Катарина тенью прошмыгнула к лестнице. Сердце стучало, подобно отбойному молотку, желудок свело.
На пятом этаже, притаившись за поворотом, она стала ждать. Время шло, Ирина спускаться вниз не торопилась. А вдруг девица не поверила консьержке? Вдруг Ирка заподозрила неладное? Если…
Замок щелкнул. У Катарины задрожала нижняя губа.
Ира подошла к лифту, и вдруг…
– Не двигаться! Руки за голову!
Схватив опешившую Ирину, Копейкина затолкала девицу в прихожую и, прижав к ее спине щетку для волос, прошипела:
– Начнешь рыпаться, пристрелю!
Ира затряслась.
– Что вы здесь делаете? Как меня нашли?
– Теперь вопросы буду задавать я. Ты, голубушка, изрядно накуролесила, сидеть тебе за решеткой годков пятнадцать.
Ира замотала головой:
– Не понимаю вас.
– Продолжаешь играть роль? Ну-ну, только стоит ли изображать великую актрису, может, пора опустить занавес? Людмилу взяли пятнадцать минут назад, в настоящий момент она рассказывает бравым ребятам, как вы расправлялись с ни в чем не повинными людьми. С минуты на минуту и тебя возьмут под белы рученьки.
– Я ни с кем не расправлялась, это она, – Ира осеклась. – Пожалуйста, уберите пистолет. Я все расскажу.
– Рассказывать начнешь, когда подъедут менты. – Катка ослабила хватку, достала сотовый и набрала ноль два. – Но пока ты можешь удовлетворить мое любопытство, поведав, как тебе, простой медсестре районной поликлиники, удалось сдружиться с дочерью толстосума Прерина?
– Так мы с Людкой давно дружили. Более того, жили в одном доме. Ее папаша-то толстосумом стал лет десять назад, а до этого мы с Прериной в одну школу ходили. Я, правда, старше ее, но это не помешало нам стать подругами. А когда Прерины превратились в богачей, наши пути-дорожки разошлись. И вот пару лет назад я случайно столкнулась с Людкой на Манежной площади. Мне тогда позарез нужны были деньги. Я задолжала одной компашке сотню баксов, и они поставили меня на счетчик. С набежавшими процентами сумма перевалила за тысячу. Я таких денег отродясь в руках не держала. А Люда, проявив заботу, без лишних разговоров одолжила мне доллары. Наше общение возобновилось. Конечно, теперь оно здорово отличалось от прежнего: я стала для Людки навроде ручной собачки – подай-принеси. Но тем не менее меня данный факт ничуть не угнетал.
– С тобой все ясно.
Ирина рухнула на пол. Из ее глаз брызнули слезы.
* * *
Людмила прошествовала в гостиную Новоселова, села и, не спросив разрешения, закурила.
– Ну, Дмитрий, колитесь, зачем я вам понадобилась?
Дима держал в руке бокал вина.
– Выпьешь?
– Воздержусь, – стряхнув пепел мимо пепельницы, жеманно улыбнулась Люда.
– За несколько дней до убийства Лара приходила ко мне, – сказал Новоселов, наблюдая за реакцией Прериной.
Реакции не последовало – Людмила была само спокойствие.
– Ларка приходила к вам? Зачем, если не секрет?
– Люд, она мне все рассказала.
Девушка подняла бровки.
– Что именно она вам рассказала?
– Ну все, понимаешь?
– Нет, Дмитрий, не понимаю, вы говорите загадками.
– О поездке, о Валентине, теперь я выражаюсь яснее?
На мгновение Людмила похолодела.
– Мне слова из вас клещами тянуть? О какой поездке идет речь?
– Люд, я знаю правду, Лариска призналась абсолютно во всем.
Прерина встала.
– Жениться вам надо, Дмитрий, а то, глядишь, совсем шарики за ролики заедут. Приятно было пообщаться, жаль, я не поняла ни слова из ваших намеков.
– Убийство Сабуровой! – отчеканил Новоселов.
Девушка непонимающе уставилась на него.
– Господи, а Валюху-то вы с какой стати приплели? У вас нет сердца, вы бесчувственный человек. Что вам от меня надо?
– Ты убила Валентину, а затем отправила на тот свет и Лару. Не возьму только в толк, на кой тебе понадобилось уродовать их лица кислотой?
