На местах в ходе последующих лет наметилось заметное улучшение: в 1928 году сто сорок пять женщин получили мандаты законодательных органов в тридцати восьми штатах. Тем не менее политические партии удовлетворились больше видимостью, чем реальностью. Демократы едва ли уделяли внимание проблемам женщин во время съезда партии по выдвижению кандидата в президенты в 1924 году. Напрасно ждала выступления делегация женщин, чтобы представить проект конституционной поправки об использовании труда детей; среди членов делегации — Элеонора Рузвельт. Другой пример: хотя губернатор Нью-Джерси и поддерживал кандидатуру Мэри Нортон в палату представителей, он делал это с целью придать своей кампании либеральный имидж, так как он предпочитал союзницу, над которой надеялся доминировать, а не союзника, в котором не будет уверен. Некоторые штаты были более лояльными в отношении женщин- политиков, как, например, Коннектикут, Мичиган, Миннесота, Висконсин, хотя и там женщины на государственной службе более многочисленны, чем на выборных должностях. Вряд ли стоит упоминать о том, что женщины, занимавшие государственные или выборные должности, вовсе не обязательно были феминистками.

Итак, американки не принимали активного участия в выборах. Еще меньше американок участвовало в политической жизни. Смогли ли они, несмотря на это, добиться принятия более справедливых законов? Следует признать, что существовали многочисленные группы давления (лобби), состоявшие из женщин. Наиболее влиятельными среди них были две: Генеральная федерация женских клубов и Лига женщин-избирателей. Именно лига играла политическую роль. Но она сталкивалась с двумя препятствиями. Первое касалось вовлечения новых членов. Женщины вступали в лигу не очень активно; их интересовало, как лига смогла бы точно определить «женскую» программу. Был найден компромисс между двумя противоречивыми тенденциями: не присоединяться ни к демократам, ни к республиканцам и не выдвигать «радикальных» требований. «Мы не должны принадлежать ни к какой партии и быть открыты для любых идей», — заявила одна из руководителей лиги. То есть заниматься только социальными проблемами. Это соответствовало той роли, какую большинство американцев той эпохи признавали за женщинами.

Второе препятствие крылось в самой природе политического влияния. Сила всякой группы давления определяется ее весом на выборах. Если женщины голосуют неактивно или если они голосуют так же, как их отцы и мужья, то вес такой женской группы на выборах не велик. Политики не станут заботиться о такой категории населения, какая или мешает, или слишком слабо способствует их карьерному росту. Вот почему лига с таким упорством призывала женщин голосовать. Насколько это было успешно, известно…

Результаты не были ни решающими, ни показательными: более или менее важные социальные меры, более крупный кредит социальным службам, зависящим от федерального правительства. Довольно скудный результат! В 1930 году лига подвела итоги своей деятельности. Четыреста тридцать шесть законов были приняты в штатах при поддержке женских лобби: 14 процентов из них касались помощи детям, 30 процентов устраняли ограничения юридического статуса женщин, 17 процентов касались отсутствия гигиены, примерно столько же — общественного просвещения и несколько процентов — стоимости жизни. Но срок действия законов, защищавших материнство и младенцев, за которые проголосовали в 1921 году, истек в 1929-м, как и срок действия других мер, перечисленных выше и принятых в начале двадцатых годов. То, что значительно улучшилось, так это гражданские права женщин. В ряде штатов замужней женщине разрешалось выбирать персонально место проживания, участвовать в суде присяжных и владеть личной собственностью. Но так было далеко не во всех штатах.

В связи с этим в 1923 году появился проект поправки к Конституции, представленный Конгрессу. Это поправка о равенстве прав: «Мужчины и женщины будут иметь равные права на всей территории Соединенных Штатов и в местах, находящихся под юрисдикцией США». Если бы поправка была принята, это положило бы конец дискриминации и необходимости специальной защиты женщин в социальной сфере.

Предложение было представлено Национальной партией женщин, наиболее радикальным крылом феминизма. Основатель партии Эллис Пол считала, что избирательное право не является универсальным средством, что необходимо в корне изменить отношение общества к женщине. Как она публично заявила в 1921 году, «женщины сегодня… остаются в подчинении у мужчин перед законом, в профессиональной деятельности, в церквах, в промышленности и дома». По ее мнению, объединение интересов не поможет решить проблемы женщин. Они должны бороться за свои права сами. В таких условиях обеспечивать женщин специальной защитой — значит ослаблять их. Национальная партия женщин выступила против законов о минимальной зарплате.

Позиция радикальная, но это была позиция меньшинства. В Партии женщин насчитывается в то время максимум 8 тысяч членов. Но, предложив проект поправки, партия выдвинула идею, которая постепенно стала пробивать себе дорогу. Ив 1972 году поправка о равенстве прав будет, наконец, принята Конгрессом. В момент написания этой книги она еще не была ратифицирована тремя четвертями штатов. [50]

Общественное мнение похоже на лох-несское чудовище. О нем много говорят, но оно практически неуловимо. Общественное мнение формируется и деформируется в ходе личных бесед, на официальных и неофициальных собраниях, но в еще большей степени средствами массовой информации. Америка двадцатых годов вступила в эпоху массовой коммуникации так же, как в эпоху массового производства и массового потребления.

Массовая информация зиждилась в то время на прессе, радио и кинематографе — трех мощных средствах, способных сообщить последние новости, взволновать и развлечь. Тем не менее, проследив их эволюцию, приходишь к заключению: хотя пресса постоянно обновлялась и, несомненно, сохраняла мощную силу воздействия, радио и кинематограф становились ее грозными конкурентами. Создается впечатление, что Соединенные Штаты отказывались от главенства печатного слова в пользу звука и изображения, как будто покидали сферу событий, предпочитая сферу псевдособытий. Один из анекдотов той эпохи иллюстрирует подобную трансформацию. Мать с восторгом говорит о сыне, а затем добавляет: «Ах! Если бы видели его фотографию… там он еще лучше».

Хотя газеты были объектом многочисленных претензий и обвинений в искажении фактов, американцы продолжали оставаться их активными читателями. Утром из газет можно было узнать о событиях, произошедших накануне или прошедшей ночью. Ежедневную газету обнаруживали по утрам перед дверью дома, квартиры или покупали ее по дороге на работу. Она стоила от двух до пяти центов. Воскресное издание было дороже, но больше по объему. Постепенно количество ежедневных газет начало несколько снижаться. Рекорд был достигнут в 1917 году — 2514 газет, а через пятнадцать лет примерно 300 из них исчезли. Примерно такой же была судьба еженедельников: 1б232в1915 году, 12 636 в 1931-м. Напротив, количество ежемесячных и ежеквартальных изданий постоянно возрастало.

Пресса шагала в ногу со временем. Она отражала концентрацию капитала в деловом мире, сосредоточивала внимание на конкретном, ограниченном круге проблем. В 1930 году каждое утро выходило 388 ежедневных газет, а после обеда — 1554. Издавались по- прежнему газеты на иностранных языках, несмотря на родившуюся в годы войны ксенофобию и боязнь «красной угрозы», выходило 150–160 газет практически на всех языках мира. Перемены проявились по-другому.

Конкуренция между ежедневными газетами приводила к жертвам. В течение десяти лет в Нью-Йорке шесть газет «прогорело», осталось только одиннадцать. В Чикаго ситуация сложилась еще хуже, поскольку пять из семи наименований утренних газет исчезли. Поражает прогрессия числа городов, где выходила всего одна ежедневная газета: 504 в 1910 году, 686 в 1920-м, 913 в 1930-м. Конечно, это ограничивало возможности выражать различные мнения.