В желудке у Сьюзен образовался ледяной ком.

– И… где я буду копать? – запинаясь, спросила она.

– В каменном саду, разумеется, – ответило привидение. И уточнило: – В Мунсид-Мэноре.

Копать посреди могил? Он сошел с ума? Да она и ногой не ступит на кладбище с забытыми костями – ни в эту ночь, ни в какую другую. Одного привидения за раз с нее достаточно.

– М-м-м… Боюсь, мой ответ будет таким: «Нет, спасибо», – промолвила Сьюзен, безуспешно пытаясь улыбнуться. – Уверена, что есть еще какой-то…

Но призрак уже качал головой.

– Это единственный способ, – заверил он ее.

– Но там же закопаны мертвецы! Вдруг я вырою покойника? Да еще и несчастливого?

Но похоже, такие вещи мертвого мистера Ботуика не волновали. В конце концов, он тоже мертвец. Причем особенно несчастливый. Что ему за дело до еще одного привидения? Подняв лицо к мрачному небу, Сьюзен подумала, не закричать ли ей.

– Без вашей помощи, – тихо проговорил мертвый мистер Ботуик, – я не смогу выполнить свою миссию. Вы мне нужны.

Ох! Именно этого она боялась больше всего. Ей придется найти лопату и… молиться о том, чтобы ее не застали на кладбище, когда она будет там копать.

Вытащив шлюпку на берег, Эван перевернул ее и спрятал в обычном месте – прямо на открытом пространстве. Никому бы и в голову не пришло выходить в море на таком крохотном и убогом суденышке, но ему было необходимо подумать в одиночестве, выпустить переполнявшую его энергию каким-то иным способом, а не преследовать мисс Стэнтон.

Он побрел к городу, сунув руки в карманы. Руки приятно отяжелели от физической работы, спина и плечи устали так же, как все тело. Возможно, по пути к утесу, где находится дом, он заглянет в таверну Салли, чтобы пропустить стаканчик-другой горячительного.

Погоди-ка! Что происходит там, впереди? Эван остановился на краю города: достаточно далеко от него, чтобы не быть замеченным, но настолько близко, чтобы иметь хороший обзор. Потому что Гордон Форрестер тоже выбрал себе подходящий обзор, да еще и порядком согнулся для этого.

Судья-святоша стоял одной ногой на песке, а другой – на второй ступеньке крылечка, ведущего к магазину одежды, и беседовал с мисс Диной Девоншир, которую, без сомнения, считал такой же чистой и достойной, как и он сам. Стало быть, они пара. Что ж, это хорошо.

Ботуик сел на песок и стал ждать. Есть надежда, что Форрестер постарается похитить у мисс Девоншир поцелуй, и тогда он сможет выбежать вперед с криками: «Я вас видел! Я вас видел!» Этим он навсегда скомпрометирует двух выдающихся граждан Борнмута.

Тут на горизонте появился какой-то человек.

То, что сначала на расстоянии показалось ему маленькой точкой, становилось все больше и больше, и вскоре он узнал прелестную мисс Стэнтон, которая, по обыкновению, яростно жестикулировала и разговаривала сама с собой. Как же ему хотелось, чтобы ее выходки… хотя бы просто беспокоили его, а не заинтриговывали! Впрочем, если она хоть немного попридержит язык, он сможет выбросить ее из головы.

Эван был не единственным, кто заметил Сьюзен. Форрестер едва шею не свернул, глядя на нее. Дело кончилось тем, что судья потерял равновесие и едва не упал с крыльца.

Дина Девоншир наморщила свое личико, на котором никогда не было морщин. Кажется, она была совсем не удивлена таким поворотом событий. Да и Форрестер тоже – оставив мисс Девоншир у открытой двери, он быстро пошел к мисс Стэнтон. Дина бросилась следом за Форрестером, но, похоже, она больше его не интересовала. Он просто коротал с ней время до тех пор, пока Сьюзен не направилась прямо к нему в руки.

Эван поднялся с земли. Должен же он, в конце концов, появиться перед ними. Хотя бы для того, чтобы обезопасить мисс Стэнтон. И не потому, что он ревнив. К тому же представить лицемера Форрестера в роли романтического героя просто невозможно. Да Эвана и не интересовали романтические истории.

Но, пока Эван шел вперед по песку, в его голове снова всплыл вопрос, от которого он отмахнулся несколько мгновений назад. Что мистер пьяница до сих пор тут делает?

