— А тот священник, он был убит?

— Нет, но мы полагаем, что убийца выбирал своих жертв по списку, взятому из украденного архива. — Алиша забросила спадавшую прядь волос за ухо. Всем своим обликом она взывала к благородным чувствам стоящего перед ней мужчины и просила о помощи.

— Монсиньор, — сказал Брейди, — один из предполагаемых убийц упоминал имя отца Рендалла.

— В каком контексте?

Агенты затруднились ответить. Монсиньор Вретенар некоторое время подождал, а когда пауза стала слишком красноречивой, тихонько рассмеялся.

— Что здесь смешного? — спросил Брейди.

— Простите, — ответил священник. — Надо было сразу сказать мне, что вы поклонники «Кода да Винчи»!

— Что вы хотите этим сказать?

— Агент Мур, агент Вагнер, — снисходительно улыбаясь, произнес монсиньор Вретенар, — в этих стенах нет наемных убийц, тайных обществ, нет никаких заговорщиков. Вы ищете их не там, где следует. Мне очень жаль, что вы напрасно проделали столь дальний путь. Per favore, — и он изысканным жестом указал им на дверь.

— Стоп, погодите минутку! — воскликнула Алиша, схватив его за руку. — Это не смешно, и это не наши фантазии. Вы укрываете человека, который как-то связан по крайней мере с пятью убийствами. Кто-то хочет убить и нас. Меня и агента Мура. Они чуть не убили его девятилетнего сына! Почему вы не…

В этот момент к ним подскочили швейцарские гвардейцы. Один из них встал между Брейди и Вретенаром, оттолкнул Брейди и принял стойку, которая ясно говорила, что если тот хоть моргнет угрожающим образом, ему несдобровать. Брейди примирительно поднял руки на уровень груди. Сбоку коротко простонала Алиша: второй охранник закрутил ей левую руку за спину. Этому приему обучают всех полицейских, и Брейди по собственному опыту знал, насколько он болезненный. Зато им можно очень быстро утихомирить человека.

Алиша тяжело дышала через стиснутые зубы, а ее правая рука застыла в таком положении, словно она пыталась схватить себя за плечо.

— Отпустите ее, — попросил Брейди. — Это вовсе не нужно.

— Так ли? — усомнился монсиньор. — А, мисс Вагнер? — Он заглянул ей в лицо. — Вы успокоились?

Алиша ответила не сразу, и Брейди в какой-то момент испугался, что она сейчас плюнет в лицо Вретенару. Но, к его облегчению, она утвердительно кивнула.

Тогда монсиньор кивнул охраннику, и тот отпустил Алишу — в последний момент она сделала вид, будто сама высвободилась из его хватки. Она молча потерла плечо. Губы ее были так плотно сжаты, что побелели от напряжения. Брейди понял, что она изо всех сил сдерживает себя, чтобы не испортить дело окончательно.

— Агент Мур, — обратился к нему Вретенар. — Снабдил ли вас ваш информатор описанием внешности предполагаемого отца Рендалла? Есть ли у вас… как это называется… фоторобот?

— Нет.

— Так сделайте. Пусть его нарисует ваш художник, или — я не знаю, как вы это делаете — на компьютере? Передайте мне по факсу. — Он достал визитную карточку и вручил ее Брейди. — Если обнаружится портретное сходство с нашимотцом Рендаллом, тогда поговорим. Я готов подождать.

Выдержав секундную паузу, монсиньор Вретенар спросил:

— Вы сможете сами найти дорогу обратно или дать провожатых?

— Монсиньор Вретенар, — произнес Брейди, — мы преодолели такое расстояние. Мой сын в опасности.

— Итак, вам все-таки нужны провожатые?

Брейди с ненавистью посмотрел на так называемого слугу Господнего. Странно: Карен была таким добрым и сострадательным человеком, а этот — настолько бессердечен… Неужели они молились одному и тому же Богу? Он резко повернулся и пошел к выходу по длинному каменному коридору. Чиновник все так же сидел за своим письменным столом, безмятежно уткнувшись в газету, словно здесь только что не было возни и криков, а мимо него не пробегали охранники. За спиной Брейди слышал шаги Алиши. Но когда он уже подходил в двери, шаги стихли. Брейди тоже притормозил, зная, что сейчас последует. Он, не оборачиваясь, ждал.

