— Я думаю, безопаснее будет этого не делать.

— Честное слово. Я не боюсь.

— О, Мэри, я знаю. Ты ничего не боишься.

Именно ее смелость стала одной из причин их столь быстрой связи.

— Но лучше я буду любить твое тело, чем забирать у тебя то, что ты не в состоянии мне дать.

Позади нее он поднялся, оторвал ее бедра от матраса и вошел сзади, скользнув в глубину. Жар разлился по его телу, когда она выгнулась навстречу проникновению, и он придержал ее, положив руку на грудь. Пальцами он приподнял и повернул ее подбородок, чтобы поцеловать ее в губы.

Ее дыхание было тяжелым и прерывистым, когда он медленно вышел из ее тела. Потом вошел снова. Оба застонали. Она была удивительно узкой, сжимала его словно тиски. Он сделал еще несколько контролируемых толчков, но потом его бедра начали двигаться, повинуясь лишь собственному желанию, и он не смог дальше прижимать к ее губам. Его тело все яростнее проникало внутрь нее, и он обнял ее за талию, чтобы удержать равновесие.

Она упала на кровать, повернув лицо в сторону. Губы раскрылись, глаза были закрыты. Он убрал руки и уперся кулаками в матрас по обе стороны от ее плеч. Рядом с ним она казалась такой маленькой, миниатюрной в окружении его мощных рук, но она вбирала его в себя целиком, до самого основания, пока он окончательно не сошел с ума.

Вдруг он почувствовал приятное покалывание в руке. Посмотрев вниз, он увидел, как она покусывает его большой палец.

— Сильнее, Мэри, — хрипло сказал он. — О, да. Кусай… сильнее.

Небольшая вспышка боли, пронзившая его, когда ее зубы впились в его плоть, многократно усилила наслаждение, подведя его к последней черте.

Но он не хотел, чтобы все закончилось.

Он вышел из ее тела и быстро перевернул ее. Распластавшись на спине, она беспомощно раскинула ноги в стороны, словно у нее не осталось сил, чтобы удержать их. Она была полностью открыта, возбуждена. При одном взгляде на нее он чуть не кончил на ее бедра. Он опустил голову и поцеловал ее плоть, ощущая немного себя, немного аромата обладания, который он оставлял на ее теле, отмечая как свою женщину.

Оргазм нахлынул на нее, и она встретила его с громким криком. Прежде, чем пульсации внутри ее тела прекратились, он опустился на нее и ворвался внутрь.

Она простонала его имя, ногти впились в его спину.

Он перестал сдерживаться и перешел черту, глядя в ее широко распахнутые, слепые от наслаждения глаза. Потеряв контроль над собой, он кончал снова и снова, яростно выплескиваясь внутрь ее тела. Оргазм продолжался, и волны наслаждения накрывали его одна за другой. Казалось, экстазу не будет конца, и ничто не сможет остановить его.

Но он не стал бы делать этого, даже если бы имел такую возможность.

Мэри обнимала Рейджа, пока его тело сотрясала очередная судорога наслаждения. Он дрожал, дыхание с трудом вырывалось из легких. Новый стон родился в глубине его груди, и она почувствовала, как он дернулся, снова изливаясь внутрь нее.

В происходящем была невероятная интимность: она была совершенно спокойной, в то время как его тело было поймано в ловушку наслаждением, выливавшимся во множественный оргазм. Она чувствовала малейшее изменение в его теле, каждый тяжелый рывок вглубь нее. Она точно знала, когда его накрывал очередной взрыв, ощущала дрожь в его ногах и животе. Это произошло снова, его дыхание прервалось, тело напряглось, он выплеснулся в нее.

На этот раз он поднял голову: клыки были обнажены, глаза закрыты. Тело содрогнулось, мускулы напряглись, она почувствовала новое движение внутри своего тела.

Его слепые от страсти глаза распахнулись.

— Прости, Мэри. — Очередной спазм накрыл его, но он прилагал все усилия, чтобы продолжать говорить. — Никогда… раньше… не случалось… Не могу остановиться… Черт возьми…

Из его горла вырвался неясный звук, странная смесь удовольствия и сожаления.

Она улыбнулась ему и провела ладонями по спине, ощущая, как напряглись тугие мускулы, когда он снова послал бедра вперед. Она была влажной и чувствовала невыносимый жар, исходящий от него. А потом удивительный запах их связи повис в воздухе, окружая ее свои темным и приятным ароматом.

