Но как только они пересекли границу и оказались на территории Кобурга, разочарование королевы мгновенно сменилось благодушным и восторженным отношением к окружающей ее действительности. На всем пути их встречали огромные толпы людей, радостно сопровождавших криками и жестами кареты с королевой и принцем Альбертом. У Виктории даже появилось ощущение, что это она провела в этих краях свое детство, а сейчас ее встречают родные по духу люди. «Если бы я не была тем человеком, которым являюсь в настоящее время, — записала она в дневнике на следующий день после посещения Розенау — родного города принца Альберта, — этот город вполне мог бы быть моей родиной. И отныне я всегда буду считать его своей второй родиной». Она поднялась по лестнице дома в небольшую спальню, в которой провели свое детство Альберт и его брат Эрнест. Вид из окна открывался чудесный. А на старых обоях королева заметила мелкие дырочки, которые могли быть сделаны руками Альберта или его брата.

К сожалению, их немецкие хозяева, чтобы угодить гостям и хоть как-то развлечь, устроили грандиозную облаву на диких животных в Тюрингском лесу, что вызвало у щепетильной леди Каннинг резко отрицательную реакцию.

«Три сотни человек были специально наняты для того, чтобы в течение десяти дней поднимать шум в лесу и выгонять оленей на заранее подготовленную для отстрела и огороженную со всех сторон территорию... Охотники затаились в небольших укрытиях По пять-шесть человек вместе. Затем по сигналу загонщики опрокинули ограждения... и вооруженные до зубов охотники стали методично отстреливать бедных животных, которые выбегали на них из леса. В конце концов все они были убиты. Это ужасное зрелище, а самое ужасное заключалось в том, что среди охотников было немало плохих стрелков, которые ранили несчастных оленей, и те еще долго мучились до своей смерти».

Королева тоже решительно осудила эту жестокую охоту, не без оснований полагая, что ее «вряд ли можно назвать настоящим спортом». Скорее всего это напоминало что-то вроде «жестокого убийства». Однако еще больше возмутил ее тот факт, что участие принца Альберта в этой охоте вызвало бурю негодования в Англии. Весь тот авторитет прекрасного наездника, который принц Альберт заработал во время охоты на лис в графстве Лестершир, был мгновенно перечеркнут его участием в массовом убийстве оленей в Тюрингском лесу. Кстати сказать, королева тоже подверглась ожесточенной критике на своей родине.

«Ничто не может сравниться с той волной возмущения среди представителей практически всех слоев общества, — писал Чарльз Гревилл [26], — которую вызвало сообщение об участии принца Альберта в жестокой и бессмысленной резне оленей. Еще большее негодование было выражено в связи с тем, что в этой охоте якобы принимала участие и сама королева. В некоторых газетах ее поведению была дана самая нелицеприятная оценка, на которую некоторые другие газеты ответили неуклюжей попыткой оправдать королеву тем, что она якобы шокирована и возмущена этой охотой. При этом все прекрасно понимают, что никто не мог заставить королеву наблюдать за этой бессмысленной и жестокой резней. На самом же деле, — продолжал комментировать Гревилл, — у нее явно притупилось чувство сострадания, и хотя вряд ли можно назвать королеву жестоким человеком, скорее наоборот, тем не менее это свидетельствует о ее эгоизме, бессердечности и упрямстве».

«Живут они в Балморале не просто как частные лица знатного происхождения, а как самые простые дворяне».

Вскоре после того, как королева Виктория и принц Альберт переехали в свой новый дом в Осборне, они стали подумывать о покупке еще одного поместья, более отдаленного от Лондона и более спокойного. Впервые они побывали в Шотландии в 1842 г., проделав путь от Вулиджа до Эдинбурга на корабле «Ройял Джордж». Там, в Шотландии, они остановились у Герцога Бакли-Куинсберрийского, одного из адъютантов королевы и командира королевской роты стрелков в звании генерал-капитана, в его Далкитском дворце в графстве Мидлотиан. После этого они погостили у маркиза Бредолбанского, будущего лорда-гофмейстера королевского двора, в его замке Теймаут, что в графстве Пертшир. Во время этой поездки они наслаждались живописной природой Шотландского нагорья, осматривая Лох-Ливен и Скоун, замки Стерлинг и Линлитгоу. Этот край напоминал принцу Альберту о его родном Кобурге, по которому он так скучал. Даже люди в этом районе, казалось, были похожи на немцев.

