В строфе 57 главы 8 Евангелия от Иоанна об Иисусе сказано:

Тебе нет еще и пятидесяти лет.

Довольно странное выражение по отношению к человеку, который только что преодолел тридцатилетний рубеж. Из него следует, что Иисусу в то время было больше сорока.

А затем мы прочитали труды одного из первых отцов церкви Иринея Лионского, который твердо верил, что Иисусу было больше сорока лет в момент распятия.

У римлян были добротные архивы. Мы знаем, что Пилат, прокуратор, приговоривший Иисуса к смерти, исполнял эту должность между 26 и 36 годами. Учитывая, что Иисус родился в 7 году до нашей эры и нулевого года не было, ему должно было исполниться сорок лет в конце 34 года. Мы подсчитали, что максимально Иисусу к этому времени могло быть сорок два года, что вполне согласуется с фразой, что ему еще не исполнилось и пятидесяти.

Другим свидетельством является хронология смерти Иоанна Крестителя. Его казнили как раз перед тем, как Иисус приступил к выполнению того, что в христианских кругах называют «его миссией». Профессор Роберт Эйзенман полагает, что дату смерти Иисуса можно определить по трудам Иосифа Флавия [220] .

Информация Иосифа Флавия об Иоанне Крестителе, возможно, является наиболее полным и ценным источником новых данных, которые ставят Иоанна в реальные исторические рамки в отличие от квазимифологических обстоятельств, с которыми мы встречаемся в Евангелии. По Флавию можно, в частности, уточнить год смерти Иоанна как приблизительно 35–36, что, конечно, совершенно не согласуется с тем, что говорит Новый Завет [221] .

Если Иоанн умер в 35 или 36 году, это означает, что Иисус, возможно, умер позднее, в 36 году, то есть точно в тот год, который вытекает из наших исследований. Это подтверждает, что Иисус умер, когда ему минуло сорок, вероятно, всего через несколько месяцев после того, как начал миссию по осуществлению своего мессианского предназначения.

Мы не нашли никаких упоминаний или намеков, соответствующих традиционным представлениям о том, что ему было тридцать три года. По нашим собственным исследованиям и документальным свидетельствам мы пришли к заключению, что Иисусу было сорок два года.

Как было показано, период в сорок лет имел особую важность для будущего царя евреев. Жизнь Моисея состояла из трех этапов по сорок лет каждый, Давид и Соломон правили по сорок лет, и все, что бы ни делал Иисус, должно было иметь большую весомость, если бы он следовал сложившемуся стереотипу. Разумеется, Иисус верил, что Бог требует этих святых стереотипов, и все, что он делал, было построено на требованиях святого цикла Бога.

Пройдя испытание в пустыне, он вошел в свой второй сорокалетний период, готовый взять на себя роль царя евреев и вести Богом избранный народ против римских оккупантов.

Иоанн Креститель, Иисус и его брат Иаков были выходцами из сельскохозяйственного района Нижняя Галилея, расположенного вокруг озера Геннисарет, иначе именуемого Галилейским морем. Народ Галилеи отличался обостренным чувством самосознания и очень гордился своей национальностью, считался среди иудеев «деревенщиной», хотя славился храбростью и упорством, что особо отметил Иосиф Флавий, писавший, что они «с детства приучены к войне» [222] . Больше сотни лет перед Иудейской войной они провели в состоянии постоянного восстания против всякого, кто пытался править ими, будь то Маккавеи, царь Ирод или римляне. На языке раввинов о них говорили как о «Галили шотех», что означает «глупые галилеяне», поскольку их считали религиозно необразованными.

Поэтому кажется странным, почему Иоанн, Иисус и Иаков произвели столь сильное впечатление на жителей Иудеи. Как утверждают Евангелия, Иисус стал знаменитым целителем и экзорсистом в своей родной Галилее. В те времена и еще много столетий спустя болезнь и грех были тесно связаны между собой, исцеление считалось результатом Божьего прощения грехов, а не плодом физического лечения. Дар исцеления, приписываемый Иисусу, не связан с изучением болезни или обретением таких знаний, которыми, например, обладали ессеи, он исцелял, согласно Евангелию, наложением рук или приказом.

