– Прощай, Люна. Береги себя.

И пошел по улице.

– Прощай, Райен, – крикнула она вслед, в глубине души желая, чтобы он обернулся.

Но он продолжал идти, и тогда она поднялась в свою пустую квартиру, чувствуя нечто большее, чем просто разочарование.

– Очень любопытная вещица. Надо кое-что проверить, но, полагаю, – работа французских мастеров начала девятнадцатого века. Такое колье наверняка делалось для аристократической особы – возможно, даже из королевской семьи.

Саймон Джонсон держал ожерелье за застежку. Оно позвякивало в его руке, ослепительно сверкая.

Люна не могла отвести от него глаз.

– Пока мы не знаем в точности его происхождения, возникают сложности с оценкой, но думаю, что держу в руках полмиллиона фунтов. А может, и больше.

– Так много? – цифра потрясла Люну.

– Мисс Фергюссон, это старинная вещь да еще в прекрасном состоянии. Есть коллекционеры, которые заплатят любые деньги, чтобы владеть ею.

Очень бережно ювелир положил ожерелье в футляр, аккуратно выровняв камни.

– Редкой красоты украшение, одно из самых великолепных, что видел за все время работы у Кристи.

– А сколько вы здесь уже работаете?

– В следующем месяце будет двенадцать лет.

Люна глядела на его пухлое розовощекое лицо, думая, как мало похож он на своего старшего брата, красивое лицо которого, казалось, было высечено из гранита.

– Вы что, пришли сюда мальчишкой?

– Вовсе нет. Мне было семнадцать лет.

Он вновь перешел к делу.

– Мисс Фергюссон, мы могли бы поместить фотографию вашего колье в ежемесячный каталог драгоценностей. Обычно после перечисления образцов для продажи мы демонстрируем несколько раритетов. Это возбуждает интерес среди наших покупателей, а вам может помочь прояснить историю колье вашей матери.

Он глянул на календарь, висевший на стене.

– Каталог выйдет через десять дней. Он почти готов, но, думаю, нам удастся вставить еще одно фото, если, конечно, вы не захотите подождать до следующего издания.

– Я не могу ждать. Через месяц меня не будет в Лондоне – я переезжаю на Каймановы острова. В руках вашего брата банк, несомненно, функционирует отменно, но мне все же надо обрести свой дом.

– Мне очень жаль вашего отца. Крис был о нем очень высокого мнения – ему будет его очень не хватать.

Краткая речь Саймона Джонсона показалась Люне заготовленной заранее, и, пробормотав «спасибо», она снова вернулась к разговору об ожерелье.

– Не могу понять, как оно попало в руки родителей: они не были такими уж большими ценителями антиквариата, тем более ювелирных изделий. Могло колье каким-то образом оказаться в Вест-Индии? Возможно, родители приобрели его там.

Саймон немного подумал.

– Это возможно, хотя и маловероятно. Такого рода драгоценности надевают на официальные торжества или на большие балы. Я переговорю кое с кем в Париже и Лондоне и позвоню вам, как только что-то выясню.

Закрыв футляр, он вручил его Люне.

– Берегите его.

– Не беспокойтесь – я держу колье в банковском сейфе. Спасибо, Саймон. Приятно было с вами познакомиться.

Люна слегка наклонила голову.

– Мне тоже. Поверьте, я получил большое наслаждение. Не каждый день видишь такую красоту. Мне почему-то кажется, что это очень важная находка.

– Николас, дорогой, ты видел каталог «Кристи» за этот месяц?

У Николаса хватало других забот – ему некогда было думать об антиквариате, но он добродушно и терпеливо ответил матери:

– Нет, мама, не видел. Только не говори, что тебе понравился какой-нибудь образец севрского фарфора – у тебя от него ломится дом.

Мать издала глубокий вздох.

– К фарфору это не имеет никакого отношения. Дело гораздо более интересное. Слушай… – Она открыла каталог на нужной странице: – Ты слушаешь, Николас?

– Да, мама, – вздохнул он, думая о своем.

– «Старинное колье исключительной ценности. Франция, приблизительно начало 1809 года, предположительно заказано Наполеоном для императрицы Жозефины. Колье в прекрасном состоянии, двадцать пять безупречных бриллиантов, изумрудов…»

– Очень интересно, мама, но мне-то что до всего этого?

