«А как же Шон? — спросила подруга. — Ты ведь все еще замужем».

Улыбка мгновенно исчезла с лица Мадонны. Она взяла фотографию и спрятала ее в сумочку. «Не знаю, что сказать о Шоне, — нахмурилась она. — Я люблю его и всегда буду любить. Только он знает меня по-настоящему. Но между нами все кончено». («Как славно было бы стать Кеннеди, — снова вздохнула она. — Как ты думаешь, у них есть такие проблемы, как у меня?»)

Похоже, Джонни точно так же относился к ней. Через несколько месяцев он украсил свою холостяцкую квартиру на Манхэттене плакатами с изображениями Мадонны и даже начал менять кое-что в своем строгом гардеробе, чтобы выглядеть так, как, по его мнению, нравилось Мадонне. Он стал носить кожаные пиджаки, узкие джинсы, совершенно иначе подстригся. Джон даже отрастил бородку, которая выглядела просто классно, хотя и раздражала его родственников. Друзьям Джон Кеннеди-младший заявил, что просто с ума сходит по певице. За это время Кеннеди по уши влюбился в Мадонну. Он говорил Томасу Лафту, своему приятелю, что просто не может перестать думать о ней. «Она меня буквально околдовала, — говорил он. — Она стала для меня настоящим наваждением».

Мадонна постоянно думала о разводе с Пенном и о браке с влиятельным и респектабельным Кеннеди — точно так же, как в последние годы своей жизни о Кеннеди-старшем мечтала Мэрилин Монро. «Родить ребенка от Кеннеди — вот цель, которую Мадонна поставила перед собой, — вспоминает ее бывший менеджер Камилла Барбон. — Из надежных источников я слышала, что она делата все, что было в ее силах, чтобы заставить Джона сделать ей предложение».

Шон встревожился. Она любила его, но ее следовало образумить. Кеннеди был умным, образованным и чувствительным. Однако на пути к безоблачному роману с наследником Камелота стояло одно непреодолимое препятствие. По иронии судьбы препятствием этим стала та же самая женщина, которая помешала Кеннеди-старшему продолжить роман с Мэрилин Монро, — королева Камелота Джекки Кеннеди Онассис. Любая женщина, входившая в жизнь Джона Кеннеди-младшего, измерялась по высокому стандарту, и стандартом таким для него была его мать.

«Джон слишком волновался насчет того, что скажет его мать, если узнает, что Мадонна хочет родить от него ребенка, — вспоминает Барбон. — Он был очень цельной личностью. Джон был красивым, умным и богатым. Отличный отец для ребенка, но этому не суждено было сбыться».

Несмотря на то, что Мадонна была замужем, она предложила Джону стать отцом ее ребенка. Осторожный Джон это предложение отклонил. Однако его чувства к поп-звезде не ослабевали. Стивен Стайлз, университетский приятель Джона, вспоминает:

«Однажды он позвонил мне. Его голос звучал подавленно, что было ему совершенно не свойственно. Джон признался, что влюблен в замужнюю женщину, очень известную и знаменитую. Он просто не знал, что делать. Он разрывался между желанием быть с этой женщиной и необходимостью поддерживать имидж, то есть искать «правильную» девушку, такую, которую приняли бы его мать и другие члены клана Кеннеди. Он сказал: «Поверь мне, та, с кем я встречаюсь, им не понравится». Я спросил его, кто же она. Когда он сказал мне, я чуть не упал со стула. Это была Мадонна. Он спросил меня, не пойду ли я с ним, когда он соберется сообщить эту новость матери. Я ответил: «Знаешь, Джон, в этот момент я предпочел бы оказаться где-нибудь в другом месте».

«Я знаю, что она хочет для меня только самого лучшего, — вздохнул Джон. — Но порой мне хочется иметь от нее какие-нибудь секреты… Иначе мне никогда не влюбиться. Давай смотреть в лицо правде: ни одна женщина не будет достаточно хороша для нее. Если только она не будет принадлежать к королевской семье… Да и тогда…»

Бывшая первая леди Соединенных Штатов Джекки Кеннеди Онассис уже была наслышана о романтической связи ее единственного сына с Мадонной. Как правило, она скупала все газеты в газетном киоске в вестибюле издательства «Даблдей», чтобы быть в курсе текущих событий. Естественно, что о развитии романа Джекки узнала почти немедленно и сразу же дала сыну понять, что не одобряет его выбор.

