На севере по темным тучам вновь прокатился гром. Вместе с масридами и сцарками Флорес присоединилась к Тамару, который скакал с высоко поднятой головой. Его лицо было настолько бесстрастным, что по нему совершенно нельзя было понять, думает ли он о своем будущем, таком туманном.

Только после обеда следующего дня на горизонте наконец-то появился Иамес. На другом берегу реки стояли шатры, над входом в которые на ветру развевались разноцветные вымпелы. К вечеру ветер усилился и стал холоднее, в то время как небо начали затягивать большие тучи. Лагерь влахаков был больше, чем Флорес ожидала. Вместо небольшой свиты Ионна собрала многих своих воинов. «Она готовит военный поход», — поняла наемница.

Немного выше того места, где Иамес впадал в Маги, находилась небольшая отмель. Именно на этом месте более двух столетий назад состоялась пресловутая битва, в которой масриды под предводительством Аркаса Диммину разбили отряд влахаков и убили краля Тиреа. Флорес это место показалось очень подходящим для встречи. Скоро здесь будет продолжена история страны. И хотя Флорес много думала об этом, она не могла догадаться, какие решения уже успела принять Ионна.

Из-за продолжительной засухи уровень воды в Иамесе был совсем низкий. Луга по обе стороны реки назывались здесь полями костей из-за множества воинов, которые полегли здесь и были похоронены в неглубоких могилах, размываемых при разливе реки. Не медля ни мгновения, Тамар направил своего коня в воду. На другом берегу им пришлось подняться на небольшой холм, на котором и был разбит лагерь Ионны. Влахакские воины встретили уставших запыленных рыцарей и повели их по узким проходам меж шатров. Флорес с удивлением заметила много разных гербов. Казалось, здесь встретились дворяне со всех частей их страны. Это могло означать только, что у Ионны было время, чтобы собрать своих подданных. «Означает ли это также то, что и Стен здесь?»

Наемница повсюду видела вооруженных воинов в доспехах, сидевших группами у костров или под навесами палаток и шатров. Многие лица были ей знакомы, то тут, то там ей кивали.

Наконец они доехали до того места, где стояло несколько самых больших шатров. На самом высоком красовалось знамя с вороном. С задеревеневшими ногами влахака спрыгнула с лошади и с благодарной улыбкой передала поводья подбежавшему юнцу. Позади нее послышались быстрые шаги. Но прежде чем она успела обернуться, ее схватили в объятия крепкие руки.

— Хвала небу, ты жива, — радостно сказал Стен.

Она с наслаждением прильнула к брату. Когда они наконец отпустили друг друга, Стен положил руки ей на плечи.

— Мы опасались самого худшего. Я уже хотел отправляться в Турдуй, но тролли и Ионна удержали меня здесь… — Заметив взгляд Флорес, он оборвал фразу и спросил: — Что случилось?

Он опустил руки, отошел на шаг назад и осмотрел ряды масридов:

— Где Висиния?

Его голос внезапно охрип. Флорес хотела вновь обнять его и сообщить ему ужасную новость, но ее словно парализовало. Печаль сдавила ей горло, а на глазах появились слезы. Стен медленно покачал головой, не веря тому, о чем начал догадываться.

— Нет, — прошептал юный воин. — Нет. Нет, это неправда. Нет.

— Стен, — начала было Флорес, но брат упал на колени, прежде чем она смогла продолжить.

Он продолжал качать головой, а губы его дрожали.

— Нет!

Его крик пронесся среди палаток, уносимый ветром. В отчаянии влахака тоже упала на колени перед Стеном и обняла его. Он беззвучно плакал, и его слезы текли ручьями по лицу и рукам Флорес. Казалось, жизнь покидала его тело. Флорес тоже заплакала, скорбя вместе с братом и за брата. Стен всегда был сильным, он всегда смело встречал вызов врагов. Он смотрел смерти в глаза. Он никогда не терял веру в то, что все можно изменить, пока продолжаешь бороться. Он потерял друзей, семью, боевых товарищей. Он стойко переносил все удары, все его раны зарубцовывались. «Вот только этот удар, — поняла Флорес, — был смертельным».

