– Вас не насторожило, что она долго не дает о себе знать?

– Нисколько. Валя могла не звонить более двух месяцев. Стальной характер вкупе с затаенной обидой делал свое дело.

Семен Андреевич открыл верхний ящик стола и, достав сигарету, спросил:

– Барышня, вы не станете возражать, если я закурю?

– Ради бога.

Чиркнув зажигалкой, Сабуров задумчиво молвил:

– Мне не дает покоя мысль, кто же хозяйничал в Валиной квартире? Вы хорошо запомнили лицо той девушки?

– Достаточно хорошо, чтобы при встрече сразу узнать обманщицу.

Сабуров кивнул в сторону книжного стеллажа.

– Там стоит фотография Валентины, если желаете, посмотрите.

Копейкина подошла к полкам.

В серебристой рамке красовалось цветное фото привлекательной брюнетки с симпатичными ямочками на щеках.

– Этот снимок – единственное, что осталось от дочери.

– В институте уже знают о трагедии?

– Думаю, да. Милиция должна опросить друзей Вали, может быть, кто-нибудь сможет помочь следствию.

– Семен Андреевич, вы не против, если я переговорю с Леной?

– Не смею возражать. – Сабуров затушил окурок и крикнул: – Леночка, зайди в кабинет.

Елена появилась в компании Ирбиса. Кот чувствовал себя весьма вольготно на руках хозяйки, поэтому, когда его опустили на пол, он недовольно фыркнул и скрылся в коридоре.

– Да, Семен Андреевич.

– Леночка, Катарина хочет задать тебе несколько вопросов касательно Валентины. Ты уж, дружочек, не подведи.

– Я ничего не знаю, – испугалась девушка.

– Но вы же общались, – Катка следила за реакцией Лены.

– Не так часто, как хотелось бы. Валя звонила мне на сотовый примерно раз в месяц.

– В мае звонки были?

Лена опустила голову.

– Не помню.

Сабуров кашлянул.

– Леночка, ну соберись, дружок, напряги память, вспомни.

– В мае Валя не звонила.

– Точно?

– Угу.

Копейкина видела, что девица врет. Несомненно, ей что-то известно.

– В разговорах Валя упоминала имена друзей, подруг?

– Нет.

– У нее был парень?

– Нет… не знаю, – лицо Лены залилось краской. – Семен Андреевич, я пойду, Ирбиса надо покормить.

– Но, Леночка…

– Я ничего не знаю, – твердо повторила девушка, покидая кабинет.

Сабуров развел руками.

– Не обижайтесь на Лену. Она, как и я, не в себе. Смерть Валентины – тяжкий удар для нашего семейства.

Поблагодарив хозяина за гостеприимство, Катарина поспешила откланяться.

Лена поджидала ее в прихожей.

– Я не хотела говорить в присутствии Семена Андреевича, но лично вам, – она понизила голос до шепота, – расскажу пару интересных эпизодов из жизни Валентины.

– Здесь есть место, где нам никто не помешает?

– Идите на улицу. За домом есть детская площадка, ждите меня там. Я спущусь минут через десять.

Удовлетворенно кивнув, Копейкина покинула жилище Сабуровых.

Лена приблизилась незаметно. Положив руку Катке на плечо, девушка сказала:

– Вы знаете, я чувствовала, интуиция подсказывала, что с Валькой что-то не так. Но я не могла понять, что именно. Ее апрельский визит, звонки, просьбы… все это наводило на определенные мысли. Вы должны пообещать, что о нашей встрече Семен Андреевич не узнает. У него очень слабое сердце, он едва на ногах держится.

– Не беспокойся, я не проговорюсь.

– Тогда слушайте. Все началось в апреле, когда возбужденная Валентина приехала к отцу…

Минут двадцать дочь о чем-то секретничала с Семеном Андреевичем, а потом, довольная, вышла из кабинета и возвестила:

– Лен, пройдем на пару слов в твою комнату.

Щелкнув замком, Валя села в кресло и как бы невзначай поинтересовалась:

– Ленок, как у тебя делишки на личном фронте?

– В смысле?

– В прямом, у тебя есть парень?

Лена смутилась.

– Нет.

– Да ладно? Неужели ты до сих пор девственница?

Елена терпеть не могла разговаривать с кем бы то ни было на подобные темы, поэтому, тряхнув головой, попыталась перевести разговор в другое русло.

