко мне.

– При условии, что ты скажешь мне, зачем тебе понадобилось летать на Большой Кайман.

Николас глуповато усмехнулся.

– Узнаю старушку Сирену – ничего не делаешь даром.

Не обратив внимание на «шпильку», Сирена продолжала молча пить чай.

– А как ты узнала? – поинтересовался Николас.

– Я заезжала к тебе в офис за материалами по интерьерам, которые как-то забыла там. Одной моей знакомой понадобились адреса этих фирм. Расположилась в твоем кабинете, чтобы сделать пару звонков, и неожиданно обнаружила вот это. – Сирена вытащила из кармана листок бумаги и передала мужу.

Он мельком глянул на него и тут же порвал на мелкие кусочки.

– Вернувшись домой, я обзвонила все лучшие гостиницы Большого Каймана, пока не выяснила, что Фрейзер-Уэст остановился в «Ройял-Палм». Задача несложная.

Ухмылка на лице Николаса сменилась восхищенной улыбкой.

– Ты у меня просто настоящий детектив. Думаю, ты так же поинтересовалась, не остановилась ли в отеле и миссис Фрейзер-Уэст?

– Пыталась, но мне ответили, что такой информации они не дают, – ничуть не смутившись, призналась Сирена.

– Ха-ха! Значит, на Каймане не только банкиры умеют хранить тайну. Если все же решу завести романчик, то теперь знаю, куда надо ехать.

Сирена встала, пронзив его взглядом.

– Так скажешь ты мне наконец, зачем отправился на Большой Кайман? Или мне придется и дальше докучать тебе вопросами?

Николас вздохнул, сдаваясь. Он знал, что Сирена просто так не отвяжется. Как собака, которая ни за что не выпустит из лап кость.

– Поместил деньги в банк, чтобы обеспечить наше будущее, – только и всего.

– Почему именно на Каймановых островах, а не здесь?

Николас чуть было не рассказал жене всей правды, но в последний момент решил, что это слишком рискованно. И потому лишь приоткрыл завесу, полагая, что этого будет довольно.

– Принц настоял на том, чтобы заплатить за Редби-Холл наличными. Поэтому, – Николас широко развел руки, – я стал осторожно расспрашивать знакомых, как поступают в таких случаях с деньгами, и услышал, что их следует положить в офшорный банк – там значительные налоговые льготы. Мне порекомендовали один банк на Большом Каймане, который не гнушается принимать крупные суммы наличными.

Сирена внимательно следила за лицом мужа, ища признаки обмана или откровенной лжи. Обычно она могла угадывать это по его лицу. Сейчас он смотрел на нее открытым взглядом, широко улыбаясь, и Сирена решила, что если муж и не говорит всей правды, то, во всяком случае, и не врет.

– Дорогая, у тебя нет оснований не верить мне. Но учти – об этом никому ни слова. Поняла?

Сирена медленно кивнула.

– Понимаю, Николас, и ценю твою откровенность.

Он выглядел успокоившимся.

– Прекрасно. А теперь, когда с этим покончено, что скажешь про эту безделицу? – Николас извлек из-под подушки, куда спрятал раньше, сверток. – Pour toi, chèrie! [Это тебе, дорогая (фр.).]

Николас вручил жене подарок, завернутый в светлую бумагу и перевязанный золотой лентой. Сирена медленно разворачивала бумагу, пока ее взору не открылась небольшая коробочка.

– О, Николас! Что там?

Голос жены звучал возбужденно, как у ребенка. Приподняв крышку коробочки, Сирена увидела наполовину открытую раковину, а когда взяла ее в руки, то разглядела в ней великолепную жемчужину – черная как ночь, она дивно мерцала на розовом фоне створки.

– Ники, это просто чудо! – восхищенно воскликнула Сирена, почти благоговейно касаясь жемчужины. – Спасибо тебе. Большое спасибо. Прекраснее подарка ты мне не дарил!

Николас расплылся в улыбке, обрадованный ее реакцией.

– Теперь ты знаешь истинную причину, по которой я летал на Каймановы острова.

Сирена послала ему нежную улыбку и кивнула, как бы говоря, что инцидент исчерпан, а сама подумала, что вряд ли когда-нибудь узнает истинную причину этой поездки. Впрочем, объяснение было вполне правдоподобным. Оно удовлетворило Сирену и освободило от подозрений, мучивших ее целую неделю.

Однако они вернулись с лихвой тем же утром, когда Николас прилег отдохнуть с дороги.

Сирена находилась в кабинете, просматривая почту и набрасывая список приглашенных к обеду, когда в дверь постучали.

– Войдите, – отозвалась Сирена.

Из-за двери показалась голова Джун.

– Простите, что беспокою вас, леди Сирена, но вот что я обнаружила в кармане пиджака лорда Фрейзера. Там же лежали и деньги. Хорошо, что я не успела отдать его в чистку.

– Действительно, хорошо, – согласилась Сирена, забирая у Джун бумаги и деньги. Экономка поспешила удалиться.

Сирена сложила стопочкой банкноты – тридцать английских фунтов купюрами разного достоинства, четыре американские двадцатидолларовые бумажки и несколько долларов Каймановых островов. Сирена с любопытством рассматривала голубой доллар с изображением королевы Елизаветы. Там же лежали ресторанные и гостиничные счета. Она уже собиралась положить все это под пресс-папье, чтобы Николас позднее просмотрел все сам, но тут из бумаг выскользнула визитная карточка и упала перед ней на стол.