- Что я могу сделать, Эрш? - тихо проговорила я. - Прошлое изменить нельзя.

- Верно. Прошлое с отвратительным ядовитым привкусом. - Ее музыкальный голос звучал из резонирующих кристаллов.

- Все совсем не так плохо, - запротестовала я. - Парочка людей расскажет историю о загадочном виде разумных существ. Такой контакт все равно рано или поздно должен был состояться.

"Только вот почему это произошло со мной?" - подумала я, отчаянно жалея себя.

- Кое-кто потребовал, чтобы я навсегда изгнала тебя из Паутины.

Чтобы по-настоящему осознать действительно плохое известие, нужно время, поэтому я не стала раздумывать над ее словами.

- Но со мной поделились своими воспоминаниями! - возразила я с горечью.

Наверняка Микс и Скалет. Я надеялась, что только они.

Эрш издала ужасно немелодичный звук.

- Они признали необходимость разделить знание о том, что ты сделала.

- То, что я сделала... - У меня неожиданно сел голос, однако спустя несколько секунд мне удалось продолжить: - Я не видела другого пути ни тогда, ни сейчас. Эрш, люди не узнали о нас ничего такого, что имело бы принципиальное значение, - ты же разделила со мной мои воспоминания.

- Эсен, ты отдала нам не все.

Я с трудом заставила себя не опустить уши.

- В каком смысле?

- Ты что, надеешься меня обмануть?

На подобный вопрос отвечать небезопасно, и потому я промолчала. Старейшая издала звук, похожий на шуршание песка на ветру, - так тамблеры вздыхают.

- Я очень хорошо тебя знаю, Эсен, и потому мне легко восполнить то, что ты оставила себе. Рэджем, Томас. Их имена окутывает облако дружбы. Значит, у тебя возникла связь с этими эфемерными существами. Они будут тебя искать; ты стала членом их Паутины.

Я недоверчиво заскулила. После Ригеля II? Я еще не забыла выражения лица Рэджема. Эрш, разумеется, тоже его помнила.

- Ты напугала его, человека охватил ужас! - резко заявила она. - А чего еще оставалось ждать в подобной ситуации? У тебя самой в тот момент голова была не слишком ясной. Страх Рэджема пройдет. Он твой друг.

Она поставила ударение на последнем слове или мне только показалось? А может быть, дело в том, что меня мучает совесть?

- Люди меня больше не найдут, - быстро заговорила я, опасаясь, что меня перебьют. - Их память недолговечна - в лучшем случае всего несколько лет. Эрш сидела молча, напряженно глядя на меня. Я заговорила медленнее. - Они записали новую для себя информацию... Но о чем? Их медики меня обследовали и объявили, что я ланиварианка. У них есть только одно изображение некоего необычного происшествия. Кто им поверит через десять или двадцать лет?

- К сожалению, мы не можем ждать. Наша проблема требует немедленных и решительных действий.

Как может существо, прожившее дольше, чем большинство цивилизаций, использовать слово "немедленно"? Я постаралась прогнать удивление и тревогу, заставив себя сосредоточиться на хорошо знакомых мне вещах. Как бы там ни было, случившееся - моя вина.

- Это означает, что ты намерена изгнать меня из Паутины? - холодея, спросила я.

- Это неэффективно. - Мелодия голоса Старейшей была одновременно легкой и путающей. Она медленно наклонилась вперед, и я быстро отодвинула свой стул в сторону, когда она грациозно упала рядом со мной "головой" к одной из стен комнаты. - Закрой дверь и запри на замок.

Запри на замок? От кого? Я, естественно, подчинилась, с отвращением сообразив, что снова стала участницей чего-то необъяснимого и неожиданного. Эрш, по моим представлениям, была гораздо менее приятным партнером, чем Рэджем.

Я не знаю, как она это сделала, но в каменной стене появилось прямоугольное отверстие, из которого выскользнула легкая дымка и опустилась на пол. Руки тамблера обладают удивительной ловкостью и напоминают набор лопаток с суставами. Эрш засунула одну руку в отверстие и осторожно достала тщательно завернутый предмет, по форме и размеру похожий на грушу. Я вытянула шею и сумела разглядеть внутри еще несколько предметов. Прежде чем повернуться ко мне, Старейшая снова запечатала тайник.

- Возьми это.

Предмет оказался холодным и тяжелым, завернутым в странный материал. Я не сразу поняла, что передо мной кожа, причем очень старая.

