Впервые она увидела Халидаха Пашу именно в той комнате. Когда сделка свершилась, он поднялся и жестом показал ей следовать за ним. Она не повиновалась, капитан грубо толкнул ее. И как только она вышла из каюты, туда сразу же вошла следующая девушка. Они мельком обменялись встревоженными взглядами, потом ее забрали с корабля.

Паша вел себя с ней очень терпеливо. И это казалось удивительным. Она ожидала, что ее изнасилуют или вообще убьют, но никак не думала, что он применит осторожные и мягкие убеждения, чтобы завлечь ее в постель. Халидах говорил по-английски, потому что в прошлом он был послом султана в Англии. Ему было не больше тридцати пяти лет, и он был красив. Он относился к Элле с нежностью и любовью. И несмотря на то, что Элла была его пленницей, она прониклась к нему уважением и даже признательностью. Но все же эти ее чувства к доброму и ласковому хозяину не могли спасти от одиночества, от тоски по дому, по родной стране и семье.

За неделями шли месяцы. Она поселилась в красивом дворце из светлого мрамора с элегантной мебелью и слугами, угождающими ей. Она носила красивые одежды, украшенные редкими драгоценными камнями, и ела изысканные кушанья. И все же Элла оставалась пленницей и тосковала по своему дому и по свободе.

– Халидах Паша – очень могущественный человек. Какое-то время он жил в Англии и был послом. Довольно хорошо говорит по-английски. – Денни выглянул из окна каюты капитана, пристально рассматривая другие суда, пришвартованные к гавани. – Я встречался с ним однажды, но никогда не был у него дома.

– Значит, ты не подскажешь, каким образом мы можем забрать Эллу? – спросил Тристан.

– Если это действительно Элла, – осторожно напомнила Джасинда мужу.

Денни вернулся к столу и сел напротив Тристана и Джасинды.

– Первым делом, туда должна проникнуть Джасинда, увидеть Эллу и осторожно дать ей знать, что ты здесь и пытаешься ее освободить. Возможно, Джасинде удастся найти способ, как украсть оттуда Эллу, если она увидит, где ее держат.

– А если нет?

– Тогда мы будем действовать по другому плану, Трис. Кроме того, мы даже не знаем, сможет ли Пеннивайт организовать эту встречу.

Тристан стукнул кулаком по столу, заставляя остальных подпрыгнуть.

– Проклятие! Как я могу находиться в такой близости от нее и не найти возможности помочь?

– Дорогой, – сказала Джасинда, положив пальцы на его руку, – ты же знал, что это будет нелегким делом. Мы должны быть терпеливыми.

Джасинда чувствовала себя неловко и немного испуганно, когда покрытые занавесками носилки двигались по улицам Константинополя. Шесть черных слуг с легкостью несли носилки, на которых она сидела. Ранним утром Паша прислал за ней своих людей. Рядом с ними, на белом коне ехал Денни. Его цветастый халат парил над спиной животного. Носилки остановились и осторожно опустились на землю. Денни соскочил с коня и раздвинул занавески, жестом показывая ей спуститься. Джасинда быстро повиновалась. Мраморный дворец казался бледным драгоценным камнем среди высоких деревьев. Джасинда поднялась вслед за Денни по ступенькам к боковому входу.

– Запомни, ты не должна подавать голос, пока с тобой не заговорят, Джасинда, – предупредил он ее. – Это вход для женщин, и он ведет в гарем. Пеннивайт организовал эту встречу, как исключение тебе, но, возможно, вас будут подслушивать. Так что будь осторожна. Слуги здесь всегда преданы хозяину, а иногда и стены имеют уши. Меня не будет рядом, чтобы помочь тебе.

Джасинда кивнула головой под черной паранжой. Душа ее замирала от волнения. Она не подведет Тристана!

Денни вернулся к носилкам и остался ждать. Джасинду провели в маленькую комнатку за двойными дверями. Сюда обычно приходят местные торговки, чтобы продать свой товар женщинам из гарема Паши. Именно сюда, через личную приемную хозяина, из которой открывался ход в комнаты гарема, и провел Джасинду темнокожий евнух. Он остановился у четвертой двери, открыл ее и пригласил Джасинду войти в прекрасно обставленный салон.

