– Что у тебя в руках?

– Банка с кислотой.

– Зачем?

– Для пущей путаницы.

Ирину стало тошнить.

– Не могу смотреть.

– Идите к машине, я сейчас.

По дороге в Москву Прерина заявила:

– Людка, ты самая настоящая садистка, тебе лечиться надо. Зачем ты облила труп кислотой?

Людмила молчала. Она и сама не знала, для чего вздумала облить Вальку кислотой – злоба и ненависть сделали свое дело.

Спустя две недели Ирине позвонила Людмила.

– Ирка, ты где?

– Домой только пришла.

– Ты ключи от сабуровской хаты не выбросила?

– Забыла. Сейчас избавлюсь.

– Не вздумай. Слушай мою команду: бери ноги в руки и дуй к Вальке на квартиру. Ко мне только что одна баба заявилась, она по просьбе Осокина разыскивает Сабурову, тетку нужно ввести в заблуждение. Сиди в квартире и изображай из себя Валентину, а для правдоподобности верни дамочке колечко Осокина.

– Ты в своем уме, о чем мне с ней говорить?

– Скажи, что с Деном все кончено, и он тебе сто лет не нужен.

– На квартиру я не поеду, вдруг тело Сабуровой уже обнаружили?

– Ирка, надо рискнуть, иначе тетка начнет совать нос не в свое дело.

– Как она выглядит?

– Лет тридцать пять, худая, рыжая. Мы договорились после пары переговорить, она сейчас меня на улице ждет, поэтому время у тебя есть.

– Страшно.

– Делай что говорю.

Ирина повиновалась. Заметив в канаве у подъезда рыжую незнакомку, она сразу скумекала – это та самая посланница от Дениса.

Пересиливая страх, Ира впустила Катку в квартиру, разрешила принять душ, напоила чаем и наврала с три короба.

Дело сделано – афера удалась.

После того как Копейкина, прихватив колечко, отбыла восвояси, Ирина вылизала квартиру до блеска. Ликвидировав все следы своего пребывания, девушка испарилась.

Несколько дней спустя повод волноваться появился у Людмилы. Ей на сотовый позвонила Лариса, сообщив о визите некой Катарины, интересующейся Валентиной Сабуровой.

– Она сказала, что нашла номер моего телефона в куртке Валентины.

Люда выругалась:

– Ирка, идиотка, даже карманы не проверила. Дура!

– Что вы опять там задумали?

– Откуда у Вальки твой номер?

– В том году, когда мы у тебя собирались, я ей сама его на листке написала.

– Что ты сказала Катарине?

Лариса пересказала разговор с Копейкиной.

– Молоток, Ларка, так держать. Только тебе придется перезвонить этой бабе через пару деньков и сообщить следующее…

Людмила вспомнила историю со Знаменной и решила, что для любительницы сыска это будет отличной дорожкой в сторону.

– Пусть ломает голову, подозревая Вальку в воровстве, а мы пока придумаем, как убрать ее с пути.

– Даже не надейся, ты с Иркой можешь творить беспредел хоть до второго пришествия – я вам не помощник.

– Лара!

– Не вздумай мне угрожать, я сыта по горло. Ты и так втянула меня в убийство, – Прерина понизила голос, – не будь ты дочерью Володи, я давно бы сдала тебя ментам.

– Ох, как мы заговорили. Не забывай, что стояла рядом. Ты сообщница, Ларка, поэтому советую тебе забыть о ментах.

Прерина нажала на кнопку отбоя.

Копейкиной она позвонила, про Прасковью Константиновну сказала, но у самой на сердце лежал камень.

Лариса даже не подозревала, что Людмилу здорово напугали ее сказанные в порыве гнева слова о ментах. Люда забила тревогу. Ларка может сморозить глупость, может проговориться отцу… да мало ли что взбредет в голову бывшей проститутке.

И Людмила вынесла ей смертный приговор.

С Ларисой она расправилась следующим образом: вызвала мачеху на разговор за территорию особняка, пырнула ножом, а напоследок облила лицо кислотой.

Чувствуя себя неуязвимой, Людмила полагала, что со смертью Ларисы в Лету канули и ее страхи. Катарина решительно ни до чего не докопается, а посему можно вздохнуть с облегчением.