Услышав нежный звук, который издала Эрш, я подняла голову. Точно так же она звенела, когда я кидала в нее камешки.

- Кто-то посчитает то, что ты держишь в руках, Эсен, подарком, грустно проговорила Старейшая. - Мне кажется, тебе хватит мудрости, чтобы понять, что это не так. Закрой за мной дверь. Мы поговорим, когда ты будешь готова.

Я выполнила ее волю, даже не пытаясь понять, что происходит, затем снова села на стул - напротив того, где сидела Эрш. Теперь я держала незнакомый мне предмет - ее "подарок" - перед собой и ждала, когда меня посетит вдохновение. После того, что сказала Старейшая, мне не хотелось иметь с этой штукой ничего общего. Но как мне от нее избавиться, не создав новых проблем?

Тепло моих лап наконец согрело старую кожу. Воспользовавшись одним тонким пальцем ноги, я открыла обертку. Хуже не будет, если я посмотрю, от чего так желаю отказаться.

Гладкая голубая капля словно подмигивала мне, ее безупречная поверхность походила на сказочный самоцвет - или глаз. Непреодолимое желание окатило меня с головы до ног, и, не успев подумать, я схватила ее в руки. В это же самое мгновение у меня во рту появился вкус Эрш, который обжег, точно кислота. В отчаянии я вошла в новый цикл, изо всех сил стараясь остаться ланиварианкой.

И вот я в форме Паутины. Слепая, глухая, лишенная дара речи, я сидела, скорчившись, пока воспоминания Эрш наполняли меня болью. Она была права. Никакой это не подарок.

Теперь я поняла, что совершила. Старейшая боялась не людей.

У Паутины были смертельные враги, от которых Эрш пряталась по всей Галактике. Тысячи лет нам ничего не угрожало - пока я не встретила человека и не прославилась в результате своего знакомства с ним.

Загадочные могущественные существа, которые могут узнать нас в любом обличье. Их главная цель - поиски и уничтожение всех нитей Паутины...

Возможно, Эрш не в своем уме?

Однако поверить в подобное еще страшнее, чем в существование чудовищ. А если наши враги смогут уничтожить Старейшую, решила я, смущенно ерзая на стуле, значит, все имеет конец. Конечно, в моем возрасте можно рассчитывать на вечную жизнь, пусть даже мне придется постоянно отчитываться перед членами Паутины!

Итак, чудовища готовы в любой момент нанести удар. Проклятье! Взяв в клюв еще несколько камешков, я рассеянно их проглотила, чтобы наполнить пустой желудок. Было слишком темно, чтобы подниматься в воздух, но все равно - насколько спокойнее чувствуешь себя в облике существа, которое может, не опасаясь за свою жизнь, спуститься с помощью крыльев с вершины горы.

Очередной камень оказался слишком большим, я чуть не подавилась. Резкий поворот головы - и мне удалось вытолкнуть его из глотки. Жаль, что невозможно так же легко избавиться от "дара" Эрш! Он хранился в моей памяти, и казалось, что дорогие мне воспоминания пачкаются от соседства с ним.

Из теней внизу донесся тихий звук - камень, едва не застрявший у меня в глотке, между тем ударился о какой-то другой. Столкновение сорвало с места еще несколько камней, и они покатились вниз, захватывая по пути все новые и новые.

Я заглянула за край, но ничего не увидела - предательское покрывало ночи окутывало полный опасностей пейзаж. Я могла проследить за продвижением небольшой лавины по звуку: легкий рокот постепенно нарастал и вскоре превратился в сердитое рычание. В следующее мгновение к нему присоединился разноголосый звон колокольчиков. Кажется, я попала в тамблера.

"Нет, - поморщившись, сообразила я, - не в одного, а сразу в нескольких".

Здорово. Даже судьба против меня - старается изо всех сил, чтобы заманить в ловушку и подвергнуть опасности мою жизнь. Интересно, что тамблеры делают внизу в такое время, когда Пикко не светит у них над головами? Насколько мне было известно, они предпочитали сидеть по домам, опасаясь гулять в темноте. В какой-то степени они правы, принимая во внимание то обстоятельство, что я нахожусь наверху. Конечно, если эти тамблеры хотят встретиться с Эрш, то подножие горы - именно то место, где можно устроиться поудобнее и подождать: оттуда отлично видно, как будут уходить гости. Тамблеры очень робкие, если только их не разозлить.