«Ты не один, ты не один» — это было все, о чем она могла думать, в то время как брат в ее объятиях переживал страшную весть.

В полированном бронзовом диске отражалось худое лицо. И хотя кожа загорела, было заметно общее истощение. Под глазами темные круги, щеки и подбородок покрыты запущенной бородой. С мокрых волос по вискам стекали капли, когда Тамар взял нож для бритья. Тут позади него раздался шорох — кто-то вошел.

— Вецет, я почистил ваши сапоги.

— Спасибо, Кевес, — пробормотал масрид, брея подбородок.

Масло, которым Тамар намазал себе бороду, пахло мускусом. Он тщательно сбрил всю поросль, после чего промокнул лицо сухим полотенцем.

Теперь, без неухоженной бороды его отражение в зеркале выглядело лучше, даже если усталость стала еще заметнее. Высокие скулы выпирали, и лицо казалось осунувшимся. «Мне нельзя появляться побежденным, — мрачно подумал Тамар. — Я — марчег Бекезар, князь масридов. Я предстаю перед влахаками. Они должны увидеть, что я хозяин своего положения». Он провел рукой по коротким жестким волосам, которые ему подстриг Кевес. И только на затылке сцарк оставил один локон, как это принято среди его воинов. «А разве в наше время мы все сейчас не воины?»

Так как при бегстве из Турдуя у него осталась только та одежда, которая была на нем, ему пришлось принять предложение слуг Ионны подать ему соответствующую одежду.

Его доспехи вместе с нательным бельем висели на вешалке для доспехов. Хотя Кевес и постарался привести их в порядок, самое большее, что ему удалось, так это счистить самую большую грязь. И хотя дырки залатали, а грязь почистили, во многих местах кожа пропиталась кровью. «Моя кровь, кровь отца, кровь наших врагов. Пролитая на крепостной стене Турдуя, где сейчас Ласцлар Сцилас пьет вино из наших погребов. А смерть моего отца пока не отомщена».

Новая одежда раздражала кожу, отчего зудели медленно заживающие раны, но Тамар не обращал на это внимания. Когда Кевес поставил перед ним бронзовое зеркало, масрид довольно кивнул. Портные Ионны постарались на славу. Камзол сидел по фигуре, подчеркивая его широкие плечи, а герб с грифом мог вполне быть взят из запасов оружейного склада Турдуя, настолько похожими были цвета и рисунок. Его секира висела в петле на поясе для оружия.

— Хорошо, — сказал масрид сам себе. «Этого будет вполне достаточно».

Тут от входа в шатер послышалось вежливое обращение:

— Марчег?

— Да?

— Воевода Ионна позвала меня сопроводить вас на совет.

— Хорошо. Подожди, — резко ответил Тамар и сел на низкую кровать.

Он махнул рукой Кевесу, и тот принес ему сапоги. Тамар не торопясь обулся и сделал два глубоких вдоха и выдоха. Только после этого он вышел из шатра. Хотя солнце и стояло уже высоко, день был пасмурным. Тучи закрывали небо, отчего краски потускнели. Масрид кивком поприветствовал темноволосого слугу и огляделся вокруг. В лагере было спокойно; большинство солдат и людей из свиты отдыхали в ожидании.

Размеренным шагом Тамар последовал за влахаком, который привел его к роскошному шатру Ионны. Оба охранника почтительно расступились, и слуга откинул полог шатра. Войдя туда, масрид в первое мгновение был ошеломлен, так как изнутри и без того большой шатер казался еще больше. Посредине стояла широкая чаша с огнем, в которой тлело несколько угольков. Еще шатер освещали фонари и открытые люки. Разноцветные знамена свисали с поперечных распорок. Повсюду были расставлены удобные стулья, на которых лежали подушки и меха. Но все присутствующие влахаки стояли, а не сидели.

В этом тусклом свете масрид сразу узнал Ионну, которая сидела в кресле на небольшом возвышении. Слева и справа от влахакской властительницы стояли ее советники и другие дворяне. «Мне тоже нужно было взять с собой пяток людей», — с сожалением подумал Тамар. Неожиданно он понял, что его ладони стали влажными. Он подавил желание вытереть их о штаны и поклонился.