– Ермолай… Считай, что я этого тебе не говорила… Я тебе по-бабьи призналась… А, вообще, я об этом ничего не знаю! Сам понимаешь!…

– Да, понимаю… Я ничего и не слышал… Не беспокойся. – тихо произнес Бебут и повернулся, чтобы уйти.

Но уйти ему не удалось.

В дверь постучали.

Находящиеся в комнате замерли. Гостей здесь не ждали.

Дверь открылась.

На пороге стоял адмирал Крышковец.

На пороге стоял адмирал Крышковец.

За его плечами в темноте веранды белели лица его рослой свиты.

– Рад вас видеть, Полина Николаевна. – улыбаясь, произнес он.

– Добрый вечер! – лишь на секунду замешкалась Теплинская.

– Да, Ермолай, утратил ты в милиции профессиональные навыки! – обратился Артур Павлович к Бебуту. – Простого хвоста за собой почуять не смог. Плохо! Очень плохо! – адмирал покачал головой. – Ну, да ладно… Для тебя – плохо, для нас – хорошо. А то, как бы мы смогли Полине Николаевне визит вежливости нанести?

– Проходите! Присаживайтесь! – тоном гостеприимной хозяйки предложила Полина.

Крышковец сделал пару шагов, но на стул не сел.

Его свита осталась на веранде. Однако, дверь держали приоткрытой.

– Извините нас за поздний приход, уважаемая Полина Николаевна, но, обстоятельства требуют.

– Понимаю… – кивнула Теплинская.

– Я могу говорить с вами напрямую? Присутствующие нам не помешают? – Артур Павлович обвел взглядом Бебута и Костю-Кота.

– Можете. Они в курсе дела. Эти люди нам не помешают. Даже наоборот. – ответила Теплинская.

– Ну, что же, не будем зря крутить винтами… Как нам сообщил уважаемый Семен Сергеевич, оказывается, со вчерашнего дня вы, а не Лапкин, являетесь юридическим собственником маслосырзавода? Это так?

Полина помолчала, посмотрела в окно и осторожно произнесла:

– Допустим…

– Я сразу понял, что вы – женщина умная, дальновидная… – расплылся в улыбке адмирал. – К чему нам ходить вокруг да около? Предложение, которое мы делали Лапкину, остается в силе. Три миллиона евро! Надеюсь, мне не нужно вас уговаривать? Деньги хорошие! Сами понимаете, от своих планов по приобретению завода мы все равно не откажемся… Что ж тут раздумывать? Вопрос ясен! Я не ошибаюсь?

Теплинская молча взялась левой рукой за свои бусы.

– Неужели сумма вас не устраивает? – с непритворным удивлением произнес Артур Павлович.

– Нет, сумма не плохая…

– Что же тогда вас останавливает? Не надеетесь же вы удержать завод, если мы всерьез начнем с вами бороться? Согласитесь, есть много разных средств… Существуют почти законные средства, такие, как например, проверка, по нашей негласной просьбе вашего акционерного общества налоговой инспекцией! Они же нам не откажут. Весь областной аппарат инспекции на наших машинах разъезжает! Какие-нибудь нарушения, да обнаружат… И наложит такие штрафы, что от прибылей копейки ни останется… Вы понимаете меня?

Полина кивнула.

– Есть и менее законные способы… – продолжал Артур Павлович. – Все мы смертны… Если мы по легкомыслию иногда готовы рискнуть собственной жизнью, то ведь существуют еще ни в чем не повинные дети, родители, родственники… Не будем дальше развивать эту тему в присутствии майора милиции. Надеюсь, вы понимаете, о чем идет речь?

– Понимаю! – заверила Теплинская.

– Тогда будем считать, что вы согласны продать нам контрольный пакт акций акционерного общества «Кормиловский маслосырзавод»? – весело спросил Артур Павлович.

– Я-то согласна… – мягко произнесла Полина. – Но дело в том, что, на самом деле, эти акции мне не принадлежат…

– Как? – вздернул брови Крышковец. – Полина Николаевна, не нужно хитрить… Я лично видел документы, их мне показал Семен Сергеевич. Со вчерашнего дня акции принадлежат товариществу «Тепоник», то есть вам, ведь вы – его единственный владелец… Или эти документы – липовые? Так мы сейчас же привезем сюда Лапкина и все выясним на очной ставке!

