– Не обязательно кому-то знать об этом. – Джасинда крепче обняла свою золовку. – Мы скажем, что ты вдова. И что Тристан приехал к тебе после смерти мужа, уговорил вернуться домой вместе с ним.

Элла подавила рыдания.

– В это никто не поверит!

– Конечно же, все поверят, – уверенно сказала Джасинда. – Они не посмеют не поверить!

Элла долгое время смотрела на нее. А потом медленно улыбнулась. Она шмыгнула носом и вытерла слезы.

– Ты права. Даже я верю в то, что ты говоришь.

– Хорошая девочка! А сейчас давай подумаем о завтраке. Я просто умираю от голода.

– И я тоже, – смеясь, сказала Элла. – Давай посмотрим, что необыкновенное приготовил сегодня для нас Спар.

Они поспешно покинули каюту и направились на палубу. Резкий ветер трепал их распущенные волосы, но они не обращали на это внимания.

Джасинда обернулась и взглянула на корму. Капитан уступил свое место за штурвалом матросу, а они с Денни, опершись о бортик, были погружены в разговор. Джасинда про себя улыбнулась, замечая, как красив ее муж. «И он мой».

– Мой брат – счастливый мужчина, – сказала Элла, прерывая мысли Джасинды.

Джасинда повернулась к ней и покачала головой.

– Нет. Это я счастливая женщина. А ведь у меня было такое чувство, что я никогда не узнаю, что такое счастье.

– Никто из нас не застрахован от этого, не так ли?

– Нет, не так, – ответила Джасинда, всхлипывая. – Мы все будем только счастливы. – Она опять повернула голову в сторону кормы, в сторону источника ее счастья.

«Никто из нас не застрахован от этого».

Эта мысль целый день крутилась в голове Джасинды. Каждый раз, когда она смотрела на Тристана, каждый раз, когда его пальцы касались ее руки или губы целовали волосы, каждый раз, когда она слышала его смех, Джасинда вспоминала слова Эллы.

Во время ужина их за столом было шестеро – Тристан и Джасинда, Спар и Ида, Денни и Элла. Вип был на посту и не мог присоединиться к ним. Джасинда медленно обвела всех глазами, замечая стыдливые тайные взгляды, какими обменивались Спар и Ида, удивляясь неуверенности Эллы в общении с Денни, мало ей знакомым, но сыгравшим такую большую роль в обретении ею свободы. Джасинда чувствовала радость Тристана от того, что он находится в кругу своей семьи и своих друзей.

Стол был покрыт белоснежной скатертью. В украсивших его подсвечниках мягко мерцали свечи, отбрасывая теплый свет на собравшихся за столом. Еда была свежей и изысканной – цыпленок, телятина, говядина, фрукты и овощи, хлеб и выпечка, восхитительные вина. Спар превзошел себя, отыскав в Константинополе самые лучшие продукты. Он знал, что очень скоро они опять начнут есть однообразную пищу, которая была привычна на корабле.

Неторопливо продвигалась трапеза, велся приятный разговор. Все было полной противоположностью предыдущего вечера с горькими рассказами и воспоминаниями о пережитом. Теперь они говорили о будущем. Спар с Идой строили планы на возвращение в Америку, где Спар собирался возобновить врачебную практику. Денни признался, что тоже настроен поехать в Америку. Он слишком давно уехал из Ирландии, чтобы считать эту страну своим домом. Ему необходимы новые впечатления. Все время, пока он говорил, он не спускал глаз с Эллы. В глубине его темно-карих глаз светилась надежда. Элла застенчиво призналась, что ей хочется только увидеть своего деда. Позже она решит, что ей делать дальше. Когда-нибудь, призналась она, Элла вернется домой, в Америку.

Тристан смотрел влюбленным взглядом на Джасинду.

– Мне хочется только одного, – сказал он, – обращаясь к ней, – провести всю свою оставшуюся жизнь с моей леди Джасиндой. – Он взял ее руки и поднес к губам.

Джасинда почувствовала, что сердце учащенно забилось и румянец залил щеки.

– Тристан! Ты – мой рыцарь, в сверкающих доспехах, мой пират, а я – женщина пирата, леди пирата.

В комнате воцарилось молчание. Неожиданно все присутствующие за столом начали аплодировать.