По Новому Завету трудно судить, был ли Иисус мирным проповедником или лидером группы, готовившей военный переворот. Его послание любви отвечает мышлению ессеев, но в Евангелиях есть места, которые рисуют несколько иную картину, в большей степени соответствующую воинственному содержанию Свитков Мертвого моря. Он назначил главных «исполнителей»: двух Симонов, Иуду, Иакова и Иоанна, которого он назвал «сыном Грома». У одного из Симонов было прозвище Зелот — так называли членов революционного движения, основанного в Галилее; а у Иуды — Сикари, что означает «человек-нож». В Евангелии от Луки (22:35–38) читаем, как Иисус предлагает своим ученикам продать одежду, чтобы купить оружие.

В средневековом еврейском документе, известном под названием «Иосиппон», есть несколько важных упоминаний о революционной деятельности последователей Иисуса. Славянский ученый доктор Эйслер считает этот документ латинским переводом труда Иосифа Флавия, выполненным около 370 года Гаудентисом, с которого через несколько ве ков был сделан перевод на еврейский язык. В девятом веке этот еврейский перевод был подправлен каким-то евреем в пользу иудаизма. Редактируя документ, он пользовался греческим вариантом труда Иосифа Флавия, который избежал цензуры христианских священников. Таким образом, «Иосиппон» оказался ближе к оригиналу. Однако различные средневековые варианты отредактированного текста попали в руки цензоров, и оскорбительные фразы были в разной степени устранены. Но цензоры не смогли изъять все, сохранились три различных рукописи, которые позволяют восстановить изначальный текст, включая те его разделы, где последователей Иисуса Иосиф Флавий называет «грабителями нашего народа», поскольку они сражались с фарисеями во времена императора Калигулы.

Специалисты по Свиткам Мертвого моря профессор Роберт Эйзенман и доктор Майкл Вайз указали на сходство воинственной природы умонастроений в Кумране и христиан, у которых ожидаемый царь должен создать мир на земле — но только через ужасное побоище для своих врагов. Они процитировали некоторые ключевые фразы:

То, что концепции, заключенные в словах такого рода, прямо вошли в христианское описание Мессии и его деятельности, вряд можно опровергнуть. Взглянем, например, на строчку в Евангелии от Матфея (10:34). «Не мир принес Я вам, но меч». Та же аллюзия к «мечу» встречается в колонке XIX Военного свитка — «меч Бога», использованный в войне против «киттим»…

Однако следует подчеркнуть один пункт: мессианская фигура, проходящая в этих текстах под именем «Сын Бога», независимо от того, понимаем ли мы это определение в прямом или переносном смысле, всегда настроена исключительно воинственно. Это вполне отвечает бескомпромиссным, военизированным и националистическим идеалам Кумранской общины: образ мессии предстает в виде триумфально побеждающего царя квазинационалиста. Следует также отметить, что мир, согласно этим текстам, возможен только после подобной катаклизму мессианской войны. Как и в Военном свитке, Бог оказывает помощь в этом Своим Небесным Могуществом. По Военному свитку, это знак исключительной чистоты [223] .

Мы полагаем, что этот пункт определяющий. Если Иисус взял на себя роль обещанного мессии, то искренне верил, что он царь иудеев, которому судьбой назначено развязать войну с врагами Израиля, чтобы уничтожить их. Успех в этой войне обеспечит Бог. Все, что от него требуется — следовать предопределенным условиям, и он придет к неминуемой победе, даже над невообразимой мощью Римской империи. Все свидетельствует о том, что Иисус верил в свою миссию, но и у него бывали моменты, когда он испытывал страх, поскольку вполне осознавал грандиозность войны, которая должна разразиться. Заботила ли его астрологическая правильность выбранного момента?