– Да не нужно его привозить! – вскинула зеленые глаза Теплинская. – Документы, которые он вам показал, настоящие. Но есть и другие документы. Тоже настоящие. И я вам их сейчас покажу.

Полина Николаевна взяла со стола свою сумку и вынула оттуда сложенные пополам листы бумаги.

Артур Павлович настороженно следил за всеми ее движениями.

– Со вчерашнего дня, в соответствии с договором между акционерным обществом «Кормиловский маслосырзавод» и фирмой «Тепоник» контрольный пакет акций завода, действительно перешел в мою собственность. А с сегодняшнего дня, в соответствии с договором между «Тепоником» и областным отделением Сбербанка России, за не возвращение в срок взятого кредита эти акции перешли в собственность Сбербанка. Мне акции уже не принадлежат… – сожалеюще пожала плечами Теплинская.

В комнате воцарилось молчание.

– Сбербанк же, насколько мне известно, передал эти акции во временное управление Таймырской нефтяной компании – ТНК. – продолжила Теплинская. – Вот документы смотрите сами. – она расправила и протянула Крышковцу взятые из сумки бумажные листы.

Артур Павлович взял бумаги.

Он долго их читал, рассматривал на свет, едва не пробовал на зуб. Наконец, сделал рукой знак, и с веранды в комнату вошел невысокий молодой человек в узких очках без оправы.

Адмирал протянул документы ему.

Тот неторопливо просмотрел один лист за другим, внимательно изучил печати и подписи и снова протянул бумаги застывшему в ожидании начальнику:

– С юридической точки зрения, все верно. Договор со Сбербанком – подлинный. По этому договору, со вчерашнего дня контрольный пакет акций акционерного общества «Кормиловский маслосырзавод» переходит в собственность банка за невозвращение кредита. За банк подписалась начальник кредитного отдела – Т. Н. Бауэр. Подпись и печать банка сомнений не вызывают… Договор заве-рен государственным нотариусом.

Адмирал взял бумаги и посмотрел на Теплинскую.

Та стояла, опустив голову и, по своей привычке, рисовала носком лаковой туфли на половой доске какой-то непонятный знак.

В это время на веранде раздался негромкий удар, звон разбившегося стекла и в комнате остро запахло огуречным рассолом. Видимо, на веранде кто-то из свиты Крышковца ненароком разбил банку с солеными огурцами.

– Ну, Полина Николаевна… – сдавленным голосом протянул Крышковец. – Странную вы игру затеяли…

– Да, какая уж тут игра… Завод потерять! Это не игра, а беда.

– Да я никогда не поверю, что вы, такая умная женщина, не понимали, что делаете, подписывая с банком такой прямо-таки грабительский договор! Переход в собственность банка всего контрольного пакета акций завода в случае просрочки возврата кредитной суммы на один день! Это же прямой грабеж!

– А вы что думали! – взвилась Теплинская. – В Сбербанке альтруисты сидят? А? Там в кредитном отделе такие звери, хуже, чем в тайге! Особенно, эта Бауэр!.. Думаете, на других условиях они бы мне миллион долларов дали? Это вы – нефтяные гиганты привыкли, что с вами банкиры как с родными племянниками разговаривают, а с нами-то они совсем не так беседуют! Не нравятся предлагаемые условия – скатертью дорога!

Полинин голос задрожал. Она отвернулась к окну, но взяла себя в руки и продолжила:

– А именно на эти деньги завод приобрел магазин в Москве и организовал рекламную кампанию своего сыра в Париже! Мы вынуждены были пойти на их условия! Мы с Лапкиным надеялись, нам удастся вернуть кредит в срок… А тут проверка налоговой инспекции … Кто-то постарался!

Полина всхлипнула, хотя ее глаза оставались сухими.

– Я даже знаю, кто! Это Ведерников, вице-губернатор… Для своего «Агротреста» дорогу прокладывал… Чтобы мы согласились ему завод продать… По итогам проверки – штрафы на общую сумму почти двадцать миллионов рублей… Вот все и рухнуло… Отдавать стало нечем!.. А вы говорите, я игры затеяла… Это со мной игры затеяли! Со мной! Это меня до гола раздели! Меня! Был у меня завод, и нет завода… Даже дыма от котельной не осталось!