Люда побагровела.
– Обвинять меня в столь ужасных преступлениях кощунственно. Вы псих, Дмитрий. Стопроцентный псих! Я ухожу.
Новоселов лукаво улыбался. В дверях Людмила обернулась.
– Советую вам посетить психиатра.
Как только она вышла, Дима набрал номер Катарины.
– Людка только что ушла.
* * *
Бросив таксисту новенькую пятисотку, Прерина пулей влетела в подъезд.
Консьержка вскочила со стула.
– Людочка, уже приехала?
– А ты сама не видишь? – огрызнулась девица, подбегая к лифту.
Забежав в квартиру, Людмила заорала:
– Ирка! Ирка, нам крышка! Ты что, оглохла?
Ирина сидела в большой комнате, держа в руках любовный роман.
– Слышишь, что говорю – нам трындец полный!
– В чем дело?
– Сосед моего папаши, урод Новоселов, знает про убийства.
Ира охнула.
– Но откуда?
– Лариска, сука, выболтала. Она приходила к нему за пару дней до того, как я прирезала стукачку. Гадина! Я чувствовала, что она даст слабину. Сволочь!
– Он и про Вальку знает?
– Говорю же – да! Ты че, совсем отупела? Перестань таращиться на меня, как идиотка! Что с тобой? Ирка!
Ирина разревелась.
Сотрудники милиции появились в комнате, словно по мановению волшебной палочки. Людмила не успела опомниться, как ее окружили трое парней-крепышей.
Катка осталась в коридоре.
Теперь от нее ничего не зависит, она умывает руки, целиком и полностью доверив судьбы Людмилы и Ирины правосудию.
ГЛАВА 17
Что может послужить причиной убийства? Какие темные силы могут сподвигнуть человека отобрать жизнь у другого?
На самом деле причин великое множество. Порой даже самая, казалась бы, безобидная на первый взгляд шутка, сухо брошенная фраза или косой взгляд могут послужить толчком к действию.
Но чаще всего убийства совершаются ради материальной наживы или из чувства страха – например, страха разоблачения.
А в случае с Валентиной Сабуровой имела место банальная женская ревность.
Валя с Людой крепко сдружились в первом же семестре. Девушки быстро нашли общие интересы и вскоре прослыли закадычными подружками.
Своенравная, любящая держать все под своим контролем Людмила и степенная, хотя и немного взбалмошная Валя дополняли друг друга, как две вечно притягивающиеся противоположности.
Девушки вместе ходили в клубы, на дискотеки, тусовки, вместе прогуливали занятия и даже… – вот парадокс! – умудрялись одновременно подхватывать простуду.
Когда Сабурова стала общаться с Прасковьей Константиновной, Людмила частенько подкалывала подругу.
– Променяла ты меня, Валька, на старуху.
Сабурова смеялась.
– Да, я такая.
– Неужели тебе интересно каждые выходные таскаться к столетнику и писать под ее диктовку маразматические воспоминания? В чем фишка-то?
– Она не маразматичка, это, во-первых, а во-вторых, писать воспоминания Прасковьи Константиновны очень интересно. Ты не представляешь, через что пришлось пройти этой женщине. Во время войны она…
Люда замахала руками.
– Только не начинай кормить меня рассказами о войне. Не желаю ничего знать. Она хоть нормально тебе платит?
– Я отказалась брать деньги.
– Решила заняться благотворительностью?
– Люд, отвянь, сказала же, мне самой интересно.
– Ну-ну, попутного ветра вам со старухой.
Подобные разговоры случались практически еженедельно, и вот однажды на очередной выпад Людмилы Валя горделиво заявила:
– Вчера Прасковья Константиновна показала мне свои драгоценности.
Люда, страстная любительница всего, что блестит, навострила ушки.
– Какие драгоценности? Небось обручальное кольцо и сережки с микроскопическим камушком.
– А вот и нет. У Знаменной целая шкатулка украшений. Людка, чего там только нет: бриллианты, изумруды, жемчуг… Я, когда увидела, чуть сознание от восторга не потеряла.
– Откуда у старухи добро?
– Муж дарил.
Людмила выудила сигарету.
– Брюлики стоящие или пыль?
