– Женя, а ты как здесь? – спросил Ермолай, опускаясь в плетеное кресло. – Дома сидеть надоело?

– Ну, да, вот решил прогуляться… Смотрю, Полина Николаевна сидит… А тут вот и вы идете…

– А ну-ка, Евгений, налей нам с Ермолаем по бокальчику! – потирая руки, обратился профессор к бывшему ученику.

Ермолай почему-то вспомнил, как он, Полина и Женя много лет назад сидели летним днем в пустом школьном классе. Его окно было распахнуто прямо в небо. Школа была самым высоким зданием в городе, а их класс располагался на верхнем четвертом этаже. Внизу нежился под солнцем полуденный Кормиловск.

Впереди у них были выпускные экзамены и Жизнь.

– Тетя Клава Волкова соковыжемалку в магазине купила, домой несет. – сказала Поля.

– Ну и что? – проворчал Женя.

– Ну и ничего… Просто интересно. Тетя Клава сок из яблок будет делать. – отозвалась Теплинская.

– Жизнь – бессмысленная штука. – грустным голосом произнес Ожерельев. – Ну, вот живешь-живешь, а зачем?

– Нормальная штука жизнь! – отозвалась с подоконника Полина. – Просто надо уметь в ней устраиваться.

– Это как? Удачно замуж выйти? Чтоб муж с деньгами и положением? – с иронией произнес Женя.

– Дело не в муже! Можно и самой хорошо устроиться! Так даже надежнее. И интереснее. – серьезно ответила Полина.

– Вообще на свете много интересного. Вот бы узнать, как все устроено… – вступил в разговор и Ермолай.

– Ну, вот, ты узнал, что такое, допустим электричество, откуда берется электрический заряд и что? Что от этого изменится? – спросил Женя.

– Ну, во-первых, просто интересно! А, во-вторых, может быть, что-нибудь и изменится… Например, удастся получать электричество прямо из воздуха! Из ничего! Люди станут сильнее!

– Куда уж сильнее! И так, вон в нашем районе всех медведей извели! А лоси все на север ушли. Лучше б люди стали не сильнее, а добрее! А это от количества вырабатываемой электроэнергии не зависит! – не согласился Ожерельев.

– Да, ладно вам, мальчики! Смотрите, день-то какой! Пойдем купаться, а? – произнесла Полина, свесившаяся из окна прямо в голубую бездну так, что ее сильные ноги в коричневых нитяных чулках, открылись выше колен.

– Пойдем, но позже! – услышали они за своими спинами.

У двери классной комнаты стоял Роман Григорьевич. В руках он держал несколько амперметров с круглыми циферблатами. Его лицо было таким же коричневым от загара, как и сегодня, да и морщин, делящих его лицо на квадратики, было не меньше, только они были не так заметны.

– Искупаться в такой день нужно обязательно! Но сначала нужно все убрать в кабинете физики! Там завтра с утра потолок начнут белить!… – деловым тоном произнес Роман Григорьевич. – А, кстати говоря, я тоже думаю, что знания должны быть в руках только у добрых людей. В руках у злых они только увеличивают зло. – добавил он. Видимо, Ненароков слышал их разговор.

Слезая с окна, Полина тронула створку окна и кофейная школьная доска покрылась пятнами от солнечных лучей, как шкура леопарда в зоопарке на Звериной поляне.

Потом они прятали приборы в картонные коробки, складывали в толстые стопки учебные плакаты и переносили их в соседний класс. Вместе с Романом Григорьевичем вытаскивали в коридор столы, стулья и горшки с цветами.

Искупаться им удалось только под вечер.

Все это было очень давно. Больше двадцати лет назад…

– Слушай, Женя, а ты, случайно не знаешь, куда Лапкин подевался? – задал вопрос Ермолай. – Дома его нет… Говорят, только через несколько дней будет… Куда это он отправился?

– Думаю, прячется… – мрачно сказал Женя, берясь за бутылку.

– От чего он прячется?

– Завод продавать не хочет… – вздохнул Ожерельев.

– От этого не спрячешься… – заметил Бебут.

– Кто знает… Пока его нет, всякое может произойти…

– Что может произойти? – насторожился майор.

– Скажем, покупатели могут передумать…

– Это почему же они могут передумать? – наклонился к Жене Еромолай.