Но напрасно она недооценила Катку. Если Копейкина начинает расследование, то она обязательно доводит его до конца – чего бы ей это ни стоило!

В декабре Людмилу осудили на пятнадцать лет. Ирине со сроком «повезло» больше – девушка не увидит свободы шесть лет.

Дмитрий Новоселов был зачислен в число лучших друзей Катарины Копейкиной, но с одним маленьким условием. Больше он никогда в жизни не преподнесет Розалии «живой» подарок.

У Дениса Осокина появилась подружка, увидев которую Розалия Станиславовна сказала примерно следующее:

– По крайней мере, с такой харей девка от него гулять не будет!

Разумеется, как вы понимаете, мнение Розалии никто не разделяет, кроме, пожалуй, самой Розалии.

Лизавета продолжает доканывать Катку и Парамаунта своей безграничной наглостью, Арчибальд удивляет всех невероятными способностями воспроизводить все самое негативное, что только можно услышать из уст Розалии, а Минерва… Минерву пристроили в добрые руки еще в конце лета. Ужихе здорово повезло, что Катка вовремя оказалась дома. Ведь Копейкина влетела в санузел в тот самый момент, когда Розалия с криками: «Гуд-бай, май лав, гуд-бай», – пыталась спустить пресмыкающееся в унитаз. После получасовых пререканий Минерву было решено отдать в террариум.

В январе Катарина совершенно случайно столкнулась с Зоей. Мать Полины, облаченная в шубку, гордо вышагивала по торговому комплексу, искрясь, словно новогодняя гирлянда. Вначале Катке показалось, что она обозналась, но радостный возглас Зои свидетельствовал об обратном.

– Приветик! – пропела толстушка.

– Зоя Витальевна, вы ли это?

– Как видишь. Цвету и пахну.

– А как Полина? Кто у нее родился?

– Девочка! Внучка у меня, Сашенька. А Полька замуж в декабре вышла.

– Да ну?

– Можешь меня поздравить, зять – чистое золото. Полька с ним в конце июня познакомилась. У Костика машина на автобусной остановке заглохла, а Полюшка со мной была. Он, как ее увидел, голову потерял. Даже не посмотрел, что Полька с животом. Любовь-морковь у них началась, как в сказке. А когда Сашенька родилась, Костик меня из деревни в Москву выписал. Живем теперь в пятикомнатных апартаментах, будто королевны. Вон вишь, в какой одежонке щеголяю? Фирма!

Катка улыбалась.

– Я за вас рада. Полине привет передайте.

– Передам.

Зоя Витальевна поманила Катку пальцем и прошептала:

– Хочешь узнать, почему нам удача улыбнулась?

– Хочу.

– Дело в фасоли!

– Неужели?

– В ней! Только я тебе всего сказать не могу. Это секрет. Но суть такова – ешь больше фасоли с кетчупом и запивай томатным соком.

Ката прищурила глаза.

– Зоя Витальевна, вы ничего не путаете?

– Нет.

Копейкина расхохоталась.

Как же все-таки некоторые любят искажать факты, выдавая желаемое за действительное.

А сегодня в славном семействе Копейкиных произошло очередное шоу, главной зачинщицей которого стала Розалия.

Опустив на пол Парамаунта, Катка с беспокойством посмотрела на Наташку. Бледное лицо Натки вкупе с трясущимися руками наводило на тревожные мысли.

– Нат, ты в порядке?

– Да как тебе сказать, по-моему, нет.

– Что-нибудь болит?

– Немного знобит, а на сердце нехорошее предчувствие, – Наталья шмыгнула носом и покосилась в сторону лестницы. – Последний раз похожее состояние у меня было, когда Розалия выдавала себя за потомственную тамаду.

Вспомнив тот кошмарный случай, Катка поежилась.

– Может, тебе прилечь?

– На кухне дел полно.

– Дела подождут.

Не успела Копейкина договорить, как в дверь позвонили.

Наталья вздрогнула.

– Ты определенно не в себе, это всего лишь звонок.

Изобразив на лице подобие улыбки, Ката распахнула дверь и уперлась взглядом в незнакомого брюнета средних лет. В руках мужик держал бутылку дорогого шампанского и коробку шоколадных конфет.