– Не рычи на меня, – возмутилась мать. – Я только хочу сказать, что это колье как две капли воды похоже на то, которое Сирена потеряла в Порт-Антонио. Я сразу узнала – его ни с чем не спутаешь.

– Что? – взвился Николас. – Ты уверена?

– Так же, как и в том, что тебя зовут Николас Эдвард Фрейзер-Уэст.

Николас дал слово матери связаться с ней после того, как наведет справки у «Кристи», потом позвонил домой и услышал от экономки, что Сирены не будет до вечера. Он еле заставил себя следить за ходом совещания и был очень доволен, когда стороны довольно быстро пришли к соглашению. Взяв такси, Николас помчался на Оулд-Бромтон-роуд, где потребовал, чтобы его проводили к Эндрю Бромфилду, директору «Кристи», с которым однажды встречался.

Но Бромфилд находился в отпуске, и Николас добрую четверть часа пытался найти кого-нибудь, кто мог бы дать разъяснение по поводу «Колье императрицы», как назвали драгоценность в каталоге.

Наконец его проводила к Саймону Джонсону, который в этот момент был поглощен описанием бриллиантовой диадемы.

– Моя фамилия – Фрейзер-Уэст. Я увидел в вашем каталоге вот это украшение.

Помахав каталогом у носа Саймона, чтобы привлечь его внимание, Николас указал на фото.

– Колье принадлежит моей жене, леди Сирене Уэст, оно перешло к ней после смерти ее бабушки.

Саймон наконец оторвался от целиком поглощавшего его занятия.

– Вы можете документально подтвердить это заявление, сэр?

– Несомненно. Сохранились фотографии моей жены в день нашей свадьбы – тогда на ней было это колье. Говорю вам – это оно!

Николас перешел к объяснениям.

– Колье пропало во время нашего пребывания на Ямайке около двадцати пяти лет назад. Я был против того, чтобы жена его надевала. Видите ли, нас пригласили на костюмированный бал в Порт-Антонио, и жена решила появиться на нем в наряде французской куртизанки. Моя жена, должен сказать, не представляла себе истинной ценности колье, она была уверена, что это хорошая подделка.

– О подделке не может быть и речи. Думаю, сэр, нам лучше перейти в другое место.

Саймон увел Николаса из выставочного зала. Только оказавшись в своем кабинете один на один с лордом, Саймон заговорил:

– Владелец колье принес его нам две недели назад для установления его истинной ценности. На застежке мне удалось обнаружить знак ювелира. Я провел небольшое изыскание и установил, что колье изготовлено известным французским мастером Этьеном Нито в начале 1800-х для императрицы Жозефины. После революции Нито с сыновьями занимались тем, что меняли оправы на драгоценностях французских королей, а то и основательно переделывали их. Думаю, так и возникло это колье. Оно в прекрасном состоянии, необычной формы и представляет большую художественную и историческую ценность.

– Мы с женой и понятия не имели, каким сокровищем владеем. Иначе не взяли бы с собой в Вест-Индию. Как вы понимаете, я хотел бы знать имя его нынешнего владельца.

– Но, лорд Фрейзер-Уэст, я не вправе назвать его.

– А почему? Колье явно похитили на балу – других объяснений нет.

– К сожалению, одного вашего слова мало, сэр. Вам придется навестить нас еще раз – с доказательствами, что колье находилось в собственности вашей жены. Тогда можно будет продолжить расследование.

– Послушайте, молодой человек, я говорю правду. Скажите, кто принес вам колье, и я сам с ним разберусь. Возможно, он ни в чем не виноват и приобрел его по случаю. Эндрю Бромфилд – друг моего покойного отца, он одобрит, если вы поделитесь со мной информацией.

Но Саймон был непоколебим.

– Мистер Бромфилд вернется через два дня, сэр. Почему бы вам не обратиться непосредственно к нему?

Удостоверившись, что он только зря теряет время, Николас решил пойти другим путем. Покинув «Кристи», он вернулся в офис и задумался, как поскорее разыскать владельца колье. Ему пришла мысль дать объявление в «Таймс», но, поразмыслив, он отказался от нее, предпочтя дождаться возвращения Эндрю Бромфилда.