— Вретенар! — звонко, как оперная дива, воззвала Алиша и сопроводила имя монсиньора длинным перечнем таких грязных ругательств, каких, без сомнения, за всю свою долгую историю не слышали мужчины и женщины, а уж тем более ангелочки, изображенные на стенах этого зала. А также многих других залов, по которым разнесся ее необычный молебен. Скорее всего для полноты впечатления она еще и показывала средний палец всем, кто на нее в этот момент смотрел. Голос Алиши еще носился по залам, отражаясь от стен и мраморного пола, когда она промчалась мимо Брейди и толкнула дверь.

— Пошли! — сказала она.

Он все же чуть помедлил, но топота погони не услышал. Брейди представил себе, как монсиньор Вретенар останавливает швейцарцев знаком, может быть, даже придержав за рукав, и сочувственно говорит при этом что-нибудь вроде: «Бедняжка очень нервная. Пусть себе идет».

Какой все-таки великодушный человек.

Он догнал Алишу только на улице, в конце лестницы. Дожидаясь его, она смотрела на увековеченную безмятежность Ипполита — потому что больше смотреть вокруг было не на что.

— Тебе как, полегчало? — спросил Брейди, поравнявшись с ней.

— Нет! Ни хрена! — Алиша дернулась от бессильного гнева. — Какой напыщенный… Как я его еще не называла?

— По-моему, никакой недосказанности после твоего выступления не осталось.

Алиша слабо улыбнулась и потерла плечо.

— Мне и так из одной руки нарезку сделали, теперь вторую вывернули. Если так дальше пойдет, я скоро и ног лишусь. А ты как, в норме? — Она окинула его взглядом.

— Да какое там… — искренне сказал Брейди. Он чувствовал себя так, словно кто-то залил в его тело расплавленный свинец. Отвинтил голову, как колпачок у флакона — и залил. Внутри все налилось тяжестью, давило и жгло. Казалось, если он немедленно не сдвинется с места, ноги прикипят к булыжной мостовой, на которой стоят. Он поплелся в сторону укрытой под аркой аллеи, по которой они сюда пришли. Алиша за ним.

— Давай присядем где-нибудь, — устало сказала она. — Завтра еще раз придем. Обратимся к его начальнику — есть же у этого болвана какое-то начальство?

— Папа римский, — сказал Брейди.

— Должен быть еще кто-нибудь. Он сказал, что он вице-префект. Пойдем к префекту. К начальнику отдела кадров — или как он тут у них называется… У Ватикана есть своя полиция? Может, они нам помогут.

— Ты оптимистка.

— А ты пессимист. И что теперь? Надо довести дело до конца. Ты что, собираешься вернуться домой с пустыми руками?

Брейди остановился на перекрестке аллей. К выходу вела та дорога, что шла вперед. Куда вела дорога направо, он не знал. А та, что налево, вообще никуда не вела, она тут же оканчивалась небольшой беседкой с каменной скамьей. Брейди сел на скамейку, сгорбившись и опустив плечи.

— Домой возвращаться нельзя. У нас мало зацепок, а возможностей — и того меньше. Врал Гилбрет или нет, не знаю, но работать он нам уже не даст, это точно. А еще кому-то очень понадобилось нас прикончить. Так что в перспективе доля у нас незавидная — жизнь в бегах.

— Ладно, — сев рядом, сказала Алиша. — Расследование займет больше времени, чем мы рассчитывали. Расследование — это то же исследование, Брейди. Мы — исследователи. Вот мы наткнулись на каменную стену. Отступим немного назад и оценим обстановку. Кто-то же знаком с этим Рендаллом. Поспрашиваем, узнаем, как он выглядит. Почитаем ватиканскую газету; я зайду на их сайт. Ручаюсь, в конце концов мы раздобудем фото. А потом выследим его. Рано или поздно где-нибудь да пересечемся. Верно?

— А потом скрутим его и заставим говорить, как Малика, — кивнул Брейди. — Найдем какого-нибудь Аполлона, чтобы он развязал язык святому отцу.

— Ну что-нибудь типа того.

— Конечно! — бодро распрямившись, продолжал Брейди. — Почему бы и нет? Эти ребята полагают, они могут делать все, что им вздумается, без всяких последствий. Я им устрою последствия. Отныне называйте меня Мистер Последствия.