— Видите ли, сам по себе фрукт — это безобидный деликатес, но в его косточках есть особенное вещество. Они содержат яд, который может быть смертельным для человека.

Глаза Сциласа расширились от ужаса; он хотел сказать что-то, но ни звука не сорвалось с его дрожащих губ.

— Если их не удалять с особой тщательностью, возникает опасность для жизни. Мякоть фрукта может пропитаться этим ядом, поэтому косточку нужно удалять. Однако таким образом уменьшается его вес, а также и цена. Постоянный соблазн для торговцев удалять только самое необходимое.

Сарган приветливо посмотрел на марчега и вытер полотенцем несколько капель сока, которые попали на его перчатки. — На счастье, Аттага большой специалист в этом вопросе. Она точно знает, сколько нужно удалить, чтобы не возникло опасности для жизни.

С широко раскрытыми глазами Сцилас схватился за горло.

— При этом лошади могут съедать эти фрукты целиком. И ничего. Удивительно, не правда ли?

Глаза Сциласа, казалось, сейчас вообще выпадут из глазниц. Он хватался за ворот своей одежды.

— Вы, конечно, понимаете, что у меня руки связаны, марчег. Золотая империя желает хороших торговых отношений с этой страной, какой бы примитивной и отсталой она ни была. А война нашим интересам только помешает. Раскол, который вы хотите вызвать, будет препятствовать торговле. Жаль, но я не могу изменить этого.

С поклоном Сарган поднялся. Его собеседник тоже хотел встать, но ноги не слушались его, и поэтому марчег Ласцлар прямо в своих роскошных одеждах упал на пол и стал корчиться в судорогах.

— Покойтесь с миром в божественном свете, так как вы скоро встретите его, — посоветовал Сарган, направляясь к двери.

Затем он в последний раз повернулся к умирающему мужчине.

— Еще я хотел сказать вам: я не очень люблю ждать под дождем, словно собака, марчег.

С этими словами Сарган вышел. Перед дверью лежал охранник Сциласа, юный масрид, под которым медленно растекалась лужа крови. Дириец осторожно поднял одежду и переступил через мертвого.

— Следуй за мной, Балаос. Аттага, позаботься о том, чтобы нашли труп марчега. Я не хочу, чтобы вокруг его таинственного исчезновения возникли легенды.

— Да, повелитель, — одновременно ответили оба подчиненных. Сарган, довольный, пошел по темному коридору. «Если здесь до весны воцарятся нормальные условия, то я смогу наконец покинуть Ардолию. Ардолию? Или, скорее, Влахкис. Ах, впрочем, какая разница».

Воздух был холодный. В долинах лежал туман, но усеянное звездами небо было ясным. Пахло снегом и холодом, хотя в последние дни уже началась первая оттепель. Между тем по ночам вода в бочках во дворе снова замерзала, а по Маги дрейфовали большие льдины.

Без особой спешки Стен сал Дабран спускался по склону холма, озаряемого светом полной луны. И хотя скоро зашел в плотный туман, он не потерял дороги. Мир вокруг него исчез за серыми облаками, отодвинулся, но тем не менее Стен его чувствовал. Даже в самом густом тумане он легко находил дорогу.

Уже скоро он взобрался на скалистый склон горы с другой стороны узкой долины. Обломки скал всплывали в тумане, словно духи. Их формы казались странно искаженными. Затем туман разошелся немного, и Стен снова увидел ночное небо, а перед собой — темную пещеру, которая зияла, словно старый беззубый рот, в боку горы.

Не колеблясь, влахак вошел в темноту. Он подумал немного, зажигать ли лампу, которую взял с собой, но потом решил все-таки не делать этого. Потом ему показалось, что он услышал вдали глухой гром. «Может, это я почувствовал удар сердца?»

Однако шум затих, и Стен не смог сказать, что это было. Свет луны совсем приглушенно пробивался в пещеру, и от дыхания Стена в сумеречном свете образовывались облачка.

— Добро пожаловать на мою родину, хареег.