«Шотландия произвела на нас обоих чрезвычайно приятное впечатление, — писал он своей бабушке. — Эта страна полна живописных мест... прекрасно приспособлена для занятий самыми разнообразными видами спорта, а воздух здесь всегда удивительно чистый и прозрачный... Что же касается местных жителей, то они представляются мне простыми, естественными и отличаются той прямотой и честностью, характерными для всех жителей горных стран, которые живут вдали от крупных городов. Кроме того, нет другой такой страны, где бы так бережно относились к своим историческим обычаям и традициям... Каждая вещь здесь так или иначе связана с каким-нибудь интересным историческим событием, и все эти события хорошо нам знакомы по точным описанием сэра Вальтера Скотта».

Два года спустя, осенью 1844 г., королева и принц снова вернулись в Шотландию в качестве почетных гостей лорда Гленлайона, который вскоре должен был наследовать титул шестого герцога Атолла. Они остановились в его замке Блэр, что в графстве Пертшир, и провели там несколько счастливых дней, как и прежде наслаждаясь живописными окрестностями и общением с добродушными и приветливыми людьми. По словам леди Каннинг, королева была «очень довольна» своим пребыванием в этих местах, часто «веселилась и смеялась», а принц вообще был в состоянии «экстаза». «Мы чувствуем себя превосходно, — писал принц Альберт вдовствующей герцогине Кобургской. — Ведем примитивный и вместе с тем весьма романтичный образ жизни, часто бываем в горах, которые оказывают на нас успокаивающее воздействие. А я наслаждаюсь спортом на открытом воздухе и живописной природой».

Леди Каннинг, как всегда, была слишком придирчива и выражала неудовольствие тем обстоятельством, что королевская чета посетила в воскресенье шотландскую церковь, вместо того чтобы отправиться в маленькую епископальную церковь, которая гораздо ближе по духу королеве Виктории и принцу. Такое же недовольство было недвусмысленно выражено и газетой «Морнинг пост», упрекнувшей королеву в том, что она охотно посещает общины кальвинистов или пресвитериан, которые ненавидят членов англиканской церкви. А принц Альберт остался доволен церковной службой в шотландской церкви, которая во многом напомнила ему церковную службу в Германии.

«Могу сказать только то, — писала королева в дневнике, — что природа здесь выше всяких похвал. Здесь все так романтично, так красиво, но самым большим преимуществом этих мест является их отдаленность от городской цивилизации. С высоты окрестных гор замок Блэр и все домики местных жителей напоминают мне чем-то маленькие игрушки, — продолжала королева, которой удалось подняться на вершину горы Туллок в сопровождении слуги лорда Гленлайона, одетого в национальную одежду горцев. — Это было так романтично. Вокруг нас не находилось ни единой живой души, кроме сопровождавшего нас горца, ни единого домика или хижины. И только знаменитые шотландские овцы с черными мордашками паслись на горных склонах». Королева действительно получила огромное удовольствие от поездки в горную Шотландию, а когда вернулась домой, то с превеликим трудом привыкала к угрюмому и пыльному Виндзорскому дворцу и еще долго вспоминала «горные вершины Шотландии, ее живописные холмы, кристально чистый воздух, уединенную жизнь и полную свободу».

Прошло три года. 25 мая 1846 г. королева Виктория родила еще одного ребенка — третью дочь, которую назвали Еленой, но домашние предпочитали называть ее просто Ленхен [27]. А летом 1847 г. королеве снова представилась возможность провести некоторое время в Шотландии, о чем она давно мечтала, в качестве гостьи второго маркиза Аберкорна, занимавшего высокий придворный пост конюшего принца Альберта. Он предоставил в распоряжение королевской четы прекрасный рыбацкий домик в Ардверике на берегу живописного озера Лох-Лагган. Несмотря на дождливую погоду, королева осталась довольна этой поездкой, как и прежде, наслаждалась живописной природой Шотландии и радушием местных жителей. А когда они вернулись домой, им пришла в голову мысль о необходимости приобретения собственного дома в нагорном районе Шотландии.