Он поднялся на руках, словно собирался выйти из нее.

— Куда ты?

Она обвила его бедра ногами.

— Раздавлю… тебя… — Его дыхание превратилось в тяжелое шипение.

— Я в совершеннейшем порядке.

— О, Мэри… Я… — Он выгнулся снова, грудь подалась вперед, голова запрокинулась, плечи напряглись.

Боже милосердный, он был прекрасен.

Внезапно он рухнул вниз, его тело замерло поверх нее. Тяжесть была огромной: она не смогла бы выдержать его вес и дышать при этом. К счастью, он сразу же перекатился и снова прижал ее к себе. Его сердце грохотало в груди, и она слышала, как постепенно замедляется ритм его дыхания.

— Я сделал тебе больно? — Прямо спросил он.

— Совсем нет.

Он поцеловал ее и отодвинулся. Пошатываясь, направился к ванне.

Он вернулся с полотенцем, которое осторожно приложил к ее бедрам.

— Хочешь, я включу душ? — Спросил он. — Я, э-э-э, испачкал тебя всю.

— Едва ли. И нет, я просто хочу полежать здесь.

— Я не могу объяснить, почему это произошло. — Он нахмурился, возвращая на кровать простыни и одеяла, накрывая ими их обоих. — Хотя… Ну, может быть, я знаю.

— Неважно почему. Ты был великолепен. — Она поцеловала его в подбородок. — Совершенно великолепен.

Они полежали какое-то время в тишине.

— Послушай, Мэри… моему телу в последнее время пришлось нелегко.

— Это точно.

— Мне нужно будет… позаботиться о себе.

Что-то странное было в его голосе, и она взглянула на него. Он смотрел в потолок.

Холод пробежал по ее коже.

— Это как?

— Мне потребуется питание. Женщина. Моего вида.

— О.

Она вспомнила, как его клыки прикасались к позвонкам на спине. Дрожь предвкушения, когда он уткнулся в ее шею. Ночные тени его жизни вернулись. Она не переживет этого еще раз. Не сможет лежать в его постели, зная, что он с другой женщиной.

Он взял ее руки в свои.

— Мэри, мне необходимо питаться, чтобы иметь возможность контролировать себя. И я хочу, чтобы ты была со мной во время этого. Если тебе будет слишком тяжело смотреть, ты можешь, по крайней мере, находится в той же комнате. Я не хочу, чтобы в твоей голове оставались вопросы о том, что происходило между мной и этой женщиной.

— Из кого ты, — она откашлялась, — будешь пить?

— Я много думал об этом. Я не хочу, чтобы это была одна из моих бывших.

Ну, это сужало круг до скольки? Пяти? Шести женщин?

Она потрясла головой, чувствуя себя настоящей стервой.

— Я собираюсь воспользоваться одной из Избранных.

Скажи мне, что среди них только беззубые старухи, подумала она.

— Кто они?

— Главным образом они служат Деве-Летописеце, нашему божеству, но когда-то также обслуживали неженатых членов Братства, которым требовалась кровь для питания. Сейчас мы не используем их в этом качестве, но я свяжусь с ними: посмотрим, сможем ли мы договориться.

— Когда?

— Чем быстрее, тем лучше. Возможно, завтра ночью.

— К тому времени я уже уйду. — Увидев, как потемнело его лицо, она быстро заговорила, не дав ему возможности отреагировать на ее слова. — Пришло время уходить.

— Черта с два.

— Рейдж, будь реалистом. Ты действительно думаешь, что я могу остаться здесь с тобой навсегда?

— Мне бы хотелось именно этого. Так что, да.

— А тебе не приходило в голову, что я бросила свой дом, свои вещи, свою…

— Я перевезу это сюда. Все перевезу.

Она покачала головой.

— Мне нужно домой.

— Это небезопасно.

— Значит, нам придется сделать так, чтобы это стало безопасно. Я установлю сигнализацию, научусь стрелять… ну я не знаю. Но мне нужно вернуться к обычной жизни.

Он закрыл глаза.

— Рейдж, посмотри на меня. Посмотри на меня. — Она сжала его руку. — Есть вещи, которые мне предстоит сделать. В моем мире.