Голос прозвучал ясно и приветливо несмотря на то, что шел из непроглядной темноты, которая царила в задней части пещеры. Затем вперед выступил массивный силуэт. Когда на тролля упал свет, влахак сразу же узнал Керра, хотя тот вроде и изменился. Он стал больше и мощнее, и весь его вид должен был вызвать страх у любого другого человека. Однако Стен почувствовал только радость от новой встречи.

Тролль ловко размотал маленький узелок, и свет завернутых в него лишайников окружил их своим своеобразным слабым сиянием, необычность которого Стен успел позабыть.

— В твоем мире холодно, — заявил тролль и оскалил клыки.

— Добро пожаловать назад во Влахкис, Керр.

— Старики говорят, что скоро снова станет тепло. Что снег и лед должны уйти, как это случается каждый год.

— Это так. Скоро наступит весна. Зима во Влахкисе была долгой и тяжелой, но и она прошла.

— Это хорошо. Я не люблю холод, — сухо констатировал Керр.

— Это первая схожесть, которую я замечаю у тебя и Саргана. При таком замечании и человек и тролль усмехнулись.

— Как у вас дела? Турк все еще ведет ваше племя? — спросил Стен.

— Да. Мы нашли и собрали вокруг себя тех, кто еще остался. Все, кто остались без племени, гонимые и потерянные. Их много, но становится с каждым разом все больше. Мы — новое племя, и мы большие и сильные. У нас, троллей, снова есть надежда.

Стен с удивлением посмотрел на юного тролля. «Он изменился. Мы все изменились. Но он особенно сильно. Из боязливого юного тролля получился настоящий предводитель, более дальновидный и спокойный, чем другие тролли. Он напоминает мне Друана».

— Я нацарапал историю Парда на стене. И некоторых троллей научил читать звуки, чтобы они могли прочитать о деяниях Парда.

— Это хорошо. Он заслужил, чтобы о нем помнили.

— Я также написал про Анду. Чтобы ее историю тоже не забыли. Почему тролли боролись; почему Пард убил ее и погиб сам.

— А что с троллями Анды? — спросил Стен. — Их еще много осталось?

— Да. Мы держим их вдали от сердца, но они прячутся. Без предводительства Анды они стали слабее. Им не хватает единства. Они убивают друг друга, так как перестали быть троллями. Некоторые сбежали через горные туннели, о которых не знает ни один тролль. Некоторые из нас думают, что за этими туннелями находится что-то другое, другая страна с еще большим количеством туннелей, и возможно, когда-то мы должны последовать за ними.

Керр, казалось, скорбел о потере каждого тролля, то ли просто из-за смерти, то ли из-за обещаний Анды.

— А что с маленьким народцем?

— Карлики все еще прячутся в своих пещерах. Но мы знаем, что они вернутся. Турк всегда говорит, что скоро они сделают себе достаточно оружия и разработают план. Между нами сейчас просто перемирие, но не более того.

Когда Стен такое услышал, то не смог удержаться от усмешки.

— Почему ты смеешься? — спросил Керр.

— Когда я в первый раз встретил Парда, то он не мог понять, что между влахаками и масридами было перемирие. Он никак не мог осознать, что мы не боремся постоянно со своими врагами.

— Эта пауза хороша для нашего племени. Наши враги повсюду. Пока карлики не пришли к нам, мы их тоже не будем трогать.

— Очень мудро. А ты когда-нибудь тоже будешь вести новое племя?

Керр покачал головой.

— Я не охотник. Но к тому, что я говорю, прислушиваются. Турк следует моим советам. За исключением того времени, когда мы боремся, — улыбнулся юный тролль и продолжил: — Так хорошо. Троллям нужен сильный предводитель. Но хороший предводитель знает, кого он должен слушать.

— Так и есть, — согласился с ним Стен, который подумал о своей ситуации.

Вместе с Висинией он принял титул воеводы, который был отдан им большим количеством голосом. «И теперь мне не остается ничего другого, как править рядом с воеводой Висинией. Так же как Турк и Керр ведут свое племя, так и мы должны вести влахак к миру».

— Твой взгляд не здесь, — констатировал Керр.

Стен снова удивился наблюдательности и пониманию, которые развились у тролля.

— Мне жаль; приходится думать о будущем.