Тоже безуспешно. Не желая оставлять никаких следов, Николас собрал все клочки в пластиковый пакет, который выбросил в мусорный ящик отеля «Хилтон», и только после этого вернулся в свой офис.

В тот же вечер Николасу позвонили из телефона-автомата.

– Сирена, дорогая… Это Джереми Грей. Как вы?

– Как ты? Сейчас это более актуально.

– У меня все хорошо – лучше не бывает. Не верь всему, что читаешь обо мне в газетах.

– Обычно я и не верю, но обвинения, выдвинутые этой женщиной, просто чудовищны.

– Они абсурдны, Сирена. Никогда прежде ее не видел. Я уже возбудил судебное дело по обвинению в клевете, – торопливо объяснял Джереми.

– Надеюсь, скоро все уладится, – сказала Сирена с большей убежденностью, чем чувствовала на самом деле. – Сейчас позову Николаса.

Нажав кнопку перевода звонка на другой аппарат, она, выйдя на лестницу, крикнула Николасу, работавшему в кабинете, чтобы он снял трубку, а сама быстро побежала в гостиную, где стоял параллельный телефон. Поднеся трубку к уху, она услышала голос Джереми.

– Не волнуйся, дружище, я все держу под контролем. Набил уехал в далекое путешествие, а о женщине позаботятся.

– Что ты имеешь в виду? – прошептал Николас.

Сирена почти физически ощущала страх мужа.

– То, что она откажется от той чепухи, что наболтала журналистам. Повторяю – все под контролем, и я не хочу, чтобы ты беспокоился по пустякам.

Последовала долгая пауза, а затем в трубке вновь зазвучал ровный голос Джереми, в котором, однако, смутно ощущалась тревога.

– Но все же нужна крайняя осторожность. Думаю, ты сам понимаешь. Я знаю, что могу положиться на твое благоразумие, Николас.

– Несомненно.

– Я так и думал. Дам тебе знать, как будут развиваться события; тебе же советую мне не звонить, пока все не разрешится.

– Понимаю.

Джереми положил трубку. Воцарилась тишина. Сирена ждала, что Николас тоже повесит трубку, и боялась дышать.

– Сирена, ты здесь?

Она вздрогнула, услышав в трубке голос мужа.

– Да, – тихо ответила она.

– Оставайся там – я сейчас приду к тебе.

На лестнице раздались шаги, потом дверь распахнулась, и в гостиную вошел Николас.

– Николас, прости меня… я подслушивала… но мне надо было знать…

Не обращая внимания на жену, Николас ходил взад-вперед по комнате. Ходил, как ходит загнанный зверь. Когда он наконец остановился, Сирена увидела, что муж близок к истерике.

– Как говорят в кино, Николас, пора положить карты на стол. Давай сядем и поговорим наконец по душам.

– Пожалуйста, садитесь, мисс Фергюссон. Старший инспектор Буш сейчас выйдет к вам.

– Спасибо, – поблагодарила Люна, и секретарша удалилась, оставив ее одну в небольшом мрачноватого вида офисе. Сидя на неудобном деревянном стуле, Люна поглядывала вокруг с интересом. В Скотланд-Ярде она была впервые, удивляясь тому, что здесь такая скромная, почти аскетическая обстановка.

Через несколько минут появился сам инспектор Буш, который, тепло улыбнувшись, приветствовал ее бодрым: «Доброе утро, мисс Фергюссон». Его некрасивое лицо было очень привлекательным и сразу располагало к себе. Люна решила, что мелкая сетка морщин под темно-серыми глазами – верный признак того, что инспектор часто улыбается. Она поднялась ему навстречу.

– Сидите, пожалуйста, мисс Фергюссон.

Обойдя стол, инспектор сел, внимательно глядя на нее. Эта девушка, казалось, сошла с обложки дорогого иллюстрированного журнала. Каким чудом занесло ее в их скучный мир? Он потряс головой, как бы не веря в эту возможность, а потом произнес мягким уэлским говорком:

– Мне сказали, что вы хотите дать дополнительную информацию по делу сэра Джереми Грея.

Порывшись в портфеле, Люна извлекла папку с документацией «Халсиена».

– Мне ничего не известно о сэре Джереми Грее – я располагаю лишь информацией о лорде Фрейзер-Уэсте.

Лицо инспектора хранило невозмутимость.