Томас Лафт, мать которого была дружна с Джекки, вспоминал: «Джон никак не мог решить, влюблен ли он в Мадонну по-настоящему или она привлекает его лишь постольку, поскольку ее не одобряет его мать. Джекки даже ни разу не встретилась с ней. Джон говорил: «Я не хочу связывать ее, если окажется, что мое отношение к ней связано всего лишь с бунтом против матери». Его психотерапевт сказал, что его отношение к Мадонне — всего лишь средство выразить свой протест и стремление к независимости, а не любовь».

Мадонну же больше всего привлекало в Джоне полное отсутствие снобизма. «Мы вместе с ней занимались гимнастикой, а как-то раз отправились на пробежку по Центральному парку, — вспоминает Стивен Стайлз. — Ее сопровождали четыре телохранителя, у Джона, разумеется, никаких охранников не было. Это было так странно, что я спросил у него: «Зачем ей столько охраны, когда ты прекрасно обходишься без них?» Он рассмеялся и шутливо ответил: «Я, конечно, могу быть Кеннеди, но она-то — Мадонна!»

«Он всегда представлялся просто Джоном, стараясь не упоминать своей знаменитой фамилии, — вспоминает другой университетский приятель Кеннеди-младшего Ричард Вайз. — Имя «Кеннеди» крайне редко слетало с его губ. Он очень старался избегать его».

«Джонни, знаешь, каким знаменитым ты мог бы быть, если бы вел себя как Кеннеди, а не как простой человек?» — спросила его как-то раз Мадонна. Узнать ее на улице, когда она бежала в низко надвинутой бейсболке, просторной футболке и велосипедных шортах, было практически невозможно. Мадонна постоянно жевала резинку, что очень забавляло Джона. «Ты мог бы стать настоящей звездой», — настаивала она.

«Да не беспокойся ты обо мне, — с усмешкой ответил Джон. — Я и так достаточно знаменит». На нем тоже были плотно облегающие велосипедные шорты и простая белая футболка. Бейсболку он задорно повернул козырьком назад. На мужественном лице топорщилась двухдневная щетина. «Я не хочу быть звездой, — сказал он, улыбаясь одними глазами. — Я хочу быть самим собой».

Мадонна удивилась.

«Но как это человек не хочет быть знаменитым?» — спросила она.

«А вот так, — ответил Джон, не прерывая бега. — В этой семье очень просто стать звездой».

И, улыбнувшись, он прибавил скорость.

Для встреч с Мадонной Джон переехал в двухкомнатную квартиру неподалеку от пентхауза матери на Пятой авеню. В качестве сюрприза Джекки прислала ему горничную, чтобы та навела порядок. Убираясь в квартире, горничная нашла любовные письма Мадонны. Когда Джон обнаружил пропажу, он был вне себя от ярости, решив, что горничная имела на этот счет точные указания от его матери. Однако люди, близкие к семье Кеннеди, уверяют, что Джекки не имела понятия, о чем он говорит, когда Джон набросился на нее с обвинениями. Она просто не могла поверить, что сын обвиняет ее в подобных вещах. Джекки все приписала дурному влиянию Мадонны.

Когда Джон окончательно признался Джекки в том, что влюблен в Мадонну, мать совершенно ясно дала ему понять, что она не в восторге от развития событий. Джекки очень внимательно относилась к социальному положению своих детей с самого юного возраста. Стремясь всячески защитить их, она с подозрением относилась к их приятелям и категорически требовала, чтобы и Джон, и его сестра Кэролайн не вступали в брак до окончания университета.

«Джекки хотела, чтобы ее сын нашел себе ровню, — вспоминает друг семьи Кеннеди, сенатор от штата Флорида Джордж Смазерс (он был близким другом президента Джона Ф. Кеннеди). — Она хотела, чтобы ее дети принадлежали к высшему обществу. Но Джона всегда тянуло к киноактрисам и дамам из шоу-бизнеса. В этом он был очень похож на своего отца. Джон-старший влюбился в Мэрилин Монро, а Джон-младший потерял голову из-за Мадонны. Не знаю, что больше тревожило Джекки: отношения ее мужа с Мэрилин или любовь ее сына к Мадонне».