- Ты говорила о точке, о пределе, который никто из нас не может переступить из-за того, что мы собой представляем, то есть из-за нашей природы. Неужели я довел Эсен до этого предела?

- Я кет, Поль-человек. Я знаю только свой предел.

- Скажи мне! - Он вскинул голову, и меня потрясла боль в его глазах. Один раз я прогнал Эс. Больше я этого не сделаю.

- У меня нет для тебя ответа.

- Нет, есть! - почти выкрикнул он. - Почему ты не хочешь мне его дать?

Я погладила хубит.

- Ты со всеми своими друзьями так ужасно себя ведешь?

- Только с теми, кого люблю.

Теперь пришла моя очередь склонить голову, чтобы собраться с мыслями и привести в порядок чувства, прежде чем совершить еще одну ошибку.

- Возможно, тебе стоит попробовать им доверять, а не только любить их, Поль-человек.

Рэджем встал и посмотрел на меня сверху вниз. В его глазах полыхала тревога.

- Если я ошибаюсь в своих предположениях, то когда-нибудь все тебе объясню, Нимал-кет.

Осторожно рассмеявшись, я подняла одну руку.

- Эта кет будет очень тебе признательна, Поль-человек.

Он ласково прикоснулся к моему лицу.

- Но если я не ошибаюсь, друг мой, пожалуйста, подумай о том, что я тебе сказал. Одиночество - это печальное и опасное состояние.

Рэджем ушел.

Я повторила про себя его слова, укладываясь в свою целительную постель:

- Печальное и опасное состояние.

Что ж, он прав. Но это ничего не меняет.

Хотя мы больше не делили одно помещение - в качестве гостьи я получила в собственное распоряжение целую каюту и могла заниматься своим делом, как только мои руки придут в норму, - Томас считал, что отвечает за меня и должен обо мне заботиться. Его привязанность нисколько меня не удивляла, поскольку я уже знала, какое у него доброе сердце. Впрочем, он был не единственным, кто хотел со мной подружиться. Я заметила в этой очень сплоченной команде тенденцию моментально вовлекать в свою общественную жизнь любого, оказавшегося с ними рядом. Моя природа кет страдала от такого внимания и демонстрации чувств, и я нередко с удовольствием спасалась от них в своей каюте, наслаждаясь одиночеством.

Сегодня Томас предусмотрительно принес мне вместе с ужином свежую запись новостей. Заголовки гласили: "Загадочные исчезновения преследуют Панацею. Правительство отказывается назвать причину".

Я прочитала статью, с печалью отметила количество пропавших и кивнула. В отличие от правительства Панацеи, я знала, какова причина исчезновений. Журналист тоже.

"Чудовище, обитающее на Границе, не покинуло нас и не уничтожено, говорилось дальше в статье, и я уловила страх, который окутывал строки. Теперь убийца близко. И он продолжит отнимать жизни, если Федерация не примет мер!"

Все ясно, враг стал хитрее.

- Не слишком успокаивает, - пробормотала я себе под нос.

Он пожирает свою добычу тихо, а это говорит о том, что он скрывается, возможно, сознательно стремится не попадаться никому на глаза. Почему? У меня появилась уверенность в том, что он ищет определенную жертву - ну как тут не обеспокоиться о Микс? Я начала подозревать, что если это существо и есть враг Эрш, получается, что оно обладает весьма неприятной способностью к адаптации.

Воспоминания Эрш всплыли на поверхность моего сознания, накрыли собой комнату, газету, которую я читала, и меня...

...Боль. Беда. Слишком большая и медленная. Меня слишком много.

Я корчилась в воспоминании о боли, переживая вместе с Эрш первый кризис. Она не умела контролировать свой аппетит, к тому же не знала, что должна оставить в покое тех, с кем жила. Она чувствовала различие между немыслящей материей и той, что наделена разумом, но ей было все равно...

..."Убийца", - подумала я, снова ощутив вину, которую Эрш передала мне вместе с изысканным удовольствием от свершенного. Паразит. Эти слова не имели никакого значения для жизни, которую я разделила через воспоминания...