На подушечках всевозможных цветов сидела молодая девушка, приблизительно таких же лет, как и Джасинда. Даже если бы ей не сказали, Джасинда сразу бы узнала в ней сестру Тристана. Такие же, как у него, смоляные волосы и выразительные глаза. Но если Тристан был высоким и мускулистым, то Элла казалась маленькой и хрупкой.

Элла встала с подушечек.

– Снимите вуаль и позвольте мне взглянуть на вас.

Джасинда повиновалась.

– Мне сказали, что вы хотели встретиться с американкой, живущей в этой стране. Почему вам этого захотелось. Кто вы?

У Джасинды возникло странное, навязчивое ощущение, будто за ними наблюдают. Она вспомнила предупреждения Денни, ближе подошла к Элле и украдкой подняла к губам палец, потом быстро опустила руку, надеясь, что Элла поймет ее предупреждение.

– Меня зовут Джасинда Дансинг.

Элла побледнела.

– Зачем вы пришли сюда?

– Можно мне сесть? Я утомилась.

– Конечно. Может быть, вы хотите чаю – она щелкнула пальцами в сторону занавески в дальнем конце комнаты. Джасинда увидела, как занавеска дрогнула, и услышала приближающиеся шаги. Ей очень хотелось спросить, одни они или нет, но она придержала язык. Джасинда устроилась на подушечках рядом с камином. Весело играл огонь, рассеивая странные ощущения, которые вызывала эта комната в душе Джасинды. Сев поближе, Джасинда посмотрела на свою золовку.

– Пожалуйста, – сказала Элла, – скажите мне, что привело вас сюда.

– Мой муж – капитан корабля. Мы прибыли в Константинополь из Англии. На борту нашего корабля – женщины для продажи на рынке. Я очень возражаю против торговли живыми людьми, но муж намерен делать это не раз. А так как мой муж американец, он собирается привозить женщин из Америки.

Вернулся с чаем слуга, и пока он не исчез, Джасинда прервала свою сказку. Она видела, что руки Эллы дрожат, когда та поднесла к губам чашку, но Джасинда была вынуждена продолжать свою выдуманную историю на всякий случай, если в комнате есть еще чьи-то уши. Конечно же, Элла знает, что Тристан никогда не будет заниматься таким делом, о котором она говорит. Она должна понять, что они здесь только затем, чтобы помочь ей.

– Мистер Пеннивайт заверил меня, что женщинам здесь живется не хуже, чем в Англии или Америке, но мне хотелось увидеть это своими глазами. – Она не спускала взгляда с Эллы. – Вы можете мне сказать, как вам тут нравится?

– Обращаются со мной хорошо. Мне повезло, что Паша выбрал меня в свой гарем. Но не все хозяева такие добрые. – В черных глазах появились слезы. – Но я боюсь, что мое сердце разорвется на части из-за разлуки с домом и семьей. Я мечтаю снова увидеть моего брата и дедушку.

Джасинда почувствовала, что в ее глазах тоже стоят слезы.

– Пойдемте, погуляем в саду, прежде чем вы уйдете. – Элла поставила чашку на низкий столик и, грациозно поднявшись с пола, подала руку Джасинде. Она взяла ее под руку и повела в сад. – Говорите быстро и тихо. Тристан действительно с вами? Вы правда его жена?

– Да.

– Что он намерен теперь делать?

– Не знаю, Элла, но он приехал освободить тебя. Ты должна терпеливо ждать, пока мы придумаем, как это сделать. Сможешь нам помочь? – Она бросила быстрый взгляд на высокие стены, окружавшие сад. – Есть выход отсюда? Можно убежать?

– Нет. Отсюда нет другого выхода, кроме того, через который вы вошли.

– Тогда как же тебе уйти?

Элла печально покачала головой.

– Пожалуйста, передай Тристану, что я их люблю, если спасать меня будет очень опасно, пусть меня оставят здесь. Возможно, будет лучше, если я здесь останусь.

– Ты не должна говорить так! – запротестовала Джасинда, останавливаясь на тропинке.

– Ты не поняла. Я думаю… я совершенно уверена, что ношу ребенка.

Рука Джасинды поднялась ко рту, заглушая испуганный возглас, который она не сумела сдержать. Она метнула быстрый взгляд по саду, но никого вокруг не было. – Элла, ты уверена?