– А как продвигается твоя учеба?

Валька сузила глаза.

– Плевать на мою учебу. Ты не ответила на вопрос.

– И не собираюсь.

– Ленок, ну не жмись, скажи, да или нет?

Глядя в пол, Лена пискнула:

– Я девственница. Теперь ты довольна? Будешь издеваться или сразу уедешь?

– Я и не думала издеваться. Напротив – это то, что надо.

Сабурова поманила сводную сестру пальцем и прошептала:

– Мне срочно нужна твоя кровь.

Леночка отпрянула.

– С ума сошла?

– Не боись, у меня тут одно мероприятие намечается, а без крови девственницы оно заранее обречено на провал.

– Валька, ты точно умом тронулась. Какое такое мероприятие?

Выдержав актерскую паузу, Сабурова изрекла:

– Приворот!

– Что?!

– Что слышала. Мужика я хочу к себе привязать. Крепко-накрепко, чтобы как в песне поется: «И в дальний путь на долгие года…»

– Это грех, Валь, большой грех.

– Не начинай проповедь. Грехом здесь и не пахнет… так, пустячок.

– Ничего себе пустячок.

– Понимаешь, он меня любит, и я его тоже, но не все у нас гладко в последнее время. Как бы он с крючка не сорвался.

– Если действительно любит, не сорвется.

– Ну и нудная же ты.

– В конце концов, почему тебе нужна именно моя кровь, хочешь ко мне своего дружка приворожить?

– Моя не годится, – со знанием дела проговорила Сабурова. – Поздно.

– Как это?

– Для приворота необходима кровь девственницы.

– Так ты имела в виду… – щеки Леночки запылали.

– Именно!

– Валька, иди ты знаешь куда! Не смей даже продолжать, иначе я садану тебя графином по башке.

– Значит, отказываешься помочь сестре?

– Ах, вот как мы заговорили? Ты впервые назвала меня сестрой. Помнится, в недалеком прошлом ты от злости зеленела при виде меня, а теперь…

– Не гони, против тебя я ничего не имела, меня раздражала твоя мамаша. Впрочем, она до сих пор не внушает мне доверия.

– Валь…

– Хорошо, молчу.

– Короче, подведем итог: твоя нездоровая просьба отклоняется.

Сабурова прошлась по комнатке.

– Ну нет так нет, твое право.

Помолчав, Лена спросила:

– А он кто?

– Ты о ком?

– Ну твой принц, которого ты привораживать собираешься?

– Он, Ленка, идеальный мужчина в полном смысле этого слова. Красавец писаный, сильный, умный, заботливый – мечта любой женщины.

– Старше тебя?

– Идиотский вопрос, конечно, старше. Неужели ты думаешь, что я затеяла бы эту кутерьму ради сопливого ровесника?

– Намного старше?

– На сто лет, – огрызнулась Валька.

– Я серьезно.

– Ему сорок.

– Староват.

Сабурова расхохоталась.

– Ну и глупая же ты.

Оскорбившись, Леночка переключила внимание на Ирбиса.

– Раз я глупая, ищи себе компанию поумнее.

– Не злись, тебе не идет, – Валя открыла дверь. – Покедова, сестричка, на днях звякну.

– Не вздумай наломать дров, Валюха, – предостерегла Лена.

– Слушаюсь и повинуюсь, моя госпожа, – захохотав, Валя ушла.

Из окна Леночка видела, как Сабурова подошла к поджидавшему ее у подъезда мотоциклисту. Надев шлем, Валя села на сиденье, обхватила парня за талию, и они были таковы.

Дней через шесть Валентина позвонила сестре на сотовый.

– Ленка, ты дома?

– Да, кормлю Ирбиса.

– Бери ноги в руки и на всех парах дуй ко мне.

– Зачем?

– Меньше слов, больше дела. Жду. Да… не говори домашним о моем звонке.

Примчавшись к Сабуровой, заинтригованная Лена услышала следующее:

– Сейчас мне на домашний должен позвонить мужчина. Снимешь трубку и скажешь, что меня сегодня положили в больницу.

– А зачем?

– Делай как говорят.

– Он может на мобильник тебе позвонить.

– Я его отключила.

– Спросит, в какой ты больнице.

– Скажешь, что ты не в курсе. Представишься соседкой, вызвавшей «Скорую». Начнет закидывать вопросами, тверди, что у меня начались боли в животе. Усекла?