...Аппетит. От голода я чувствовала тошноту и возбуждение одновременно. Что-то не так! Больше не могу войти в другой цикл и обрести безопасную форму. Меня слишком много. Спрятаться!

Зная обычаи своих хозяев, но еще не разобравшись до конца в нуждах собственного тела, Эрш исчезла, спряталась в своей естественной форме Паутины, поселилась там, где ее не могли найти: ела, росла, снова ела, оберегала свою массу, словно сокровище. И в конце концов она стала слишком большой, чтобы спастись.

Меня слишком много!

Боль. Страх. Что происходит? Тело требует сделать выбор: сознание должно ослабить хватку и выпустить на свободу массу или принять смерть, которая зовет. Нужно разделиться или стать жесткой и твердой, словно камень, потерять способность мыслить.

Я должна жить! Спасение - вот единственное, что имеет значение. Отбор начинается на микроскопическом уровне. Я вздрогнула, снова участвуя в сражении плоти с плотью, впервые сознательно переживая процесс воспроизведения - как Эрш и как я сама. Сколько должно остаться, чтобы родитель выжил? Что обретает собственную жизнь? Кто получит преимущество...

...Я обнаружила, что снова стала кет, представительницей вида, чья система воспроизводства показалась мне чрезвычайно цивилизованной после эгоцентричной страсти Старейшей. Выпустив хубит, я поджала губы и нахмурилась. Почему ко мне вернулось именно это воспоминание? Дары Эрш всплывали на поверхность в самые необычные моменты, но я не сомневалась, что это не случайность, только мне нужно напрячься и сообразить, в чем дело.

Я закрыла глаза и отправилась на поиски в страшное прошлое, которое было на тысячи лет древнее моего собственного...

...Сохранить то, что принадлежит мне! Сохранить осознание себя. Ухватить и удержать память формы. Мучительное сражение продолжается.

Готово.

Дрожь. Узнавание нового размера. Великолепие.

Не одна. Другой, еще маленький, дрожит рядом, посылает по ветру испуганные послания, вызывает беспокойство.

И кажется невероятно вкусным...

Я вырвалась из воспоминаний. Слишком поздно. Слюна проделала холодную влажную дорожку у меня на подбородке.

Эрш вспомнила за меня. Самый сладостный вкус - это вкус плоти представителя Паутины.

Неужели воспоминания Эрш только что показали мне истинную природу нашего врага?

Осторожно!

Я даже не моргнула, услышав крик Томаса. В самый последний момент катер на воздушной подушке взмыл вверх и промчался у меня над головой. На Д'Дселе почти все жители располагают личным транспортом. Оставалось надеяться, что мои спутники в конце концов поймут: куда выше вероятность того, что они сами врежутся в местный кустарник.

- Рад, что у нас такой опытный проводник, Нимал-кет, - прокомментировал Рэджем.

Нас троих направили сюда, чтобы составить мнение о местном населении. Временно исполнявшего обязанности Кирна не убедили представители касты посла - единственной группы, имеющей право вступать в контакт с другими правительствами, которые заявили, что у них все в порядке. Почему, в таком случае, команде не предоставить отдых?

- Эта кет, Поль-человек, обрела свой опыт только благодаря неоднократным посещениям Д'Дселя, - спокойно ответила я. - Следует учитывать высокий уровень цивилизации и добродушный нрав обитателей данного мира.

Рэджем никогда не упускал шанса задать мне вопрос, пытаясь определить, нет ли скрытого смысла за моими словами. Даже Томас, обычно не склонный к подобным тонкостям, начал замечать, что Рэджем ведет себя по отношению ко мне более чем необычно. Находясь под надежной защитой своей плоти, я наслаждалась игрой.

- Прибыли! - Казалось, Томас не может поверить в удивительную маневренность катеров. После того как он резко направил катер к тротуару - в чем не было никакой необходимости, - его обычно розовое лицо заметно побледнело. - Неужели они меня не видят? - пожаловался он, отряхивая колени и мрачно глядя вслед удаляющейся сфере.