– Мистер Форрестер! Мистер Форрестер! – на бегу закричала Сьюзен. – Как я рада вас видеть!

Эван нахмурился. Его она так никогда не приветствовала.

Дверь магазина рывком отворилась. Мисс Гарриет Грей вышла из дома и спустилась вниз по ступенькам. Она явно сделала это для того, чтобы наблюдать за событиями на открытом воздухе, а не через грязное окно, откуда она обычно шпионила.

Ее внимание было сосредоточено на затылке мисс Девоншир, Внимание мисс Девоншир – на затылке судьи. Форрестер смотрел на море – точнее, на подпрыгивающую от бега грудь мисс Стэнтон.

У Эвана заныл палец, которым он обычно нажимал на курок.

Мисс Девоншир двинулась вперед. Она почти бежала, забавно двигая бедрами, пока не коснулась локтя мистера Форрестера. Он ее не заметил. Его взгляд был по-прежнему устремлен на мисс Стэнтон.

Форрестер никогда не был столь сосредоточен на чем-то. Мисс Девоншир никогда не выглядела столь же взволнованной.

Эван подошел ближе.

Судя по всему, Форрестер уже забыл о том, что Эван наблюдает за ними из тени. Мисс Девоншир тоже еще не заметила приближения Эвана – в основном потому, что, хватаясь за руку Форрестера, она что-то торопливо нашептывала ему на ухо, отчего физиономия этого олуха окаменела. Мисс Грей по-прежнему исполняла роль архитектурной опоры магазина одежды, положив на стену ладонь с паучьими пальцами.

А вот у мисс Стэнтон не было причин не заметить его, ведь она была единственной, кто смотрел в его сторону. Он был от нее на расстоянии не больше десяти ярдов. Девяти. Восьми. Но она упорно стремилась только к ангелоподобному судье. Сделав последний рывок; мисс Стэнтон всплеснула руками перед мисс Девоншир, схватила за руку судью и снова воскликнула:

– О, мистер Форрестер! Как хорошо, как чудесно, что я вас встретила! Мы можем поговорить наедине? Прошу вас!

Казалось, Форрестер был заворожен видом мисс Стэнтон. А вот мисс Девоншир, напротив, явно была готова выколоть ей глаза иголками для шитья. И тут она заметила Эвана.

– Эван! – проговорила мисс Девоншир своим милым голоском полуночного привидения-плакальщика. Она начала было отпускать руку Форрестера – без сомнения, для того, чтобы вцепиться в Эвана, – но потом передумала, на ее щечках-яблочках появилась хитрая улыбка.

Может, она хотела вызвать его ревность? Эван продолжал идти вперед. Господи! Да он никогда в жизни ни минуты никого не ревновал. Он едва не рассмеялся от такого предположения. И тут же прищурился. Может, ему все-таки стоит рассмеяться?

Мисс Стэнтон до сих пор не заметила его, хотя он был всего в каких-то дюймах от нее.

– Мы можем пойти куда-нибудь? – прошептала она, по-прежнему держа судью за руку. – Одни? Немедленно?

Присутствующие так и охнули от подобной дерзости. Кроме Форрестера. Его глаза вспыхнули, как рождественские свечи, и, улыбнувшись, он произнес:

– Ммм… я думаю…

– Что это ужасная затея! – громко договорил за него Эван.

Зато теперь он удостоился короткого взгляда мисс Стэнтон. Быстрого, осуждающего. Но потом она устремила на него долгий, удивленный взор. Затем, судя по ее глазам, она узнала Эвана. И только потом снова посмотрела на Форрестера.

Эван решительно напряг подбородок. Он был готов поклясться в том, что еще мгновение назад мисс Стэнтон не узнавала его, хотя была в каких-нибудь двух дюймах от него. За кого, черт возьми, она его принимала? За святого Николая? Может, ей пора обзавестись новыми очками?

– Это срочное дело, – торопливо добавила она. И снова повернулась к Эвану: – Я должна поговорить с мистером Форрестером. Наедине.

– Без компаньонки? – Эван заставил себя засмеяться. – Об этом и речи быть не может.

– Да нас тут живет-то всего меньше сотни душ, – сухо промолвила мисс Грей, не сходя со своего наблюдательного пункта. – И ни у кого нет компаньонок.

– Ну вот. – Эван постарался сделать вид, будто она очень ему помогла. – Поэтому я и говорю, что ни одна из вас не должна оставаться с ним наедине.