Спар встал и сказал:

– За Тристана и Джасинду! За вечную любовь и счастье!

– Правильно, правильно!

Джасинда покраснела еще гуще. Она совсем забыла, что они с Тристаном не одни в комнате, так захватил ее его влюбленный взгляд. Она и не подозревала, что все слышали ее слова, обращенные к нему, которые были всегда в ее сердце, но она никогда не произносила их вслух.

Тристан радостно улыбнулся ей.

– Я буду до самой смерти помнить твои слова. – Он поцеловал ее.

Они оба не слышали ободряющих жизнерадостных возгласов своих друзей. Они жили только друг другом.

От счастья они стали беспечными и потеряли чувство осторожности. В течение многих дней плавания они не встретили ни одного корабля, угроза преследования казалась им теперь призрачной. Тристан позволил уговорить себя сделать остановку на два дня у белого песчаного побережья, где «Танцующая Габриэлла» и все пассажиры смогли отдохнуть под приятными лучами зимнего солнца, благословлявшего их во время обратного путешествия. Три женщины вышли на берег, чтобы набрать полевых цветов к обеденному столу, прежде чем они опять пустятся в плавание. Но как только они подошли к уединенному озеру, Джасинду внезапно охватило чувство необъяснимого страха.

– Давайте вернемся на корабль, – сказала она, поворачивая назад. – Здесь что-то не так.

Рука Иды остановила ее.

– Джейкобса и ему подобных здесь нет, – осторожно успокоила она, понимая встревоженность Джасинды. – Капитан высадил его с корабля в Константинополе.

– Знаю. Но у меня просто ужасное предчувствие. – Джасинда повернулась снова к своим попутчицам и вздернула подбородок гордо вверх. – Ты права. Мне нечего бояться. Пойдемте за цветами.

Придерживая подолы платьев, девушки наполнили их доверху цветами. Цветы зимой! Это казалось невозможным. Их настроение поднималось по мере того, как утро светлело. Они развернулись и направились в сторону берега, их веселый смех звучал далеко впереди.

Неожиданно до их слуха донеслись звуки оружейных залпов, чья-то рука схватила Джасинду за волосы и потащила назад, к деревьям. Она пронзительно закричала, пытаясь выверяться из цепких рук.

– Стой спокойно, и ничего с тобой не случится! – прорычал чей-то густой голос.

Она повернулась и с размаху сильно ударила своего захватчика. Джасинда попала ему прямо под глаз, и он, больше от неожиданности, чем от боли, отпустил ее. Не дожидаясь его дальнейших действий, Джасинда подхватила подол юбки и бросилась прочь. Ноги погружались в белый песок и замедляли бег. Она не видела ни Иду, ни Эллу. И вдруг осознала, что на берегу нет ялика, который подвез их к суше. Замерев на мгновение, она развернулась и побежала назад к зарослям, пытаясь найти убежище среди деревьев и растительности. Сердце так громко колотилось в ушах, что она даже не могла понять, где находится тот страшный человек – сзади или впереди. Она знала только, что должна спрятаться.

Джасинда пробралась к зарослям, ветки деревьев царапали лицо, кусты цеплялись за ноги. Он был где-то сзади. Теперь она слышала его. Даже сквозь грохочущие звуки пушек.

Пушки! Тристан!

Джасинда повернулась резко и побежала в другую сторону. Она должна вернуться на берег, надо узнать, что там происходит. Тристан на борту «Габриэллы». Она должна добраться до корабля, к Тристану.

Внезапно перед ней появился другой мужчина. Серое лицо сверкнуло свирепым взглядом, а руки, обхватив Джасинду, с легкостью подняли ее с земли. Сопротивляться было бесполезно.

– Отпустите меня, – закричала она, – откидывая назад голову и энергично размахивая руками и ногами.

Он рассмеялся ей в лицо и бросил в грязь у своих ног.

– Смотри, на этот раз крепче держи ее, – сказал он первому мужчине, когда тот догнал их. – Я пойду за остальными.

Джасинда развернулась в надежде, что у нее появится возможность убежать. Но преследователь быстро схватил ее за запястье, затягивая вокруг хрупкой руки ремень. Затем рывком загнул за спину свободную руку и туго затянул ремень на двух руках.