– Продолжайте, – только и сказал он.

– По профессии я банкир. Мой отец до своей смерти, которая случилась несколько недель назад, владел офшорным банком на Большом Каймане. Чтобы не затягивать рассказ, я опущу ряд подробностей и скажу только, что недавно занималась делами Фрейзер-Уста, ставшего клиентом банка в начале восьмидесятых. Тогда он положил на свой счет три миллиона долларов наличными и впоследствии добавлял через определенные промежутки времени крупные суммы. Последнее вложение он сделал восемь месяцев назад – шестьсот тысяч фунтов.

– К чему вы клоните, мисс Фергюссон? – спросил инспектор.

В Скотланд-Ярде знали, что лорд Фрейзер-Уэст встречался с Джереми Греем, но после ряда проверок пришли к выводу, что их связывают просто приятельские отношения. Надя тоже никогда не видела лорда и ничего о нем не знала.

– Я бы никогда не пришла к вам, если бы не прочитала в газетах о Джереми Грее. Видите ли, лорд Фрейзер-Уэст лично внес только первоначальную сумму, остальные деньги поступали к нему из бейрутского банка. Со счета Набила Хури.

Николас пил уже третью рюмку джина, когда в интеркоме послышался голос секретарши.

– Сэр, вас дожидается в приемной старший инспектор Скотланд-Ярда Буш.

– Что ему надо? – небрежно проговорил Николас. – Я уже собрался на ленч.

– По его словам, он из отдела крупных правонарушений и коррупции, сэр. – Секретарша колебалась: – Так пропустить его?

– Через несколько минут, – ответил Николас.

Отключив интерком, он прошептал:

– Мне нужно приготовиться.

Он убрал бутылку и стакан в письменный стол. Пригладил волосы, отряхнул костюм и, услышав легкий стук в дверь, встал, дрожа всем телом.

– Старший инспектор Буш к вашим услугам, сэр. – Полицейский сделал шаг вперед. – Простите, что побеспокоил вас. Вы ведь очень занятой человек.

– Не настолько, чтобы не иметь времени помочь полиции. Пожалуйста, садитесь.

Цивилизованный вид посетителя приободрил Николаса. Собравшись с мыслями, он вспомнил наставления Джереми. Кроме истории Нади Микаэлис, у полиции ничего нет. Он положил себе держаться невозмутимо и не терять присутствия духа, что бы ему ни сказали.

– Вы знакомы с сэром Джереми Греем?

Николас ждал этого вопроса и потому невозмутимо ответил:

– Да, мы давно знаем друг друга. Наши семьи дружили домами еще до нашего рождения. Мы с Джереми практически выросли вместе.

– Тогда вы, наверное, знаете, что он обвиняется в коррупции и получении взяток в особо крупных размерах.

Николас вздохнул и опустил глаза:

– Знаю, но отказываюсь верить обвинениям, исходящим от дешевой проститутки.

Майкл Буш оставил его слова без комментария. Любуясь фотографией Сирены на столе Николаса, он резко сменил тему.

– У вас очень уютный кабинет – не то, что мой. Давно его занимаете?

Николас мысленно вернулся к тем дням, когда приобрел лицензию.

– С 1978-го.

– Тогда вы должны знать Набила Хури?

У Николаса мгновенно пересохло в горле – ему необходимо было глотнуть воды.

– Простите, старший инспектор, я ничего не предложил вам. Чаю? А может, кофе?

Полицейский жестом от всего отказался. Он дружелюбно улыбался Николасу и вел себя как любезный продавец в лавке или что-то вроде того. Но Николас решил не расслабляться.

– Вы не будете возражать, если я сам что-нибудь выпью?

– Конечно, нет.

Николас попросил принести стакан минеральной воды.

– Итак, лорд Фрейзер-Уэст, скажите, пожалуйста, когда вы познакомились с Набилом Хури?

– Впервые я увидел его в десятилетнем возрасте – мы ходили в одну школу. Потом встретились в Итоне, подружились. В середине шестидесятых он был у меня на свадьбе, а потом я как-то потерял его из виду.

– Значит, последний раз вы видели его на своей свадьбе, сэр? В дверь постучали – секретарша Николаса принесла стакан минералки. Николас жадно пил воду, а в голове стучало: все отрицать, отрицать, отрицать. Поставив пустой стакан на стол, он решительным жестом вытер губы.