– Ну, мало ли… – промямлил Женя. – Допустим, решат, что покупать завод им не выгодно…

– А где он прячется? – на всякий случай спросил майор.

Женя в ответ безнадежно пожал плечами.

Полина и Профессор в их беседу не вмешивались, но слушали с интересом. Майор потянулся к фужеру с красным игристым. День для него выдался не легким, и он решил перевести дух. Но это ему не удалось.

Не успел Бебут взяться за тонкую стеклянную ножку, как кто-то дотронулся сзади до его плеча. Он обернулся. За его стулом стоял Сергей Владимирович Часовских.

– Прошу меня извинить, – глухим, не своим голосом произнес он. – Ермолай Николаевич, можно вас на несколько слов?

Ермолай поднялся и вместе с ним отошел к тополю у входа на веранду.

– В Дилингарова стреляли. – тихо сказал начальник службы безопасности «Сибирских продуктов».

– В вашего генерального? – не поверил Бебут.

– Да.

– Он жив?

– Жив.

– Уже хорошо. – облегченно произнес майор.

– В местной больнице он. Ранен в плечо. Потерял много крови. Пока находится в шоке.

Часовских был не похож на себя. Не то, чтобы испуган, но имел вид человека, переставшего понимать, что происходит вокруг.

– Как все случилось? – допрашивал его Бебут.

– В его номере. В гостинице. Стреляли через окно. – сообщил бывший опер.

– Кто стрелял?

– Неизвестно.

– Когда это произошло? – спросил Бебут.

– С час назад…

– Я думаю, это – не Дудник. И не его бойцы. – глядя в недобрые глаза собеседника, медленно произнес Ермолай.

Часовских молчал. Смотрел в сторону.

– Я тоже думаю, что не Дудник. – наконец, выдавил он из себя. – Когда в Дилингарова стреляли, мы с Витей уже в городском саду отношения выясняли… Практически, в твоем присутствии… А все его ребята на месте сидели… В представительстве. Это точно. Я там наблюдателей поставил. Они мне доложили…. Но дело даже не в этом. Теоретически, он мог для этого дела поднанять кого-то из местных. Но вряд ли. Характер не тот. Жилы не хватит.

– А кто ж тогда стрелял, как думаешь?

Сергей Владимирович помолчал.

– Если б я знал, кто… – зло произнес он.

Майор постоял, подумал.

Где-то то ли стукнули друг о друга железнодорожные вагоны, то ли ворохнулся далекий гром. Ермолаю показалось, что плотный воздух у его лица шевельнулся, будто живой.

Он подошел к столу, предупредил сидящих, что вынужден отлучиться и отправился в городское управление милиции. Часовских пошел вместе с ним.

Милиция находилась недалеко.

То, что в городе случилось чрезвычайное происшествие, здесь чувствовалось.

Когда они подходили к зданию, то от него бойко отъехали два уазика. Стоящий у входа лейтенант с покрытыми малиновыми пятнами щеками что-то раздраженно втолковывал по переносной рации непонятливым собеседникам.

Бебут предъявил сидящему за перегородкой дежурному свое удостоверение и спросил:

– Подполковник Пипинец на месте?

Пипинец был заместителем начальника городского управления по розыску и хорошим знакомым Бебута. В прошлом году подполковник даже слушал его лекцию по техническим средствам охраны на факультете переподготовки в Юридическом институте МВД.

– Этот человек с вами? – сказал дежурный, возвращая Бебуту его удостоверение, и кивнул на мрачно сгорбившегося Сергея Владимировича.

– Со мной.

– А у него есть документы?

Часовских вынул из внутреннего кармана куртки удостоверение начальника службы безопасности АО «Сибирские продукты». Его удостоверение выглядело, пожалуй, даже более внушительно, чем у Бебута. Оно было большое и почему-то с золотым двуглавым орлом, предназначенным по закону только для государственных органов.

Дежурный оценивающе качнул головой, вернул удостоверение и отпустил тормоз вертушки, перекрывающей вход на второй этаж.

Они поднялись по лестнице и прошли по коридору до выделяющейся среди других полированной двери. За ней находилась приемная, общая для начальника управления и его зама по розыску. Люстра в приемной горела всеми десятью рожками, но секретарши в приемной не было. Очевидно, по причине окончания рабочего дня..